Искушения Парижа (Девственница в Париже; Ах, Париж!) - Картленд Барбара - Страница 38

— А ведь все, что он мне сказал, оказалось правдой, — задумчиво произнесла Гардения. — Вы играли в поло, в холле меня встретил дворецкий-новичок, а посол с супругой сегодня вечером отсутствуют…

— Да, все так и есть. Немцы работают основательно. — Лорд Харткорт криво улыбнулся. — Не предусмотрел барон лишь единственного: того, что игра в поло закончится сегодня намного раньше, чем обычно. Один из игроков упал с лошади и повредил себе ногу.

Гардения взглянула ему в глаза.

— Не знаю, как мне просить у вас прощения… За свою глупость… Мне ужасно стыдно. Если бы вы вызвали полицейских и я рассказала бы правду им, они не поверили бы мне, посчитали бы, что я шпионка.

Лорд Харткорт кивнул:

— Верно, все было бы именно так. В наши дни французская полиция во всех готова видеть шпионов, ведь их на самом деле очень много.

— Вы хотите сказать, что немцы шпионят за французами? — спросила Гардения, хлопая ресницами.

— Конечно, шпионят! — воскликнул лорд Харткорт. — И за англичанами тоже. Каждая пешка в их игре выполняет важную роль. И вы могли бы принести им немалую пользу. Наверное, барон решил, что я как истинный небрежный англичанин бросил книгу с шифрами где-нибудь на письменном столе. Если бы вам удалось разузнать их, то барона представили бы к награде. Если бы нет — тогда я, вернувшись домой, просто обнаружил бы на своем столе этот чудесный аквариум.

И записку — след вашего пребывания в моей гостиной.

— М-да, — задумчиво произнесла Гардения. — Все было просчитано очень тонко. Но если бы я пораскинула мозгами, то не попала бы в эту ловушку.

— Барон — человек опытный и умный, — сказал лорд Харткорт. — Вы — далеко не первая, кого он использовал для достижения своих целей.

Глаза Гардении встревоженно блеснули.

— Неужели… барон — шпион? — спросила она полушепотом. — Но тогда почему вы его не арестуете?

— Дорогая моя, мы с Германией — друзья, — сказал лорд Харткорт, саркастически улыбаясь. — И не имеем права обвинять ни одного из немцев в том, чего не можем доказать.

— Как это не можете? Ведь сегодня барон послал меня к вам!

— А если он заявит, что ничего подобного не делал? — спросил лорд Харткорт. — Как вы думаете, кому из вас скорее поверят? Ему или вам?

— Но я расскажу все в подробностях, покажу аквариум, который мне дал барон, — пылко и решительно произнесла Гардения.

Лорд Харткорт улыбнулся.

— Взгляните на сложившуюся ситуацию со стороны. Вы, молодая красивая особа, приходите ко мне, человеку, в компании с которым вас не раз видели посторонние. Полагаете, после этого кто-то поверит в ваш рассказ о бароне?

— О! — сорвалось с губ Гардении, и она прижала к щекам ладони.

— Теперь вы понимаете, Гардения, почему барон выбрал своей жертвой именно вас? — спросил лорд Харткорт.

Его голос звучал совсем беззлобно. Гардении показалось, в нем слышатся даже нежные нотки.

Она вскочила на ноги.

— Мне пора домой.

Лорд Харткорт поспешно подошел к дивану, сел и взял Гардению за руку.

— Побудьте у меня еще немного. Пусть наша встреча, так искусно подстроенная бароном, закончится приятно для нас обоих.

Он сильнее сжал пальцы вокруг ее руки, и она покорно опустилась на край дивана.

— Только не издевайтесь надо мной, умоляю. Я и так чувствую себя до безумия одинокой и несчастной. Простите меня и скажите, что мне сказать барону, — пробормотала она тихо и жалобно.

— Правду, — ответил лорд Харткорт.

Но, помолчав, добавил:

— Или поступите по-другому. Так будет даже лучше.

Он поднялся с дивана, написал на листе бумаги три каких-то знака и напротив каждого из них по букве.

— Скажите, что нашли это в книге с шифрами, и отдайте барону.

Гардения с недоверием взглянула на лист.

— Что это такое?

— То, за чем вы сюда пришли, — ответил лорд Харткорт. — Знаки, применяемые военно-морским флотом Англии для шифровки писем и телеграмм.

— Но они неверные, — произнесла Гардения утвердительно.

— Разумеется! — Лорд Харткорт негромко рассмеялся. — Эти знаки — старые, их уже не используют. Пусть барон немного порадуется. Пока не узнает правду.

— Лучше я не буду отдавать ему этот лист, — медленно ответила Гардения. — Я ненавижу этого человека, возненавидела его, как только увидела впервые. Я вообще не хочу с ним больше разговаривать, особенно теперь, когда знаю, что он собирался с моей помощью навредить моей же стране…

— В таком случае отдайте ему это, чтобы помочь своей стране, — сказал лорд Харткорт. — Может, вам даже удастся выведать у него какую-нибудь нужную для нас информацию.

Иметь своего человека в лагере врага — это всегда полезно.

Гардения порывисто взяла лист с кодами из руки лорда Харткорта и бросила его на пол.

— Я не желаю шпионить для кого бы то ни было! — закричала она. — Это подлое и низкое занятие! Люди, сознательно ввязывающиеся в подобные делишки, напоминают мне змей и ящериц! Я не намерена им уподобляться!

Лорд Харткорт опять рассмеялся. Но его смех прозвучал добродушно, и Гардения ничуть не обиделась.

— Когда вы сердитесь, Гардения, ваши глаза приобретают необыкновенно красивый оттенок, — сказал он. — Вы странный человек, ни на кого не похожи.

— В данный момент я несчастный человек, — пробормотала Гардения. — Мне предстоит вернуться домой и встретиться с бароном. — Она вздохнула. — Я расскажу ему все, что здесь произошло. Пусть знает, что вам известно о его гадких намерениях.

— Нет, ничего ему не говорите, — произнес лорд Харткорт со всей серьезностью. — Этим вы добьетесь лишь одного: заставите его стать более осторожным. Отдайте ему этот лист, настоятельно вам советую.

Гардения упрямо покачала головой.

— Тогда он еще вздумает тут же отблагодарить меня, а этого мне не вынести. — Она отвела взгляд в сторону.

Лорд Харткорт нахмурился.

— Этот тип уже пытался приставать к вам с какими-нибудь грязными предложениями?

— Вчера он поцеловал меня, — выдала Гардения неожиданно для самой себя. — Я пришла в такой ужас, что была готова его убить! Просидела весь вечер в своей комнате, даже отказалась от ужина. А сегодня он разыскал меня в библиотеке. И так ловко одурачил! О Боже! Не знаю, как мне продолжать с ним общаться.

— Вам необходимо уйти из дома герцогини, — сказал лорд Харткорт твердо.

— И куда мне деваться? — спросила Гардения жалобным голосом.

Прежде чем она успела сообразить, что сейчас произойдет, лорд Харткорт протянул руки, обнял ее и нежно привлек к себе.

— Позвольте мне забрать вас, Гардения, — прошептал он ласково. — Я буду охранять вас от всех баронов на свете, окружу вас вниманием и заботой. Мы заживем счастливо вместе.

Гардении казалось, что ей снится чудесный сон. Лорд Харткорт медленно приник к ее губам, и время замерло. Он целовал ее все более жадно и пламенно, а она таяла в его руках, полностью отдаваясь волшебной силе поцелуя, не желая возвращаться в реальность. И все невзгоды и неприятности вдруг потеряли для нее свою значимость. Она могла думать лишь об одном: о том, что теперь, как когда-то при жизни родителей, ей опять можно ничего не бояться.

Сильные руки лорда Харткорта дарили утешение и чувство защищенности, его губы сводили с ума.

— Я люблю вас, — пробормотала она, поддавшись буре наводнивших душу эмоций.

Лорд Харткорт обнял ее крепче и принялся целовать с удвоенной страстью. А Гардения затрепетала от восторга, упиваясь ни с чем не сравнимыми ощущениями. Лишь когда рука лорда Харткорта скользнула к ее груди, в ней проснулся голос разума. И она, подавшись назад, прошептала:

— Мне пора уходить, Я не должна здесь задерживаться.

Это крайне неприлично, вы ведь понимаете.

Ее глаза светились каким-то божественным сиянием, а губы были полураскрыты. Лорд Харткорт в молчаливом восхищении смотрел на ее лицо, как будто видел его впервые.

— Мне пора, — повторила Гардения. — Тетя начнет волноваться. Подумает, что со мной что-нибудь случилось.