Волнующее приключение - Картленд Барбара - Страница 27

Как было чудесно получить урок танцев от такого учителя, как Пьер. Хотя Заза предпочла бы танцевать с ним вальс, чтобы он обнимал ее за талию и кружил, кружил…

Она чувствовала, что они составляют идеальную пару, что все присутствующие могут только позавидовать им, а ритм оркестра повторяет ритм их сердец, бьющихся в унисон.

Прыжки и движения польки оказались для нее настолько доступными, что она даже удивилась. «Неужели я такая способная танцовщица? – подумала она. – Или это чудо совершают со мной любовь и мой партнер?»

И она была настолько удивлена, когда вдруг Пьер после очередного танца произнес;

– Мне кажется, уже довольно поздно. Я должен доставить вас домой.

Легкий вздох разочарования вырвался у девушки, и она, умоляюще взглянула на него:

– Здесь так чудесно! Мне бы хотелось остаться в этом месте навсегда!

– Так оставайтесь. Мы можем расстаться. Вам решать, – жестко сказал Пьер.

– Нет, нет! Конечно, если вы уже устали, пойдемте домой, – поспешила заверить Заза, не понимая, чем вызвана его внезапная холодность.

– Вы зря подумали, что мне здесь скучно, – заявил он. – Но все-таки я предпочел бы общаться с вами в более спокойном месте. Мне есть о чем поговорить с вами. А серьезный разговор лучше проводить не здесь.

Заза растерянно взглянула на него. То, что было в его мыслях, ей было недоступно, но она согласно кивнула.

Пьер Бувье расплатился, потом, когда они вышли из «Садов Парижа», властным жестом подозвал экипаж и тихо назвал извозчику нужный адрес.

Впрочем, все это ее не встревожило, потому что она была полна любви к своему кавалеру.

Когда они очутились вновь вместе в темноте закрытого экипажа и его сильная рука обняла ее плечи, ей ничего не оставалось сделать, как приникнуть к нему.

– Спасибо вам за этот вечер, Пьер, – искренне сказала Заза. – Я так благодарна вам за то, что вы привели меня в такое замечательное заведение. Мне так понравилось танцевать с вами. Большего удовольствия я никогда не испытывала в жизни! Правда… – тут она слегка запнулась, – я не ожидала, что попаду в столь респектабельное заведение.

– А что вы ожидали увидеть? – неожиданно резко спросил Пьер. – Может, вы думали, что я отправлюсь с вами в «Мулен Руж»?

Да, конечно, об этом притоне разврата, роскоши и соблазнов Заза не только читала в книгах, но и слышала краем уха, что подобные заведения посещали все мужчины, попавшие в Париж, в том числе и ее коронованный отец.

Шепотом во дворце передавались слухи о том, что кто-то из придворных заимел связь с женщиной из числа тех, которые исполняют знаменитый канкан в «Мулен Руж».

Один раз она подслушала, как приехавший из Парижа личный секретарь владетельного герцога Мелхаузена чуть ли не с придыханием рассказывал, насколько возбуждают танцы в этом заведении не только посетителей, но и самих танцовщиц, а также признавался, что познакомился довольно близко с некоторыми из этих женщин, восклицая при этом «Мессалина! Настоящая Мессалина! Развратное чудовище… А вампирша – у нее такие губы, что каждый мужчина готов лечь с ней даже в гроб'»

Заза, естественно, казалось, что «Мулен Руж»– это уже последний круг ада и логово самого отвратительного разврата.

Она догадалась, что Пьер не собирается везти ее в это место, где падшие женщины бесстыдно демонстрируют мужчинам свою порочность. И это почему-то вдруг вызвало у нее протест.

Неужели он опекает ее так же, как ненавистная ей воспитательница графиня Гликсбург? Она сбежала из дворца, чтобы избежать цепей, сковывающих ее, и вот теперь любимый ею человек снова пытается ограничить ее свободу.

– О чем вы задумались? – с присущей ему проницательностью задал ей вопрос Пьер. Заза правдиво ответила ему:

– Я думала, что скинула с себя все оковы, но оказывается, это не так. Мне не нужна та свобода, о которой толкует Эмиль Пужье, но я хочу узнать жизнь во всех деталях. Мне ненавистно, когда меня пытаются оградить от одного, удержать от другого…

– Так что вы хотите, Заза? – Голос Пьера как-то вдруг странно изменился.

Его рука еще смелее и крепче обняла плечи девушки, а потом объятия его стали еще жарче. Она это почувствовала, но пренебрегла грядущей опасностью.

– Что касается меня, – заявила Заза, – то я хочу чувствовать себя освобожденной от всех условностей и всегда быть такой счастливой и такой просветленной, как в тот момент, когда вы впервые поцеловали меня.

Она произнесла этот монолог шепотом, но каждое ее слово словно вонзалось в его сердце.

– Я тоже был счастлив, когда мы впервые поцеловались. И каждый наш поцелуй является для меня высшим наслаждением. Но вы уверены… абсолютно уверены, что именно этого вы хотите, Заза, – полной раскованности в наших отношениях?

Нечто особенное звучало в его голосе, но Заза этого не заметила.

– Конечно, я хочу полной свободы! Ради этого я и приехала в Париж. Я так надеялась, что этот… наш с вами совместный вечер полностью освободит меня…

Высказав все это, она рассчитывала, что он в порыве благодарности вновь припадет к ее губам и девушка в очередной раз улетит в небесный рай от его поцелуя. Однако Пьер этого не сделал, а, выждав некоторое время в молчании, громким голосом приказал вознице остановиться.

– Простите, но я хотел бы изменить цель нашей поездки. Мы едем в отель «Де Шамс», – властно распорядился он.

И тут же Заза почувствовала, как его руки обняли ее плечи и губы приблизились к ее губам. Неужели вечер так и закончится этим поцелуем и ничем более? «Впрочем, я не должна быть такой жадной, – подумала она. – Я испытала уже столько счастливых мгновений за сегодняшний день!»

Сонный ночной портье протянул им ключи и пожелал доброй ночи, и они в обнимку поднялись наверх по скрипучей деревянной лестнице. После того как они преодолели три крутых пролета, Заза осмелилась спросить:

– Как вы думаете, дядюшка Франсуа еще не спит?

– Я думаю, что ему уже пора отдыхать. Слишком много испытаний выпало на его долю в этот вечер, – не без иронии отозвался Пьер. – Если вы хотите, мы можем в этом убедиться.

Они остановились возле номера профессора, и Пьер легким движением повернул дверную ручку.

Из темноты гостиничного номера раздался равномерный громкий храп. Пьер осторожно затворил дверь и улыбнулся своей спутнице.

Газовый рожок, освещающий коридор, придавал его лицу какое-то дьявольское выражение, но Заза это почему-то нравилось. И нравился ей его властный голос.

– Ваш дядюшка заснул крепким сном, как я и предполагал Все мои распоряжения выполнены.

После этих слов он обхватил девушку рукой за плечи и увлек в ее комнату.

Там он почему-то зажег не газовую лампу, а единственную свечу на столике возле кровати.

– Она дает так мало света, – неуверенно прошептала девушка.

– Нам вполне его хватит, – возразил Пьер. Он запер дверь, снял сюртук и небрежно кинул его на пол. Затем Пьер протянул руки навстречу Заза, и она шагнула навстречу ему.

– Спокойной ночи, дорогой Пьер. Мы провели с вами такой чудесный, такой незабываемый день… Я никогда в жизни не была так счастлива…

– Вы любите меня? – спросил он.

– Разве вы не знаете это? Я люблю вас настолько сильно, что у меня даже не хватает слов… Он прервал ее:

– Я хочу, чтобы вы были моей!

– Я ваша… полностью ваша! – со страстью в голосе проговорила Заза. – Каждая частичка моей души и тела принадлежит вам!

– Не совсем, – вполне резонно заметил он. Его руки еще крепче обхватили ее талию. Пьер смотрел на нее сверху вниз, и в глазах его девушке почудился безмолвный вопрос. Затем, не дождавшись от нее ответа и как бы не желая выслушивать больше никаких слов, он начал целовать ее – сначала щеки, виски и подбородок, а потом со всей страстью приник к ее губам.

Эти поцелуи будто поднимали ее над землей, она словно бы парила в пространстве, где не существовало ничего, кроме блаженства их взаимной любви. Это ощущение было таким волшебным, что Заза забыла обо всем и даже не заметила, как они очутились возле ее кровати.