Искушения Парижа (Девственница в Париже; Ах, Париж!) - Картленд Барбара - Страница 41

— Вы очень добры, — с искренней признательностью ответила Гардения и поспешно выбежала из здания через дверь в дальней стене.

Внутренний двор был переполнен ящиками из-под вина, мусорными баками и бездомными кошками.

Гардения быстро пересекла его, свернула налево и без труда нашла стоянку для наемных экипажей. Она была пуста.

Лишь через несколько минут к ней подъехала древняя коляска, запряженная не менее древней клячей. Гардения велела извозчику отвезти ее к дому графини де Мабийон.

Лишь забравшись в экипаж и усевшись на сиденье, она прижала ладони к щекам и принялась обдумывать ситуацию, в которой оказалась.

Ее сердце нестерпимо болело, как от удара кинжалом, и она прекрасно понимала, что эту боль причинила ей отнюдь не Анриэтта, а лорд Харткорт.

«Какая я глупая, какая наивная! Решила, что вот-вот выйду замуж по любви! — размышляла она, глотая то и дело подступавший к горлу ком. — И почему мне не пришло в голову, что лорд Харткорт, высказывая желание заботиться обо мне, вовсе не думает о законном браке?

Наверное, все дело в моем воспитании, в том, что мама и папа готовили меня совсем к иной жизни. В том, что я росла в другой среде, в окружении других людей…»

Она вспомнила роскошную Анриэтту и сравнила с ней себя.

И поняла, что бывшая подруга лорда Харткорта права: он устал бы от своей новой пассии буквально через несколько недель и тоже отделался бы от нее, как от пришедшей в негодность вещи.

Она осознала вдруг, что дом, в который лорд Харткорт обещал переселить ее позднее, был домом, где сейчас еще жила Анриэтта, и почувствовала себя настолько униженной, что едва не расплакалась.

Закрыв глаза, она медленно покачала головой, будто желая очиститься от грязи, в которую по неосторожности наступила.

Ей вспомнилось, каким словом назвала продажная Анриэтта ее тетю, и голова у нее пошла кругом.

«Неужели тетя действительно пала настолько низко? — думала она. — Неужели в этом городе порочны и развращены абсолютно все?»

В ее памяти одно за другим всплыли высказывания бывавших в доме тети мужчин, и она вдруг поняла, что в силу своей неискушенности понимала их абсолютно не правильно. Сейчас смысл всех произнесенных ими слов дошел до нее с ужасающей ясностью. Неудивительно, что тетины гости смело бросали на нее косые взгляды, что останавливавшиеся с ними в парке джентльмены рассматривали ее настолько откровенно, что она чувствовала себя обнаженной.

Ее охватило безудержное желание сегодня же уехать из Парижа, вернуться на родину, поселиться среди приличных людей и начать новую, достойную жизнь. Но от этой затеи пришлось тут же отказаться — на поездку и проживание где бы то ни было в другом месте она не имела денег.

Когда разбитая коляска остановилась у дома Мабийон, к ней поспешно подошел лакей и, открыв дверцу, помог Гардении спуститься на землю.

— Заплатите, пожалуйста, извозчику, — попросила она и уверенно зашагала вверх по лестнице, внезапно решив, что сейчас же направится к тете и заведет с ней откровенный разговор.

Сердце подсказывало ей, что люди не зря говорили о герцогине столько ужасных вещей, но она хотела услышать подтверждение им от самой тети. Допускать ошибку за ошибкой по причине своей неопытности и своего неведения становилось для нее невыносимым.

В холле ей навстречу вышел дворецкий.

— Где ее светлость? — спросила Гардения, не узнавая собственного голоса. Он прозвучал слишком резко.

— Ее светлость в своей комнате, — ответил дворецкий. — Она велела, чтобы машина ждала ее у дома в час сорок пять. — Он взглянул на часы. — А сейчас только час сорок.

— Я поднимусь к ней, — пробормотала Гардения, обращаясь больше к себе, нежели к дворецкому.

Как только она коснулась рукой поручня, со стороны парадного до нее донесся знакомый голос Бертрама Каннингхэма.

— Я хотел бы срочно увидеть мисс Уидон.

— Извините, но я занята, — громко и подчеркнуто холодно крикнула Гардения, поворачивая голову. Теперь она понимала, к чему так настойчиво склонял ее этот Бертрам, и была зла на него не меньше, чем на всех остальных.

Берти подскочил к ней и схватил за руку.

— Не упрямьтесь, я пришел к вам по крайне важному делу.

Не успела Гардения опомниться, как он буквально силой потащил ее в библиотеку. А закрыв за собой дверь, выпалил:

— Сегодня герцогиню должны арестовать.

Гардения посмотрела на него так, словно перед ней стоял сбежавший из психиатрической лечебницы пациент.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, изумленно пожимая плечами.

— Прошлой ночью Сюрте22 задержала Пьера Гозлина, — сообщил Бертрам. — Мне сказали, что он признался в том, что продавал военные секреты барону фон Кнезебеху.

— Барону? Но тетя наверняка…

— Ваша тетя — активная помощница барона, — произнес Бертрам, понизив голос. — Эту информацию я получил от проверенных людей. И у меня нет оснований сомневаться в ее правдивости.

— Тетю спасет барон! — воскликнула Гардения.

— Не спасет, — отрезал Бертрам. — Сегодня утром он покинул Париж.

— Значит, ей придется одной за все отвечать… — пробормотала она.

— Надеюсь, вы понимаете, что должны немедленно бежать отсюда? Чем раньше вы это сделаете, тем больше у вас останется шансов на спасение, — торопливо проговорил Бертрам. — Судьба герцогини меня не интересует, я страшно переживаю за вашу участь. — Он нервно сглотнул. — В последнее время вы жили в этом доме. Никто не поверит в то, что вас не привлекали к осуществлению преступных махинаций.

Гардения вспомнила о своем кошмарном походе в комнаты лорда Харткорта и почувствовала, как от страха ее сердце превращается в комок льда.

— Что же делать? — произнесла она на выдохе.

— Бежать, — с чувством ответил Бертрам. — Вашу тетю арестуют, ее деньги заморозят по крайней мере до тех пор, пока ей не вынесут судебный приговор. Но очень сомневаюсь, что после суда она получит свободу.

Гардения глубоко вздохнула.

— Значит, мне следует как можно быстрее увезти ее отсюда. Мы поедем в Англию.

— Я так и думал, что именно эта идея придет вам в голову, — сказал Берти. — Но ехать в Англию для вас небезопасно. Вы англичане, все и ожидают, что вы поспешите вернуться на родину. Направляйтесь лучше в Монте-Карло. Монако — нейтральное государство. Оттуда в Англию вы сможете перебраться на корабле.

Он извлек часы из кармана жилета и взглянул на них.

— Еще нет и двух. Поезд на Монте-Карло отходит с Лионского вокзала в четырнадцать сорок пять. У вас еще есть время.

— Но… это невозможно… — пробормотала Гардения, но тут же приказала себе не поддаваться отчаянию и панике. — Вообще-то, думаю, мы успеем на этот поезд.

— Вы умница! — похвалил ее Берти. — Уверен, у вас все получится. А теперь мне надо бежать, вы ведь понимаете. Я пришел к вам, рискуя потерять работу.

— Я очень вам благодарна, — сказала Гардения.

Бертрам открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Гардению вперед. Она, поравнявшись с ним, приостановилась, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, как сестра брата.

Он улыбнулся и прошептал:

— Я безумно за вас волнуюсь.

— Еще раз огромное спасибо, — ответила Гардения и стремительно зашагала через холл к лестнице.

Взбежав на второй этаж, она без стука влетела в комнату герцогини.

Та сидела перед зеркалом в окружении служанок, заканчивавших приводить ее в должный вид.

— А вот и ты, девочка моя! — воскликнула она протяжно, увидев Гардению. — А я собиралась послать кого-нибудь к тебе в комнату. Хотела узнать, не желаешь ли ты прогуляться вместе со мной.

— Тетя Лили, я должна поговорить с вами наедине, — заявила Гардения.

Служанки молча положили на столик расчески и щипцы и направились к выходу. Ивонн окинула Гардению недовольным взглядом. Но та не обратила на нее ни малейшего внимания.

— Нам следует срочно уехать, тетя Лили, — сказала она, закрыв дверь на замок, когда девушки вышли.

22

Французская сыскная полиция.