Княгиня Ренессанса - Монсиньи Жаклин - Страница 31

31

– Мы тут, в Италии можем лишь мечтать об этом, – заметил Фульвио.

– Но, Фарнелло, хищник находится в Испании, и вы это хорошо знаете, – возразил Монтроуз. – Пока вы, итальянские князья, не осознаете, что вашим единственным союзником может быть не Карл V, а король Генрих…

– Извините, милорд, – сухо прервала его Зефирина, – но самым естественным союзником Италии была бы Франция, если бы…

– Если бы только ваши короли сидели у себя дома, моя прелесть… – обронил Фульвио, кладя себе на тарелку целую куропатку.

Но это замечание не сбило Зефирину с толку:

– А если бы вы тут все не передрались между собой, у Карла VIII, Людовика XII и Франциска I появился вполне достойный собеседник и партнер. Князья, герцоги, итальянские царьки, все вы, вместо того чтобы объединиться в одно королевство, без конца ссоритесь, устраиваете заговоры и разжигаете пожар в Европе… Так поступают Венеция, Флоренция, Милан, Парма, вы, монсеньор, и ваша Ломбардия! Каждый из своего угла норовит дернуть за ниточку. Будь я итальянкой, я бы после Павия жила здесь в постоянном страхе, потому что Франциск I мог быть вашим союзником, но Карл V, уже хозяин Неаполя и Милана, не остановится перед тем, чтобы покорить весь полуостров и завершить все своей коронацией в Риме…

– Неплохо размышляете, мадам, – признал Фульвио.

– Мой Бог! – только и воскликнул в ужасе Мортимер.

– Корона Карла Великого! – снова заговорила Зефирина. – Перечитайте историю, господа. Я уверена, что Карл V стремится к мировому владычеству, к глобальной монархии. Той же идеей были одержимы Юлий Цезарь и Ганнибал.

– Мой Бог! – снова воскликнул Мортимер.

– Ну, теперь вы видите, Монтроуз, что значит умная жена, – с иронией произнес Фульвио. – Перед вами лучшее в мире жаркое, а у вас от ее рассуждений пропал аппетит.

Обиженная Зефирина сделала движение, собираясь выйти из-за стола, но Фульвио жестом остановил ее:

– Не сердитесь и сядьте, моя дорогая. Итак, что за трогательный парадокс: вы мечтаете об объединении земель разрозненной Италии. А ведь это было заветной мечтой моего отца – превратить Италию в единое королевство…

– Где королем, вне всякого сомнения, должны быть именно вы, Фульвио I! – съехидничала Зефирина.

Не обратив внимания на шпильку, Фульвио продолжал:

– Не думаю, что объединение может произойти завтра. Венецианская Республика, Медичи во Флоренции, герцог Миланский Франческо Сфорца, князья Колонна и Орсини в Риме, его святейшество папа Климент VII, Парма, Генуя, Неаполь, Сицилия и Сардиния, я сам и моя Ломбардия… объединяемся ради национальной независимости. Какая соблазнительная идея, прелестная дама.

С этими словами Фульвио наклонился, чтобы коснуться губами пальцев Зефирины. При этой ласке она не смогла подавить в себе дрожь.

Отдергивая руку, Зефирина нечаянно опрокинула золотой кувшин с водой. Два лакея кинулись к столу, чтобы навести порядок на кружевной скатерти. Насмешливый взгляд князя, казалось, говорил: «По части галантности вы не так сильны, как в политике!»

Но тут Мортимер вывел Зефирину из затруднительного положения, сказав:

– Мы тут все свои. Я хочу сообщить вам один секрет. Завтра у меня будет… как это у вас говорится… аудиенция у его святейшества папы, и вы бы мне оказали большую услугу, Фарнелло, если бы сопроводили меня в Ватикан.

– Всегда рад быть полезным, Монтроуз, но зачем я вам там нужен? – спросил Фульвио с той особой интонацией приветливости, смешанной с недоверчивостью, которая и придавала ему эту кошачью повадку.

Мортимер кинул быстрый взгляд на снующих слуг. Явно не желая быть услышанным любопытными ушами, он заговорил по-английски, поскольку и Фульвио, и Зефирина хорошо понимали этот язык.

– Речь идет не о какой-то мелочи, а о государственной тайне, друзья мои. Король Генрих влюблен…

Став неожиданно почти сообщниками, Фульвио и Зефирина многозначительно переглянулись: «Какое отношение имеют к нам амурные дела толстяка Генриха?»

Не замечая иронического взгляда молодых супругов, Мортимер продолжал в том же тоне:

– Ваше приглашение поехать в Рим, Фарнелло, было как нельзя более кстати. Я получил приказ, не привлекая внимания, повидаться с его святейшеством и поговорить по поводу… ну… по очень важному делу, которое мучит его величество Генриха.

– Говорите же яснее, Монтроуз, или не говорите совсем, потому что, клянусь, я ни слова не понял в этой вашей истории. Я полагаю, вы не собираетесь обсуждать с его святейшеством любовные страсти, которые король Англии питает к очередной юбке.

– Вот именно, собираюсь. Король безумно влюбился в одну из фрейлин ее величества королевы Екатерины. Счастливую избранницу зовут Анна Болейн, и я… ну, да, у меня поручение… прощупать папу на предмет, если можно так выразиться… на предмет…

– Надеюсь, вы не имеете в виду расторжение брака? – воскликнул Фульвио.

– Вот именно это… – жалобно подтвердил Мортимер, – …и я подумал, что вы там будете очень кстати, как итальянский князь, пользующийся доверием его святейшества, и сможете мне помочь.

– Я?!

– Король Генрих будет вам очень признателен! – поспешил заверить князя Мортимер.

– Я… милосердные боги… Ах ты, дьявольщина!

Продолжая чертыхаться, Фульвио неожиданно расхохотался, приведя в полное замешательство Мортимера.

– Не понимаю, что здесь… – обиженно произнес англичанин.

– Я тоже! – сухо обронила Зефирина.

Фульвио вытер глаза и постарался быстро взять себя в руки.

– Клянусь всеми богами, извините меня, Монтроуз, я ваш человек. Мы отправимся туда даже втроем. Что вы об этом думаете, мадам?

Фульвио обернулся к Зефирине.

– С огромным удовольствием, монсеньор.

Она произнесла эти слова подчеркнутым тоном.

– Но, может быть, княгине… не очень…

Герцог явно не хотел брать с собой Зефирину.

– Да нет же, Монтроуз, моя жена лучше меня сможет походатайствовать за другую женщину, ведь правда, моя бесценная? – обратился князь к ней с улыбкой.

– Ваша светлость хорошо знает человеческую душу! – согласилась Зефирина.

Отвернувшись от мужа, она перенесла свое внимание на Мортимера и спросила:

– Кажется, королева Екатерина урожденная инфанта Арагонская?

При этом вопросе одна из ножек Зефирины двинулась под столом на поиски Мортимера. Добравшись до цели она наступила на его ногу, словно говоря: «Не беспокойтесь, я на вашей стороне».

Успокоенный Мортимер ответил на призыв ее ножки и сказал:

– Да, миледи. Именно тут его слабое место. Желая законно развестись с королевой Екатериной Арагонской, родственницей императора и родной матерью наследницы престола, Марии Тюдор, король Генрих хорошо знает, что вызовет недовольство короля Испании и императора Священной империи, Карла V…

* * *

Пока служанки раздевали ее, Зефирина впервые за долгое время стала напевать рондо, которое Франциск I, уже в плену, сочинил для нее.

Куда исчезли вы, цветы любви моей?Кому вы счастье дарите теперь?Я так томлюсь без вас, цветы любви моей,И слезы лью… Господь, тоску души умерь…

– Как ваша светлость веселы сегодня, – заметила Эмилия, расчесывая роскошные волосы молодой женщины.

– Да, – призналась Зефирина. – Я себя чувствую так, будто с души моей груз свалился.

– Я так рада за вашу светлость… Может, мне положить эту подушку для монсеньора? – осмелилась спросить девушка, искренне желая, чтобы ссора между князем и княгиней прекратилась.

– Вовсе нет, убери ее, – возразила Зефирина и, схватив подушку, с ожесточением швырнула на пол.

Оставшись в спальне с Гро Леоном, который давно уже спал на верхушке балдахина, Зефирина легла в постель и потянулась, точно кошечка.

Любовная история между дамой Болейн и Генрихом VIII была для нее полной неожиданностью. Если Франциск I, даже будучи в плену, поддерживал своего английского «кузена» против испанского «брата», значит, внутри существующих политических альянсов возможны перестановки, и… да, она, Зефирина отправится на встречу с папой.