Муха и сверкающий рыцарь (Муха – внучка резидента) - Некрасов Евгений Львович - Страница 18

— Допустим, грабители случайно утопили доспехи, — продолжал Дед. — Хотели куда-то переправить их по морю, а тут — шторм. То ли у них лодка опрокинулась, то ли они побросали все тяжелое за борт, чтобы спастись.

Они могли сами утонуть, — вставила Маша.

Могли. Но мы будем рассматривать самый плохой для нас вариант: доспехи оказались в море случайно, грабители не утонули. Что им нужно?

Достать рыцаря.

Петька нырнул, и Дед бросил весла.

Второй вариант: доспехи утопили нарочно.

Зачем?

Хотела спрятать. Сейчас вся милиция на ногах, ищут экспонаты из музея. А море может годами хранить тайны. Откуда грабителям было знать, что Самосвалов построит подводную лодку и наткнется на рыцаря? Это фантастическое везение.

Не везение, а течение, — поправила Маша. — И ветры. У нас ведь как? Брось щепку хоть с Олюшкина мыса, и ее принесет к Черной Скале. И «Принца» могло принести. И лодку с рыцарем. Самосвал понимал, где искать.

Пускай течение, — согласился Дед. — Самосвалов искал место гибели «Принца», а наткнулся на латы из музея. И рассказал об этом при семи свидетелях. Теперь весь город болтает о сверкающем рыцаре.

За кормой пыхтел Петька. Видно, глубоко нырял, если так долго не мог отдышаться. Дед греб и говорил:

Раз весь Укрополь болтает о рыцаре, то и преступники могли услышать. Они не станут дожидаться, когда Самосвалов прочешет все дно на подводной лодке. Они бросятся доставать своего рыцаря. И выходит, что, как ни кинь, мы сейчас действуем наперегонки с грабителями!

Наперегонки?! — Маша огляделась.

Их лодка была единственной на километры вокруг. Черная Скала голая, спрятаться негде. Но с берега легко рассмотреть в бинокль, чем занимаются люди в лодке с ныряльщиком на буксире. Вон, полосатый тент на пляже.

Он появился недавно. Краснеет куст боярышника на Олюшкином мысу — тоже подходящее место для подглядывания. И заросли кукурузы над обрывом… Преступник мог скрываться где угодно! Ты его не заметишь — берег большой. А сама болтаешься в лодочке посреди моря, и тебя отовсюду видно. Жутко-то как!

Думаешь, за нами следят? — выдохнула Маша.

Допускаю такую возможность, — обтекаемо ответил Дед. — Теперь о Самосвалове. Насколько я понял, семьи у него нет.

Нет, — подтвердила Маша. — У него одни канарейки.

И соседка, — добавил Дед.

Ага. Она ему поесть готовит. За деньги.

И при этом терпеть его не может.

Не знаю, — пожала плечами Маша, — мне это неинтересно.

А я знаю. Пять минут поговорил с ней по телефону, и она мне выложила все: и что сапоги у Самосвала гуталином воняют, и что канарейки не вовремя поют. А самое главное — что Самосвалов не оставляет ей ключа от своей комнаты.

Петька нырнул еще раз.

Теперь вопрос, — сказал Дед, перестав грести. — Сколько дней может прожить канарейка без еды и питья?

Не знаю. — Маша начала понимать. — Так вот почему ты думаешь…

Без еды птица потерпит, а без воды на жаре погибнет очень быстро. Я потихоньку навел справки через Евгения Евгеньевича: есть в Укрополе любители канареек, они знают все самосваловское хозяйство. Поилки у него автоматические, заправляются водой на трое суток. Одни сутки уже прошли. Если послезавтра Самосвалов не вернется к своим канарейкам, надо объявлять розыск.

Да что с ним случится? — не поверила Маша.

— А тебе непонятно? Поставь себя на место преступников: милиционер нашел твоего рыцаря и зачем-то собрался ехать в Сочи. Что ты сделаешь?

Маша не успела ответить. В спину ей ударил фонтан воды. Это вынырнувший у самой кормы Петька продул трубку. Она успела пригреться на солнце, и вода показалась ледяной.

Петька радостно хрюкал, не выпуская изо рта загубника. Из-под воды вылетело что-то блестящее и упало на дно лодки. Блюдечко! Позолоченное, как от дорогого сервиза.

— Разобьешь… — начала Маша, протягивая руку к блюдечку. Взяла его и замолчала.

Блюдечко оттягивало руку и норовило выскользнуть из пальцев. Увесистое, как будто сделано из свинца. Не фарфор, не алюминий и не сталь. Золото, настоящее! Маша поняла это быстро, хотя не держала в руках ничего золотого тяжелее маминой цепочки. По краю блюдечка вился орнамент из виноградных листьев. На дне была выпуклая картинка: женщина в одной простынке, сползающей с крутых бедер.

— Там их много! — восторженно орал Петька. За стеклом его маски плескалась красная лужица. Слишком глубоко нырял, кровь пошла носом. Но Петька ничего не замечал. — Слышь, Незнамова?! Целый ящик! И рюмочки, и кубки!

ГЛАВА XIII

СТЕКЛЫШКИ БЛЕСТЯТ

Дед выбросил за борт еще один булыжник с поплавком и приказал:

Полезай в лодку.

Да вы что, Николай Георгич?! — заспорил Петька. — Надо остальное достать! Это ж золотой сервиз князя Потемкина! Из музея, верняк!

— В лодку! — сухо повторил Дед.

Укропольский «егерь» сник и с обиженным лицом стал карабкаться на борт. Маша хотела помочь, но Петька отдернул руку.

Гордый какой, — пробурчала она, когда Петька плюхнулся в лодку. — Маску сними, у тебя крови полно.

Ах, вы из-за этого?! — расцвел Петька. — Не бойтесь за меня, Петр Соловьев и не такое прошел! А лихо я, да? Главное, смотрю и думаю: опять камень, на фиг нырять? Или нырнуть? Вот вы на моем бы месте нырнули?

Слова лезли из него, как взбитые сливки из баллончика. Потом Петька добрался до того, как он все-таки нырнул и увидел на дне ящик. Слова кончились и полезли возгласы:

Bay! Уй-я-а!!! Блин! Елы-палы!

Задери голову, — перебил его Дед. Он ровно и мощно греб, направляя лодку к Черной Скале. — Муха, у тебя есть носовой платок? Помоги ему. И в сторону, в сторону отодвинься, не заслоняй его от берега! Пусть видят, что у парня кровь носом пошла.

Петька замолчал и уставился на Деда.

Кто пусть видит? — выдавил он изменившимся голосом.

Те, кто смотрит.

Петька потянулся к блюдечку, но Дед быстро наступил на него, чуть не отдавив пальцы счастливому ныряльщику:

Не поднимай и вообще не нагибайся.

Николай Георгич, да скажите же, что случилось! — взмолился Петька. — Я, считайте, ограбление раскрыл! Золотой сервиз нашел!!! А вы со мной, как с медузой какой-то!

Молодец, что нашел, — немного смягчился Дед. — А ТЕПЕРЬ НАДО ПОКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ НИЧЕГО НЕ НАШЕЛ!

Нос лодки ткнулся в бородатый от водорослей камень.

Весь остров Черная Скала был таким камнем. В сильный шторм волны перекатывались через него, смывая успевшие прорасти сухопутные травинки. Зато в трещинах и пещерках кишела морская живность. Мидии гроздьями липли к уходящим в глубину скалам. В теплых лужицах ползали рачки-отшельники, волоча за собой закрученные штопором раковины. Боком перебегали темно-фиолетовые крабы. Стайки мальков по-куриному клевали тину, все вдруг шарахаясь от опасностей.

Не снимай ноги с блюдца, Дед потянулся за корзиной с едой и как бы невзначай уронил на дно лодки салфетку. Поднял он ее уже вместе с блюдцем и засунул в корзину.

Я допустил ошибку, — глухо сказал он. — А теперь мы будем ее исправлять. Выгружайтесь, разомните ноги, поймайте кого-нибудь для развлечения. Потом сядем на камушки, пообедаем, полечим Петин нос… Будем вести себя, как обычно.

А какую ошибку-то? — спросил Петька, но Дед не слушал. Он уже выпрыгнул из лодки с корзинкой в руках. Тогда Петька сказал: — Если как обычно, то я мидий надеру. Незнамова, будешь сырые мидии?

Лопай сам, только в сторонку отойди, — отказалась Маша.

Если кто-то не знает, мидии — это ракушки вроде устриц. В Укрополе на мясо мидий ловят рыбу. Им кормят кошек. При этом всем известно, что в сочинском магазине «Дары моря» клочки крошечных мидий в банке стоят немногим дешевле красной икры.

Зря брезгуешь, — сказал Петька, утирая окровавленный нос Машиным платком. Сморкнулся для пробы, посмотрел: — Вроде прошло… Серая ты, Незнамова! Мидий весь мир ест, и только за ушами трещит.

Ну и пускай, а меня от них тошнит. — И Маша пошла к Деду, который уже расстелил на камушке салфетку и выкладывал съестные припасы.