Вкус листьев коки - Мюллер Карин - Страница 26

Мы сели в открытый грузовичок с шестью посетителями. Они были родом из деревни в бассейне Амазонки. По их разговору я поняла, что они работали вместе, однако отказались сообщить цель своего приезда, сказав лишь, что дело очень срочное. Я решила, что вечером мы все равно все узнаем.

Следующие три часа нас трясло и мотало на изрытой ямами, утопающей в грязи дороге. Утреннее солнце отбрасывало тени на поля, раскинувшиеся вокруг нас. Волы, запряженные в пары, мотали головами, меряя шагами шоколадные поля. Здесь и там от глинобитной хижины с соломенной крышей поднимались тонкие струйки дыма, медленно уплывающие в безоблачную голубую высь. Крестьяне ехали домой на лошадях, расправив полы своих пончо и мечтая, без всякого сомнения, о кипящем на огне картофельном супе, а также думая о том, что овец нужно загнать к полудню. Картина была идиллическая – именно так представляли себе жизнь в Андах европейцы XVI века по рассказам первых испанских конкистадоров.

Наконец мы остановились на перекрестке, где нас поджидала дюжина лошадей. Шестеро мужчин выпрыгнули из кузова, взяли себе по лошади и были таковы.

Мы последовали за ними в более медленном темпе, сопровождаемые учеником дона Киприано, который нес его мешок с кинжалами, раковинами и разнообразными колдовскими причиндалами.

Церемония, в которой нам предстояло принимать участие, была не просто интересным культурным опытом. Не зная ничего о шаманизме, было невозможно разобраться в жизни андийского общества. Курандерос и их философия были основой всей психологии исконных жителей Анд.

Шаманизм существовал задолго до появления инков и испанских завоевателей. Он никогда не пытался соперничать с христианством и западной наукой; напротив, большинство его приверженцев были ревностными католиками. Он попросту существовал в параллельной реальности. В отличие от осязаемых методов современной науки, шаманизм действует на мифологическом уровне, борется с духами, ворожбой и заклятиями. Он характерен для общества, которому более свойственно пытаться приспособиться к окружающей среде и умилостивить ее, чем завоевывать и подчинять ее себе.

Шаманизм можно воспринимать как религию, однако шаман не является священником. Священнослужители заслуживают свой авторитет усердным изучением строго установленной религиозной доктрины. Сила шамана происходит из личного психологического опыта. Священниками становятся по собственной воле. На шамана же нисходит озарение свыше, и его дар открывается ему. Во многих отношениях он больше похож на поэта, чем на священника. Шаман использует галлюциногены, чтобы диагностировать болезни, контролировать события и вступать в контакт с параллельным миром, где обитают духи предков. Присутствующие при этом совершают ритуальный переход в невидимый мир духов.

Шаманизм особенно распространен в Уарингас отчасти потому, что католикам так и не удалось отвоевать эти священные земли у их исконных обитателей. Хотя во время ритуалов нередко обращаются и к христианским божествам, курандерос тщательно следят за психоделическими опытами пациентов.

Я поскакала рядом с учеником Киприано. Его обучение длилось уже четыре года; должно было пройти еще пятнадцать, прежде чем он станет полноценным колдуном.

– Почему вы решили стать колдуном? – спросила я.

Наверное, на него снизошло некое мистическое откровение, которое и подтолкнуло его к мистическому пути.

Юноша пожал плечами.

– Знахарство – самая высокооплачиваемая работа в округе.

– А у вас в семье тоже все колдуны? – не унималась я.

Мне не раз говорили, что дар особого видения передается по наследству. Он или есть, или его нет. Мой вопрос поверг юношу в размышления на несколько минут.

– Наш сосед – колдун, – наконец ответил он. – Это он устроил меня к дону Киприано.

Мы приехали на озеро и выстроились вокруг одеяла, на котором были разложены кинжалы, морские раковины, деревянный скелет, фетиши и статуэтки Девы Марии, Иисуса на кресте и пузатого Будды. Ученик колдуна запел мантру, взывая к Солнцу, Луне, звездам, горам, ветру, тучам и деревьям. Он перечислял все природные элементы вплоть до песчинок на пляже. Нам вручили грязные морские раковины, наполненные жидким табаком, и приказали вдохнуть жидкость через нос. Киприано поклялся, что защитит нас от черной магии, злых заклятий, недобрых женщин, неудачи, приносящих несчастье ветров, финансовых невзгод. Сделав большой глоток из бутылки с одеколоном, он плюнул на каждого из нас по очереди.

В течение следующего часа мы плясали, хлопали в ладоши и натирали волосы детским тальком, а Киприано обрызгивал нас всевозможными ароматическими жидкостями через дырку между передними зубами. Я узнала о состоянии его ротовой полости гораздо больше, чем мне бы этого хотелось. Изо всех сил я старалась проникнуться духом ритуала, но как-то без особого успеха. Проблема была в воспитании: мои родители были врачами. Единственной религией в нашей семье была наука.

Результат был неутешителен: дюжина ребят прыгали, как кузнечики, счастливые, что избавились от злых духов, а я одна скептически оглядывала происходящее с видом смущенного новичка, попавшего на занятие аэробикой для продвинутых.

Наконец, к моему облегчению, танцы закончились; нам приказали раздеться до нижнего белья и прыгнуть в грязное озеро. После ритуального очищения мы должны были снова надеть верхнюю одежду и выбросить в озеро нижнее белье. Раздвигая кипы плавающих в воде гниющих лифчиков и трусов с предыдущих церемоний, я вышла на глубину и окунулась с головой.

На завершающую процедуру духовного очищения я была последней в очереди. Передо мной стояла группа из двадцати одного человека, все как один промокшие до нитки и дрожащие на ледяном горном ветру. К тому времени, когда настала моя очередь избавляться от болезней головы, волос, глаз, ушей, носа, языка, спины, печени, селезенки, ног, пяток и пальцев ног, я окоченела от холода до такой степени, что едва сумела взгромоздиться в седло.

Мы вернулись в дом Киприано, изможденные тяжелой дорогой, купанием в ледяной воде, ранним подъемом, и собрали последние силы перед предстоящей церемонией исцеления, которая должна была продлиться всю ночь.

Однако наш колдун чувствовал себя намного хуже. Это была его третья церемония подряд, и у него почти не осталось сил. Кожа посерела и потускнела, движения стали неуверенными. Но когда он выпил рюмку настоя галлюциногенного кактуса, его глаза словно подернулись блестящей пеленой. Обрывки фраз постепенно сложились в словесный поток, который не прекращался ни на секунду, как пение множества волынок. Он ни разу даже не перевел дыхание.

Шаман начал с того, что произнес длинную молитву, обращенную к Богу и Иисусу. Он просил о том, чтобы церемония прошла успешно, и клялся практиковать лишь белую магию, отрекаясь от всех темных сил. Вскоре в его стремительном монологе возникли и солнечный бог, и Луна, и гром и молния, и местные божества – он все валил в одну кучу. Нам снова вручили мерзкую раковину с пятнами табака, наполненную густым и черным табачным соком.

– Так, – приказал Киприано, – держите раковину в левой руке и вдыхайте левой ноздрей. Между вдохами повторяйте за мной. Прах к праху, земля к земле.

Я молча попросила прощения у матери-земли и тайком вылила содержимое своей раковины себе под ноги, после чего постаралась не слушать, как мои соседи давились и плевались вонючей жидкостью. И снова пришло время вдыхать настой. На этот раз раковину держали в правой руке и вдыхали правой ноздрей. Я знала, что табак, как и кактус, содержащий мескалин, был призван обострить чувствительность и не дать нам уснуть, но еще раз окунуться носом в зловонную черную жидкость было выше моих сил. Мать-земля получила еще одну порцию настоя.

– Здесь кто-нибудь знает Карлоса? – вдруг спросил Киприано.

Повисла неуверенная тишина. Колдун выждал три секунды.

– А Ольгу?

Один из присутствующих поднял руку.

– Да! – закричал Киприано, словно ведущий телешоу. – Расскажи мне!