Затерянные в истории - Пересвет Александр Анатольевич - Страница 37

Или это было передовое охранение. Хотя вряд ли. Едва ли местные могли додуматься до подобного рода тактических приёмов. Именно разведчики. И именно по следам. Шли, чтобы узнать, откуда взялся Рог. Вот и дошли…

Саша прислушался к себе. Говорят, при виде "живых" трупов, то есть только что убитых людей тянет на рвоту. Но никаких подобных позывов мальчик не ощущал. Когда увидел отрезанную голову Рога — было. А сейчас — ничего…

Нет, радости, конечно, тоже не ощущал: близость смерти, хотя бы и чужой, есть близость смерти. Но после того, что сделали с Рогом, эти тела никаких особенных эмоций уже не вызывали. Ну, лежат люди, ну, в крови. Ну, позы у них… Нельзя сказать, что неживые, но… неживые. Вообще говоря, после "разделки" того динозавра к мёртвым Сашка стал относиться… равнодушно, что ли… Были бы близкие или родные, тех бы жалко. А в этих проклятых временах чем кто мертвее — тем тебе спокойнее.

Тем более что тут, судя по всему, его друзья ликвидировали часть его врагов.

Ибо видно было: люди убиты людским же оружием. Это обнаружилось сразу, как только по приказу вождя воины стали переворачивать тела, проводя своего рода осмотр "места преступления" и судмедэкспертизу. Почти как в дюдиках показывают. С поправкой, естественно, на времена и нравы.

Все трое имели раны, нанесённые дротиками. На них указывал один из воинов, что-то говоря вождю и помогая себе соответствующими жестами, которые понимал даже не понимающий разговора Сашка. Вероятнее всего, дротиками потерпевших поразили из засады: два из трёх ударов пришлись в спины, и один — в передне-боковую часть живота. Видно, этот парень начал оборачиваться, когда сзади упали его товарищи.

Затем нападавшие подошли к жертвам и добили уже копьями. Это было видно по большим рваным ранам. Затем забрали свои дротики и растворились в окружающей "зелёнке".

Не исключено, что охотники где-то недалеко. Наблюдают и готовятся к следующим акциям возмездия.

Да, именно! Саша вдруг понял, отчего не испытывает никаких положенных чувств при вид трупов. Так, шевельнулось что-то в горле, когда посмотрел на развороченное копьём брюхо одной из жертв. И ничего. А всё просто! Он воспринял это как акцию именно возмездия за смерть его друга. За Рога. За то, как с ним обошлись после смерти.

В данном случае, можно сказать, убийцы были гуманистами. Прирезали врагов и ушли. Не став ни глумиться, ни отрезать части тела на память. Так что и это говорит в пользу того, что эту акцию совершили Сашины друзья: несмотря на нерасполагающую к себе внешность, людьми они были добрыми. И верными. И это придало мальчишке оптимизма: воины, с которым он породнился, его родичи — здесь. Они его не бросили, они за ним наблюдают!

К похожему выводу пришёл и вождь "индейцев". Он развернулся к зарослям и издал нечеловеческий рёв. Через несколько секунд рёв начал раскладываться на слова. Саше, ясное дело, непонятные. Тем не менее не надо было быть ума палатой, чтобы разобраться в смысле послания. Потрясая копьём и колотя себя в грудь левой рукой, вождь надсаживался в явственных проклятьях врагам, пожеланиям им всяческих бед и обещаний жутко и люто отомстить.

Ему вторили воины, грозя и почему-то улюлюкая.

Худо будет, если вождь сейчас вспомнит о нём, остро кольнула Сашу сторожкая мысль. Ежели он решил, что пленник как-то связан с неандертальцами, то может он прямо здесь ему голову смахнуть. В рассуждении мести. Зримой и демонстративной…

Эх, лучше бы он об этом не думал. До вождя словно дошла телепатическая волна. Он перестал надсаживаться в крике и всем корпусом развернулся к мальчику. В Сашу снова упёрлись его холодно-стальные, яростные глаза…

* * *

— Что он сказал? — встревоженно спросил Антон, приподняв голову и морщась от боли. Языка местного он, естественно, не понимал, но общая озабоченность и суета говорили сами за себя.

— С Сашкой что-то, — ответила Алина. — Похоже, какие-то уламры его увели.

— Кто-кто?

— Уламры. Сама не знаю, кто это. Но для местных это злейшие враги. Нас сначала за уламров приняли.

Антон помотал головой.

— Мы что — в сказку попали? — спросил он, скупо улыбнувшись. — Это же книжка такая!

Вот за что Алинка всегда его любила — так это за присутствие духа! Любила?

Нет, Гуся тоже, конечно, хороший… Но вот то, что он пропал, отчего-то тронуло её меньше, чем вот эта гримаса боли на лице Антошки, когда он попытался приподняться.

— Ты лежи-лежи! — велела она. — Я сейчас разберусь.

Арруги — как она ни пыталась, так и не смогла научиться издавать последний горловой звук в этом слове, которым называли себя местные — напряжённо ждали, когда дети закончат свой диалог.

Алина встала, подошла к воину. Слово и жест в такой ситуации лучше, чем просто слово. Раз уж жесты здесь — составная часть речи и не дополняют смысл, как у людей, а часто придают его.

— Говорить, — обратилась девочка к мужчине. — Саша-что-охотник-что-уламр-что-увели-как-увели-куда-Саша-где.

Тот начал показывать. Да, это было именно так! Не столько из слов, сколько из жестов и той самой "телепатии" Алина не то что поняла, но словно увидела, что произошло на охоте.

— Арругхрг, — и тот самый звук, — идти-далеко-река-вдоль-за лес-холмы-охота-олень…

На самом деле слова этого Алина не знала, но охотник так выразительно пристроил раскрытые пятерни с кургузыми пальцами по бокам своей головы, что она прямо увидела оленя. А то дядька и помог ей увидеть — всё через те же свои спецспособности? Неважно.

— Олень-чуткий, — продолжал свидетель. — Сашха-шуметь-вождь-Кыр-говорить-оставаться-сидеть-смотреть-олень-зверь-всё.

— Типа на "номере", — понял Антон, которому Алина, как могла, переводила сказанное.

— Охотники-убить-птица, — было названо, какую птицу подбили, но этого, естественно, девочка не поняла. — Рог-охотник-идти-назад-дать-Сашха-есть-Сашха-нет-уламр-есть-много-убивать-Рог…

Алина зажала себе рот ладонями. Ох ты, господи, Рог! Такой хороший был, предупредительный…

— Охотники-слышать-шум-идти-назад-видеть-Сашха-лежать-связан-кровь…

— Кровь?! — воскликнула девочка.

— Кровь-мало, — успокоил рассказчик. — Здесь, — показал он на грудь. Затем продолжил:

— Уламр-говорить-Сашха-арруг-слышать-нет-уходить-уламр-след-идти-арруг-прятаться-ждать-уламр-убивать-уламр.

Троих! — гордо показал он на пальцах.

Да тут война!

— Уламр-бежать-арруг-за-Сашха-с-нет-догнать-стоять-кричать-арруг-смотреть-Сашха-с-уламр-идти-назад-ночь-спать-вождь-Кыр-говорить-Грур, — указал на себя, — идти-здесь-говорить-осторожно-уламр-здесь-бояться-прятаться-ждать-воин-обратно.

Теперь понятно. Это гонец. Предупредить, чтобы береглись невесть откуда появившихся уламров. То-то внизу суета творится, женщины и малышня разбирают свои вигвамы и заносят их в пещеру…

— А Саша? — спросила Алина требовательно. — Уламр-Саша-делать-что?

— Грур-знать-нет, — последовал ответ. — Вождь-Кыр-ночь-говорить-Грур-идти-здесь-говорить-осторожно-уламр-здесь-бояться-прятаться-ждать-воин-обратно.

Воин помолчал и добавил успокоительно:

— Арруг-утро-идти-уламр-Сашха-с-за-смотреть-где.

Затем глянул внимательно и спросил:

— Рюди-белый-уламр-тёмный-рюди-уламр-такой-одинаковый-разный-цвет?

И вдруг по-русски:

— Да?

* * *

Вождь упёр испачканный в крови палец в Сашкин лоб и что-то пролаял. Потом указал на трупы, на лес, на небо, зачем-то на себя, всё время что-то говоря ощутимо злым тоном. Затем снова указал на Сашу, на Солнце, на недалёкую реку, помахал, вроде бы приветственно, своим воинам. Присел, похлопал землю, выпрямился, потряс копьём и снова упёр палец в Сашку.

Лекция была весьма живописной, но непонятной. Единственное, что вынес из неё Саша, — ощущение, что ситуация вокруг его личной судьбы накалялась до предела. Всплыла фраза из какой-то книжки: "Парень, жизнь твоя висит на волоске…"