Неотразимый мужчина - Картленд Барбара - Страница 33

— Он слишком незрелый, — ответила она.

— Бог мой, о чем вы говорите?! — в изумлении воскликнул лорд Мельбурн.

— Я сказала, — повторила Кларинда, — что он слишком незрелый.

— Да понимаете ли вы значение этого слова? удивился лорд Мельбурн. — Джону Карлоссу двадцать семь лет. А вам — я думаю — всего девятнадцать.

— Простите, если мое мнение покажется вам слишком смелым, — ответила Кларинда, — но его светлость признался мне, что за год он не прочитал ни одной книги. Вы думаете, что он хороший спортсмен, — не сомневаюсь, что он прекрасно умеет править лошадьми, но он ни малейшего представления не имеет о том, что надо делать, если одна из них растянет на ноге связки. Он никогда не интересовался родословными своих скакунов, он знает только об их победах и поражениях. И несмотря на то что он частенько посещает Ньюмаркет, он даже не знал о том, пока я не сказала ему, что ипподромы появились во времена правления Чарльза II.

— Вы думаете, что вашему будущему мужу необходимо знать эти вещи? — спросил лорд Мельбурн, и веселые огоньки блеснули в его глазах.

— А разве будущие муж и жена не должны иногда вести интеллектуальные беседы? — ответила Кларинда.

— Моя бабушка опасалась, что вы относитесь к тем женщинам, которые имеют коробку мозгов вместо головы, — ответил лорд Мельбурн. — Я начинаю думать, что она была права.

— Меня так воспитали, и я ничего не могу с этим поделать, — пылко ответила Кларинда.

— Не буду ли я слишком дерзок, если спрошу, где вы получили образование? — поинтересовался лорд Мельбурн.

— Мой отец, Лоуренс Верной, чье имя я ношу, был очень образованный человек.

— Я не знал об этом, — заметил лорд Мельбурн.

— Он думал только о своих книгах, и поэтому мы были так бедны, — объяснила Кларинда. — Он решил сделать из меня начитанную личность. К двенадцати годам я прочитала всю классику, я могу повторить наизусть все великие монологи из пьес Шекспира, а к пятнадцати годам, когда отец погиб, я уже знала латынь и греческий.

— На самом деле так обучают мальчиков, — сказал лорд Мельбурн.

— Точно так, — согласилась Кларинда. — И потому что у него не было сына, отец учил меня скакать верхом и стрелять.

— Стрелять! — воскликнул лорд Мельбурн.

Она взглянула на него с веселыми искорками в глазах.

— Я частенько думала о том, чтобы посоревноваться с вашей светлостью в стрельбе на болотах в Прайори — там, где водятся бекасы, — сказала она.

— Я принимаю ваш вызов, — ответил он быстро, но тогда мы устроим еще одно соревнование — в северо-западном уголке Мельбурна — там, где летают дикие утки.

— Я часто ходила с сэром Родериком охотиться на куропаток, — сказала Кларинда, — и в последний раз подстрелила пятнадцать штук… — Она запнулась. Не хочу хвастаться, милорд, это может уменьшить мои шансы!

Лорд Мельбурн засмеялся. Потом сказал:

— Что касается стрельбы, то многие из претендентов на вашу руку в этом отношении могут составить вам компанию. Но вы говорили о вашем образовании. Что было после пятнадцати лет?

— У дяди Родерика, в отличие от отца, были совсем другие интересы, — сказала Кларинда. — Мне кажется, я знаю все мельчайшие детали военных действий, предпринятых Мальборо, и так как дядя интересовался войнами, я прочитала ему по этой теме все имеющиеся у нас книги на французском языке. Мы также изучили историю Франции и не пропускали ни одного сведения, касающегося Наполеона. — Она сердито вздохнула. — Вы, наверное, с прискорбием узнаете о том, что я говорю по-немецки и слушаю итальянские оперы без перевода?

— Бабушка этому непременно ужаснется! — воскликнул лорд Мельбурн.

— Это несправедливо, — обиделась Кларинда. — Ведь вами она гордится!

— Что вы имеете в виду?

— Ведь она не возражает против того, что у вас есть мозги, — запальчиво сказала Кларинда.

— А откуда вы знаете, что они у меня есть? — спросил он.

— Вы получили ученую степень в Оксфорде, — ответила Кларинда, — и когда я однажды сидела на обеде рядом с генералом сэром Дэвидом Дандэсом, он сказал мне, что если бы вы не ушли из армии, то со своим гениальным тактическим чутьем имели бы все шансы стать верховным главнокомандующим.

— Сэр Дэвид мне польстил, — возразил лорд Мельбурн.

— А не думаете ли вы, — неожиданно спросила Кларинда, — что именно потому вы так скучаете с дамами, о ваших связях с которыми ходит молва, что они невероятно глупы?

— Кто сказал, что я скучаю? — резко спросил лорд Мельбурн.

Кларинда рассмеялась.

— Вы полагаете, что об этом никто не знает? Я слышала, как под лестницей слуги заключали пари, насколько долго вы будете волочиться за очередной юбкой! Никто даже и не думает о том, что это может продолжаться более месяца.

— Кларинда! — воскликнул лорд Мельбурн громовым голосом. — Как вы можете повторять сплетни слуг! Вы даже не знаете, что означает выражение «волочиться за юбкой», а повторяете его!

— Но вы же скучаете, это правда! И не потому, что я слышала, как об этом сплетничали слуги. Когда мы недавно были в опере — а вы знаете, что ложи там разделены только занавесками, — я услышала разговор двух джентльменов. Один из них сказал: «Посмотри на эту хорошенькую маленькую птичку третья справа, темненькая, с зелеными глазами она меня очень интересует». Другой мужчина ему ответил: «Ты должен поторопиться, Гери, я видел, как Неотразимый Мельбурн беседовал с ней прошлым вечером». — «О черт! — воскликнул первый мужчина. — Он всегда обходит меня на поворотах. Он увел у меня из-под носа Лиану. Клянусь, я расквитаюсь с ним за это». — «Но он никогда не увлекается надолго, — ответил ему другой мужчина. — И я нахожу это очень полезным для тех, кто не так богат, как ты или Неотразимый. Хорошенькие маленькие птички бывают так потрясены после того, как Неотразимый начинает с ними скучать и вскоре отпускает их на волю, что небогатые мужчины, вроде меня, могут спокойно подобрать их по весьма сходной цене».

— Кларинда! — сказал лорд Мельбурн еще более сердитым голосом. — Скажите мне, а включало ли ваше прекрасное образование хороший шлепок по мягкому месту?

— Отец всегда говорил, — скромно ответила Кларинда, — что мужчина, который употребляет грубую силу вместо того, чтобы использовать свой разум, обыкновенный простофиля.

— Простофиля или нет, — мрачно сказал лорд Мельбурн, — но если вы заведете меня слишком далеко, то будете об этом очень жалеть.

Она взглянула на его лицо — увидела квадратный подбородок, заметила тлеющий гнев в его глазах и сдалась.

— Вы меня потрясли, милорд, — сказала она тихо, — и я больше не хочу, чтобы это повторилось.

Румянец вспыхнул на ее щеках, когда она вспомнила, что было с ней после этого потрясения.

— Не надо было слушать подобные разговоры, — с укором сказал лорд Мельбурн тоном человека, чье терпение испытывалось уже не один раз.

— Как я могла их не слушать? Может быть, вы хотите сказать, что не надо было их вам пересказывать?

— Нет, я не это имел в виду! — свирепо прервал ее лорд Мельбурн. — Я хочу, чтобы вы были откровенны со мной. Я ненавижу, когда мне лгут. Но я почему-то чувствую, Кларинда, что вы не будете обманывать меня.

— Конечно, не буду! — с вызовом ответила она. — А почему я должна лгать?

— Для этого у вас нет никакой причины. Я верю, что вы говорите мне правду! Но ко всем чертям, вам не следует слушать болтовню о «маленьких птичках» и подобных им созданиях. Ведь вы — неискушенная дебютантка!

— Не по своей охоте, как вы хорошо знаете, — парировала Кларинда. — Но не будем говорить обо мне.

Ведь мы говорили о вас — почему так легко вами овладевает скука?

— Я не хочу обсуждать подслушанные разговоры, — решительно оборвал ее лорд Мельбурн.

— Но вы очень часто скучаете, разве не так, милорд? — настаивала Кларинда. — И я этому не удивляюсь. Вы были правы только в одном: светское общество оказалось более интересным, чем я того ожидала. Но я твердо убеждена в том, что большее число людей, его составляющих, невероятно глупы.