Пышная свадьба - Картленд Барбара - Страница 37

Он закрыл требник.

Вместо того чтобы отпустить ее руку, Максимус поднес ее к своим губам. Она почувствовала его прикосновение, и ей вдруг захотелось плакать.

— Сэр, и вы, леди Дорина, примите мои самые искренние поздравления, — сказал капитан. — Желаю вам многих лет счастья.

Он взял со столика фуражку, надел ее и, отдав честь, вышел из салона.

Дорина отняла у Максимуса свою руку. Перстень с печаткой был слишком велик для нее, и она придержала его другой рукой, чтобы он не соскользнул с пальца.

Затем она подняла на него потемневшие от волнения глаза.

— Мы… действительно… женаты?

Она едва выдохнула эти слова.

— По законам Англии мы женаты, — ответил Максимус. — Вы моя жена, Дорина.

Она снова опустила глаза под его взглядом.

— Вы совершили ошибку, — прошептала она с трагическим видом.

Она ждала ответа, но вместо этого достал из жилетного кармана часы.

— Уже четыре часа утра. Вы, должно быть, очень устали, поэтому я предлагаю вам отправиться спать. Позже у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить обо всем.

Он подошел к дальней стене салона и открыл дверь.

Двигаясь, как в полусне, Дорина последовала за ним. Носовая часть джонки была, по-видимому, разделена на две части — салон и спальню, которая была необычайно большой для такого судна. В центре спальни стояла самая странная кровать, которую Дорина когда-либо видела.

Спинки кровати были того же нежно-зеленого цвета, как и нефритовый конь, подаренный ей Максимусом, и украшены резными позолоченными драконами.

Вся каюта была отделана в зеленых тонах: ковер, стены, покрывало на кровати и шелковые шторы на иллюминаторах. Вся обстановка отличалась изысканностью; создавалось такое впечатление, будто вы очутились в подводном царстве.

Дорина в замешательстве смотрела по сторонам.

Максимус повернулся к ней:

— Ложитесь спать, Дорина. Когда вы проснетесь, все будет казаться вовсе не таким страшным.

Сказав это, он вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

Дорина осталась стоять в прохладном зеленом полумраке, словно в русалочьей пещере. Затем, совершенно механически выполняя его распоряжение, она начала раздеваться.

Увидев большой шкаф у одной из стен каюты, она направилась к нему, чтобы повесить платье. Открыв дверцы, она застыла в изумлении!

Шкаф был заполнен платьями, которые она узнала с первого же взгляда!

Это были те самые платья, на которые она смотрела всего несколько часов назад в комнате Летти, те самые, которые она примеряла в Лондоне, потому что Летти отказывалась это делать. И тут Дорина поняла!

Это было еще одно доказательство предусмотрительности Максимуса Керби. Ли Чанг Ло рассказывал ей, что Максимус держит на обеих своих яхтах полный гардероб, и, очевидно, китайские портные сделали для Летти точные копии ее туалетов.

Дорина повесила свое платье и закрыла дверцы шкафа. Затем она подошла к комоду, в ящике которого обнаружила множество ночных сорочек, также скопированных с приданого Летти.

Комод был расписан цветами и длиннохвостыми фениксами, а по углам покрыт резьбой и позолотой в традиционном китайском стиле.

Дорина надела тончайшую сорочку из муслина и легла в постель. Потом она бросила тревожный взгляд на дверь. Придет ли к ней Максимус, чтобы воспользоваться правами… мужа?

Она была напряжена и взволнована. Ей хотелось столько ему рассказать! Ей столько нужно было попытаться объяснить ему! Но он был совершенно прав, говоря, что она очень устала. Постель была такой удобной, подушки такими мягкими…

Она лежала, глядя на дверь, и незаметно для себя уснула…

Слышался плеск воды, хлопанье парусов на ветру, удары волн о деревянный борт яхты.

Дорина какое-то время лежала, прислушиваясь к этим звукам, не вполне осознавая, где она находится. Затем с неожиданным испугом она все вспомнила!

Она была замужем и находилась на борту «Морской нимфы»! Это был не сон.

Она резко села в постели, оглядывая прохладный полумрак зеленой каюты. Сквозь открытую дверь ей был виден салон.

На большой софе, стоявшей у дальней стены салона, лежал, вытянувшись, Максимус Керби. Он крепко спал!

Дорина долго смотрела на него, затем снова опустилась на подушки…

Ее разбудило чье-то присутствие. Открыв глаза, она увидела стоявшего рядом с кроватью Максимуса.

— Я принес вам чашку чая, — сказал он тихо.

Она посмотрела на него заспанными глазами. Он только что снился ей, и оттого, что он был здесь, рядом, ее охватил безудержный восторг.

Затем она вспомнила, что произошло накануне!

Он сел на кровать, глядя на нее, и она взяла из его рук пиалу. Чай был горячим и ароматным. Она пила его мелкими глотками, не отрывая глаз от Максимуса.

Волосы мягкими волнами спадали ей на плечи, щеки покрывал нежный румянец, глаза все еще были заспанными. Глядя на нее, Максимус подумал, что ни разу не видел женщины, которая так мало беспокоилась бы о том, как она выглядит.

Дорина обратила внимание, что на нем был длинный синий халат, а вокруг шеи повязан шелковый галстук. Его волосы были влажными.

— Я плавал, — объяснил он, словно отвечая на ее безмолвный вопрос.

— Звучит заманчиво… но не опасно ли это?

Максимус улыбнулся.

— Матросы следят, не приближаются ли акулы, но если бы даже я оказался в опасности, я уверен, что вы каким-нибудь образом спасли бы меня.

Дорина застенчиво улыбнулась. Он взял у нее из рук пустую пиалу и поставил ее на столик рядом с кроватью.

— Мне кажется, нам многое нужно сказать друг другу, Дорина.

Она сильнее вжалась в подушки, словно желая опереться на что-то.

— Прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы вы объяснили мне, почему вы назвали наш брак ошибкой, — продолжал он

Дорина с трудом перевела дыхание.

Она могла бы перечислить столько разнообразных причин! Однако она сказала первое, что пришло ей в голову.

— Я… недостаточно красива.

Максимус улыбнулся.

— Как это по-женски, — тихо произнес он.

Он протянул руку, взял ее двумя пальцами за подбородок и приподнял лицо.

— Должно быть, мне следовало давно сказать вам, что вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни!

Он почувствовал, как Дорина замерла и недоверчиво взглянула на него, словно подозревая, что он смеется над ней.

— Это правда! Вы похожи на мои китайские картины. Меня завораживает то, что скрывается за этими встревоженными глазами, меня очаровывает ваш крошечный носик и мягкие, нежные губы. Мне никогда не надоест любоваться не только вашей красотой, но и сокровищами вашей души.

Дорина задрожала, его слова открывали такую глубину чувств!

— Вы говорите правду?

— Неужели вы думаете, что я способен солгать вам в том, что так важно для обоих?

Он увидел в ее глазах сомнение и продолжал:

— Возможно, мой ангел, вас удивляет, что я женился на вас вот так — без гостей, без голубей, фонтанов, фейерверков?

Он помолчал секунду и спросил:

— Скажите, как вы думаете, почему я это сделал?

Он, по-видимому, был твердо настроен получить ответ, и после продолжительной паузы Дорина нерешительно произнесла:

— Я полагаю, потому, что вы… не можете так гордиться мной, как гордились бы… Летти.

Максимус сделал движение, как бы намереваясь обнять ее, но сдержался и лишь накрыл ее руку своей.

— Причина в том, что ни вам, ни мне не нужно все это показное великолепие. Неужели вы думаете, что я буду демонстрировать свои самые дорогие сокровища перед теми, кто не в состоянии их оценить?

Он сжал ее руку и сказал:

— Верьте мне, вы единственная женщина, которую я впустил в свои комнаты в старой части дома, чтобы взглянуть на мои картины. У меня есть еще много всего, что я хотел бы показать вам — одной только вам.

Дорина чувствовала, словно какая-то волшебная сила исходит от его руки, и таким тихим голосом, что он едва мог слышать ее, пробормотала: