Божественная Зефирина - Монсиньи Жаклин - Страница 69

69

– Скорее мне требуется стакан свежей воды, ваша светлость! – ответила Зефирина с утомленным видом.

Она проводила взглядом учтивого Леопарда, который удалялся по направлению к одному из камергеров.

В этой башне Фульвио Фарнелло будет труднее раздобыть глоток воды, чем найти стул!

Оставшись одна около оконного проема, она оглядела зал и господ, окружавших ее. Никто не обращал на нее внимания. Все в этот исторический момент слушали представителя императора, каждый на свой лад. Зефирина заметила стоящего у высокого камина прекрасного Мортимера Монроза, но тот ее, по-видимому, не увидел или не узнал. Сделав вид, что ей необходим свежий воздух, она повернулась к присутствующим спиной.

Спрятав руки под полами плаща, она вытащила из-за своего корсажа послание регентши, затем скатала его в маленький шарик, какой только возможно было сделать, и оторвала несколько листочков глицинии за оконным переплетом, чтобы привлечь внимание Гро Леона.

Когда третья веточка упала с неба, Гро Леон поднял свою черно-серую головку. Заметив за прутьями решетки свою юную хозяйку, он полетел к ней во весь дух и собирался издать один из своих звучных воплей. Однако бывшая наготове Зефирина схватила его, зажав ему клюв, и спрятала его под своим плащом.

Теперь нужно было действовать быстро, так как полномочный представитель императора уже завершал чтение договора:

– …И для того чтобы окончательно защитить мир и спокойствие от неверных, король Франции должен будет присоединиться ко всеобщему крестовому походу всего христианского мира, собравшемуся под сенью крыльев императорского орла…

Когда он произнес эти слова, Зефирина нагнулась. Ее ловкие руки сорвали одну из подвязок на ноге. Она обвязала ею послание регентши, веточку глицинии и все это привязала к шее Гро Леона. Затем прошептала:

– Быстро… лети… к… королю… один… один… король… за столом… Лети!

Зефирина распахнула свой плащ. Сделав три взмаха крыльями, Гро Леон пересек зал. Прежде чем стража смогла что-либо сделать, он опустился на стол Франциска I между кубком и серебряным кувшином.

– Король… Один… Один… Король!

– Говорящая птица!

– Цветы для короля-узника! – раздались вокруг голоса присутствующих.

Дамы, сопровождавшие победителей, от волнения пустили слезу. Быстрым движением король снял подвязку и сиреневые цветы с шеи Гро Леона.

«Только бы он увидел послание!» – молилась Зефирина, привставая на цыпочки.

Король смотрел в ее сторону. Зефирине показалось, что он ей подмигнул.

– Внимание! Проверьте птицу! Обыщите ее перья!

Приказ, произнесенный на плохом французском языке, исходил от капитана-астурийца, более недоверчивого, чем его солдаты.

– Клятва… сосиска… сардина!

Гро Леон улетел со стола и уселся на заостренный шлем одного из солдат с алебардой. Затем последовала некоторая суматоха и сумятица. Гро Леон перепрыгивал с пик на шлемы, одновременно всячески насмешливо обзывая испанцев. Они же, поскольку их движения были затруднены кирасами, алебардами и кольчугами, подпрыгивали, стараясь поймать галку за крылья. Но они только натыкались друг на друга, в то время как Франциск I делал вид, что не замечает весь этот шум и гам.

Стоявший позади короля коннетабль де Бурбон предлагал ему огромное блюдо с заливным из дичи. Нарочно или нет, но неловкое движение Франциска I отправило курочек «танцевать» по полу. Соус бешамель брызнул во все стороны, и его брызги долетели даже до сервировочного столика с пряностями.

Зефирина отчетливо видела, как король наклонился, чтобы вытереть руки и рот, как это всегда делалось очень быстро, о кружевную скатерть. Однако на этот раз он оставался склоненным над скатертью долее, чем это было необходимо, и лицо его было скрыто беретом с пером.

Зефирина поняла: Франциск I спокойно читал письмо своей матери под носом у стражи.

Раздался чей-то рык. Это вопил капитан-астуриец, оказавшийся более прозорливым, чем остальные.

– Сир, со всем уважением, с которым я должен относиться к вашему величеству, я приказываю вам передать мне записку, которую вы прячете.

Быстрая, как молния, рука короля подлетела к его рту.

– Мы на самом деле не понимаем, о чем вы говорите, капитан Эррера! – сказал король, яростно работая челюстями.

Капитан выказал признаки неуверенности. Должен ли он наброситься на узника? Но силой открыть рот короля, пусть даже и пленного!? Такое решение принять было нелегко, не обратившись за разрешением к кому-нибудь, олицетворявшему верховную власть! Франциск I воспользовался этой мучительной задумчивостью капитана, чтобы опередить его. Он поднял свой кубок:

– За здоровье нашего брата Карла! – сказал король добродушно.

Капитану ничего не оставалось делать, как стать по стойке смирно в честь своего императора.

Улыбаясь, Франциск I медленно пил горьковатое вино коалиции. Когда его длинная рука, унизанная драгоценными кольцами, поставила кубок на стол, кусочки пергамента плавали, надежно скрытые, в его королевском желудке. С Карлом V сыграли злую шутку, его провели, ибо теперь можно было только разрезать короля Франции, чтобы достать послание! От этого ловкого обмана Зефирине хотелось бить в ладоши и прыгать от радости!

Вся эта сцена произошла в течение нескольких коротких мгновений. Все, что за этим последовало, произошло еще быстрее. Капитан Эррера, поняв, что одурачен, приказал своим солдатам с алебардами прекратить глупую погоню за птицей. Очень довольный этим Гро Леон, потерявший в этой свалке несколько перьев, полетел искать защиты на плече у своей юной хозяйки.

Это было как раз то, чего делать не стоило. Словно по команде, взгляды всех присутствующих обратились к Зефирине. Взглядам сорока восьми пар глаз, с подозрением смотревших на нее, предстало гладкое очаровательное личико, сиявшее невинностью. Однако сердце ее сильно билось. Именно этот момент Леопард выбрал для того, чтобы вернуться и встать рядом с ней.

– Вас действительно нельзя оставлять одну! – прошептал князь Фарнелло. – Вас всегда так мучает жажда?

Было трудно понять, шутит ли князь Фарнелло или действительно раздосадован.

Видя перед собой это перечеркнутое черной повязкой лицо, этот властный глаз, который смущал Зефирину больше, чем все любопытные взгляды присутствующих, она недрогнувшей рукой схватила серебряный стаканчик, который протянул ей паж. Она старалась пить с безразличием и равнодушием, которое может быть свойственно только человеку с чистой совестью.

В это мгновение под высокими сводами зала зазвучал теплый и низкий голос Франциска I. Взгляды всех присутствующих снова, словно по команде, переместились с Зефирины на короля-узника.

Каждый из присутствующих стоял с разинутым от удивления ртом, ибо, держа подвязку Зефирины кончиками пальцев, Франциск I пел.

Да… Событие невероятное… Король Франции пел как трубадур:

Раз уж Господь так пожелал,Чтобы сожалел о своей я боли,Я уйду в глубь лесов,Произносить мои любовные речи.Кому я выскажу свою мукуИ тайну моего страдания?Никто не отвечает на мой голос,Мои деревья немы и глухи…Куда вы удалились, мои прекрасные возлюбленные?Будете ли вы менять места своего пребывания все время?Я сожалею о вас, мои прекрасные возлюбленные,И плачу, мечтая о вашем возвращении…

Взгляды, которыми обменивались участники антифранцузской коалиции, говорили о многом. Уж не сошел ли король Франции с ума? Не ослабило ли пребывание в тюрьме его рассудок настолько, что он превратился в менестреля? Одна только Зефирина знала, что король прибег к этой уловке для того, чтобы отвлечь внимание от нее и ее птицы. Гро Леон же, в общем-то понимая, что допустил большую оплошность, воспользовался пением короля для того, чтобы улететь и спрятаться во дворе.