Колечко с бирюзой - Мельникова Ирина Александровна - Страница 86

Глава 23

Егор вбежал на крыльцо. У него оставалось всего полчаса на то, чтобы помыться, переодеться и захватить документы Наташи, которые потребовались в больнице.

Чуть более суток минуло с момента захвата заложников, а ему казалось, что он пережил целую вечность страха за судьбу дорогой ему женщины. Боязнь потерять Наташу заставила Егора забыть об опасности, об усталости, наконец. И теперь пережитый кошмар давал о себе знать тупой болью в висках и неприятной сухостью во рту.

Он успокоился, когда передал Наташу и детей в руки спасателей и врачей. Да и для него самого бой тоже закончился с последним выстрелом боевиков, внезапно выскочивших из глубины пещеры.

К счастью, реакция у Витальки оказалась отменная, и один из бандитов рухнул от удара прикладом автомата, а второй уже достался Егору. Боевик, правда, успел выстрелить из пистолета, каменный осколок оцарапал щеку Виталия, но стрелявшему пришлось гораздо хуже – в горячке ему сломали руку.

Часовых у входа чуть раньше взяли ребята из спецназа. Причем передовой отряд «соколов» Пеликана даже не успел возмутиться – в их укрытие рядом с узкой щелью входа полетели гранаты со слезоточивым газом. Через несколько минут, когда еще и газ не успел выветриться, чихающих и кашляющих парней уложили рядом с остальными, присмиревшими по не зависящим от них обстоятельствам бандитами. На носилках вынесли Пеликана, и тут Егор совершил ошибку, о которой до сих пор не мог вспоминать без содрогания: он доверил молодому бойцу спецназа обыскать раненого. Тот похлопал Пеликана по карманам, вытащил из-за поясного ремня пистолет Макарова, запасную обойму к нему и, не надев ему наручники, передоверил бандита медикам. Позже он объяснил свою оплошность тем, что Пеликан, дескать, был без сознания и опасности не представлял.

На склоне горы показались бойцы группы захвата и спелеологи. Они помогали бывшим заложникам преодолеть самый трудный участок спуска...

Только на миг отвлекся Егор, и слишком поздно вскрикнула молоденькая медсестра, обрабатывавшая раны Пеликана. Каким-то нечеловеческим усилием бандит приподнялся на носилках, выхватил спрятанный под спиной тяжелый нож и метнул его в сторону Егора.

Сильный удар сбил Егора с ног, и он не увидел, как навстречу ножу бросилась Наташа. Она выставила перед собой ладони, словно пыталась остановить смерть, летевшую навстречу ее любимому. Следом за ней устремился Степанок, хотел оттолкнуть ее в сторону, но не успел. Лезвие ножа вошло в грудь Наташи, и она, слабо вскрикнув, упала навзничь в траву.

На Егора навалились Степанок и Аркадий, подбежали два бойца спецназа и выбили из его руки пистолет. В ярости Карташов расшвырял их в разные стороны, бросился к Пеликану, но не успел. Медики спешно затолкали носилки в вертолет. И в тот момент, когда он почти уже был у цели, вертолет поднялся в воздух.

Егор опустился на колени рядом с Наташей. Она была без сознания. Молодой врач уже успел обработать рану и теперь с помощью все той же медсестры накладывал повязку.

– Как она? – Егор не узнал свой голос, внезапно севший, как от сильной простуды.

– Благодарите бога, что эта гадина нож в четверть силы метнула. Лезвие задело ребро, но не сломало его, лишь повредило мышцы. Но главное – легкое не задето. – Врач посмотрел на Егора и едва заметно улыбнулся. – Успокойтесь, пожалуйста! Женщина она молодая, так что живенько на ноги поставим!

Егор сел на землю, закрыл лицо руками. Рядом пристроились Аркадий, Степанок и несколько похудевший Гуд Монин...

Заложников и все еще не пришедшую в себя Наташу отправили вторым вертолетом, а третьим вылетел спецназ.

Егор продолжал молчать и не реагировал на шум и гам, царивший вокруг. Возбуждение, охватившее удачно завершивших операцию людей, било через край. Бойцы во весь голос орали, хохотали до слез, не замечая промокшей насквозь униформы, ободранных в кровь рук, покрытых грязью ботинок... Откуда-то взялись бутылка водки и эмалированная кружка, всем досталось чуть более глотка, но языки развязались, и в конце концов спецназ громко и не очень стройно грянул: «Давай за вас, давай за нас, и за Сибирь, и за Кавказ!..»

Егор словно пришел в себя, поднял голову и посмотрел на приятелей весело заблестевшими глазами:

– Ну, братцы, кажется, я теперь и вправду скоро женюсь!..

Братцы вытаращили глаза и на какое-то мгновение потеряли дар речи. Когда же узнали, по какой причине он сделал подобное заявление, обрели его вновь и поклялись вытрясти из Егора не иначе как цистерну вина...

– Егорка! – бросилась ему навстречу Надежда Васильевна. – Что с Наташей? Я весь день от телевизора не отхожу. Только сейчас сообщили, что она ранена...

– Слава богу, ничего страшного! – Егор обнял мать. – Даже без операции обошлось. Просто повезло, что Пеликану не хватило сил бросить нож. Но в больнице ей придется с недельку полежать. Да, а ты с чего здесь оказалась? Неужто решилась Таньку бросить?

– Таньку пусть отец пока караулит. Я как прослышала, что за страсти у нас творятся, сразу прилетела. – Надежда Васильевна несколько раз мелко перекрестилась. – Спаси и сохрани ее, господи!

Егор быстро прошел в гостиную и уже оттуда крикнул матери:

– Мама! «Ниву» пригнали?

– Пригнали! Что ты с ней такое сотворил? Отца же инфаркт хватит!

– Не беспокойся, пока он там с Татьяной, я все приведу в порядок, лучше прежней будет скакать! – Егор появился на пороге. – Посмотри, пожалуйста, в машине Наташину сумочку. Найди ее паспорт, пока я помоюсь и переоденусь.

– Вечно у тебя то спешка, то горячка! – проворчала Надежда Васильевна и отправилась в Наташину спальню, куда уже успела отнести сумочку.

Через несколько минут она вернулась в гостиную, где Егор решал перед зеркалом вопрос: побриться или оставить щетину до вечера. Он с недоумением оглянулся на мать, заметив в зеркале ее сильно побледневшее лицо.

– Егорка, объясни мне наконец, что здесь все-таки происходит?

Егор пожал плечами:

– По-моему, все и так предельно ясно. Но самое главное то, что сегодня я собираюсь сделать официальное предложение одной хорошо тебе известной даме, надеюсь, ты догадалась кому?

– Я-то догадалась, а вот это что такое? – Надежда Васильевна протянула ему несколько фотографий. – Откуда у Наташи взялись твои и Славкины снимки? Причем цветные, у меня таких отродясь не водилось!

Егор медленно опустился на диван, неотрывно вглядываясь в одну из фотографий. Мать заметила капельки пота, выступившие на лбу ее сына. Он сильно побледнел и непонятно охнул. Надежда Васильевна кинулась на кухню, налила в стакан холодной воды... и замерла как вкопанная. В гостиной раздался громкий смех, и Егор позвал ее:

– Мамуля! Скачи сюда незамедлительно!

Обхватив голову руками, Егор хохотал над разложенными на коленях фотографиями. Поднял на мать глаза, вытер выступившие от смеха слезы.

– Мать, ты ж у нас известный Штирлиц, а что пацаны в кроссовках и в джинсе, не заметила. Мы отродясь такие джинсы не носили, тем более кроссовки!

– Егор, что стряслось? – Надежда Васильевна в недоумении приблизилась к нему, взяла в руки фотографии и вгляделась в хорошо знакомые детские мордашки. – Кажется, я схожу с ума!

– Успокойся, мамуля, ты в своем уме и в полном здравии, а я вот дурак, дебил и идиот в одном лице! Она провела меня, как сопливого младенца! Меня, который на подобных штучках зубы съел! Господи! Но я даже представить себе не мог, что она отрежет косу и выкрасит волосы в темный цвет... – Егор ласково провел пальцем по фотографии. – Ведь она все время меня подталкивала, намекала. Я же был, как та лошадь, которой мешок на голову надели, а она все бежит и бежит по кругу... Ох, мама, эта женщина когда-нибудь действительно сведет меня с ума!

– Егор, – рассердилась мать, – ты толком объяснишь мне, что происходит?

Сын счастливо улыбнулся, обнял мать и поцеловал ее в лоб.