Кровавая Роза - Монсиньи Жаклин - Страница 45

45

ГЛАВА XXIII

СОВЕТ НОСТРАДАМУСА[104]

«Вот те, кто первыми начало БогознаньяИ Астрологии, прозревшей мирозданье,Тончайшим вымыслом и сказкой облеклиИ от невежественных глаз уберегли».

– Мишель, я знала, что вы придете ко мне…

Зефирина приподнялась, пристально вглядываясь куда-то. Она протягивала руки к человеку, находившемуся в комнате. В кресле сидел ее друг Нострадамус с доброй и нежной улыбкой на устах.

Зефирина узнала это красивое бледное лицо, словно высеченное из мрамора, широкий лоб и глаза цвета морской волны. Однако между бровями у него залегла глубокая складка. Мишель де Нотр-Дам о чем-то размышлял с важным и глубокомысленным видом…

– Дорогая Зефирина, разве я не обещал вам помочь, когда возникнет необходимость?

– Вы здесь, на галионе? – удивилась Зефирина.

– Да… и одновременно в своем рабочем кабинете.

– Каким волшебством, Мишель?!

– Силой своей мысли, прекрасная дама. Примите эту микстуру.

Мишель де Нотр-Дам, поднявшись, влил в пересохшие губы Зефирины снадобье, приготовленное по своему рецепту. Послушно выпив лекарство, Зефирина вцепилась в черный рукав ученого гербориста, астролога из Салон-де-Прованс.

– Мишель, помогите мне… Я согрешила против человека, которого люблю… против судьбы… Я погибла… Мы все погибнем в этом Сумеречном море.

Она зарыдала.

– Замолчи, дитя мое…

Твердой рукой Мишель де Нотр-Дам положил голову Зефирины на подушку, поглаживая холодными пальцами ее пылающий лоб.

– Расслабься, не противься… Не борись… Судьба вступает в свои права, ты не сможешь ускользнуть от нее.

– Мишель, – простонала Зефирина, – найду ли я своего сына… мужа?

– Сальфа… Софра… Сомега… Три звезды постоянно горят на небесах твоей судьбы, Зефирина… Не уклоняйся от своего пути, оставайся верной своим мыслям и ты найдешь, что ищешь.

– Но, Мишель, вы не поняли… Говорю вам, мы потерялись в Сумеречном море… Эти несчастные невежды не знают, где мы находимся. Они легли в дрейф.

– Вы отклонились на четыреста лье… иными словами, на двадцать градусов северной широты. Возьмите книгу Птолемея. Если вы будете продолжать двигаться в том же направлении, вас неминуемо унесет теплым течением… и бросит на рифы. Поставьте штурвал по розе ветров, тридцать два румба на запад, один на северо-запад, и вы достигните берега…

Зефирина явственно различила крик петуха. Она понимала, что это означает, и протянула руки.

– Мишель, останьтесь… Не покидайте меня… Слишком поздно. Фигура Нострадамуса таяла в туманной дымке и вскоре исчезла.

– Прощайте, Зефирина. Будьте счастливы, любовь моя…

Зефирина, похолодев, упала на подушки.

В иллюминатор заглядывало солнце, лучи его заливали каюту. Должно быть, Зефирина проспала несколько часов. Она проснулась свежая и отдохнувшая, с удовольствием выпила кружку молока, поставленную на столике у ее изголовья. За стеной раздавались голоса. В соседней каюте шел ожесточенный спор. Зефирина, пригладив волосы, набросила на рубашку плащ.

Кортес и его офицеры кричали друг на друга.

– Мы ходим по кругу! – рычал Кортес, стуча кулаком.

– Ваша милость… все наши навигационные инструменты разбиты, – возражал Педро де Кадикс.

– Это продолжается уже четыре дня… Нас унесет теплым течением!

Зефирина поняла, что все это время находилась в бреду.

– Здравствуйте, господа… – сказала она, подходя к столу.

– Счастлив видеть вас здоровой, дорогая, – ответил Кортес.

Зефирина склонилась над картой, которую держал Кристобаль.

– Во сне мне явилась Святая Дева. Вы отклонились на четыреста лье, иными словами, на двадцать градусов северной широты… Возьмите книгу Птолемея[105] и поставьте штурвал по розе ветров – тридцать два румба на запад, румб на северо-запад, тогда мы достигнем гостеприимного берега…

Если бы молния ударила в зал совета, смятение капитанов не было бы столь велико.

Педро де Кадикс хотел возразить, но Кортес опередил его.

– Это вам сказала Святая Дева? – спросил он.

– Да, ваша милость! – ответила Зефирина.

Она знала, чем можно пронять конкистадора. А тот, сняв свой берет с пером, поцеловал красовавшуюся на нем медаль и приказал:

– Господа, вы слышали слова Святой Девы, переданные нам сеньорой Зефириной. Курс на запад, румб на северо-запад!

Кортес опустился на колени и стал молиться, закрыв лицо руками…

ГЛАВА XXIV

ЗОЛОТАЯ КАСТИЛИЯ

– Земля! Земля!

Услышав этот крик, еще не вполне оправившаяся после болезни, Зефирина поднялась на палубу.

В поле зрения показался зеленый остров Святого Хуана[106].

– Я думаю, что вы – немного колдунья, Зефирина, – перекрестившись, прошептал Кортес.

Педро де Кадикс последовал его примеру. Боцман смотрел на молодую женщину с уважением и опаской одновременно.

Она не отвечала и с нетерпением ожидала, когда можно будет ступить на сушу.

Вместе с Плюш и Пикколо, которые пережили ураган, она расспрашивала местных жителей, не видели ли они другие флотилии, есть ли новости о «Сантьяго»?

Никто из разношерстного населения острова, состоящего из португальских торговцев, испанских солдат, рабов – мавров и негров, освобожденных каторжников, проституток и монахов, ничего не мог сказать по этому поводу. Они жили здесь бок о бок, частенько дрались и переругивались, а окружающий мир их мало интересовал.

– Вы – первая флотилия, которую мы видим за долгое время в этих местах. Последняя возвратилась в Испанию, – говорили они.

– А галера «Консепсион»?

– О ней ничего не было известно.

Зефирина сгорала от нетерпения. Помятые ураганом суда нуждались в серьезном ремонте. Кроме того, команде необходимо было восстановить силы, поесть свежие фрукты, которыми изобиловал остров.

Зефирина принимала ванны в коралловых лагунах. Она мало видела Кортеса, занятого своим галионом. После бури и «предсказания «Святой Девы» их отношения изменились. Кортес не пытался больше завлечь Зефирину в свою постель. Казалось, он был восхищен ее могуществом и вместе с тем напуган.

Зефирина не жалела об этом. Все ее физические и моральные силы были направлены на то, чтобы отыскать следы доньи Гермины и Луиджи.

Ко всем ее заботам добавилась еще одна: трепещущая Зефирина опасалась беременности. Она никогда не думала об этой возможности и отвергала саму мысль о том, что может понести от кого-то другого, кроме Фульвио. Но все естественные признаки были налицо, вернее их не было, и Зефирина не могла оставаться спокойной.

Вновь встали под паруса, и вновь зашли в порт Картахена Индийского.

Зефирина совсем отчаялась. «Мы никогда не доберемся до места!» – думала она, считая дни.

В маленьком порту Картахена Зефирина узнала хорошую новость: предыдущая флотилия останавливалась недалеко от Санта-Марии. «Сантьяго» входил в состав армады. Помятый океаном корабль десять дней назад направился к перешейку Новой Испании!

«Так вот ты какая, знаменитая «Castello de Oro»[107]!», – подумала, ужаснувшись, Зефирина.

Для пассажиров, изнуренных этим трехмесячным путешествием, «Nombre de Dios»[108] являлся не самым привлекательным местом в Вест-Индии.

На длинной песчаной косе узкого перешейка не имелось ни строений, ни причала, ни настоящего убежища для флотилии, мокнущей в бухте. На сером песке стояло сто пятьдесят – двести маленьких хижин из трухлявых досок, в которых жили только пассажиры армады.

вернуться

105

Птолемей. Мир. – Книга греческого астронома.

вернуться

106

Пуэрто-Рико.

вернуться

107

«Золотая Кастилия» – перешеек со стороны Атлантики.

вернуться

108

«Имя Господа».