Запертое сердце - Картленд Барбара - Страница 28

Он услышал слабый стук ее сердца — она была жива.

Прикрыв ее бархатным покрывалом, он несколько мгновений всматривался в ее лицо. Наконец он поднялся с колен и распахнул дверь, собираясь позвать на помощь.

Но в конце коридора он увидел спешащего к нему камердинера, который на ходу застегивал свой камзол.

— Срочно пошли за доктором! — закричал герцог. — И скажи господину де Бетюну, чтобы он как можно быстрее шел ко мне!

Тревога, слышавшаяся в голосе герцога, и его резкие приказания заставили камердинера, понявшего, что дело не терпит отлагательств, развернуться на полдороге и пуститься бегом по коридору в обратном направлении. Он так спешил, что едва не столкнулся с направлявшимся к герцогу Пьером де Бетюном.

— В чем дело? — спросил тот. — Мне показалось, что я слышал выстрел.

— Ты действительно слышал выстрел, — коротко ответил герцог. — Я убил Астрида! Он был в спальне мадам.

— Как это могло произойти? — выдохнул пораженный Пьер де Бетюн.

— Думаю, он спустился с крыши на веревке, — ответил герцог. — Нам не следовало бы забывать, что он когда-то был акробатом!

— Боже мой! — вскричал Пьер де Бетюн.

Герцог поспешил обратно в спальню.

— А мадам? — спросил Пьер.

Он последовал за герцогом и увидел лежавшую на огромной кровати Сириллу.

— Он пытался задушить ее! — объяснил герцог.

— Задушить! — только и смог вымолвить Пьер. Свеча освещала Сириллу, и казначей увидел, что ее лицо покрывает мертвенная бледность. Светлые волосы, разметавшиеся по подушке, образовывали ореол вокруг ее головы.

Как и герцог, Пьер де Бетюн опустился на колени возле кровати и, прижав пальцы к запястью Сириллы, попытался нащупать пульс.

— Она жива! — воскликнул он.

Ему бросились в глаза темные следы, оставленные убийцей на нежной шейке Сириллы. Он обернулся к герцогу, и, когда их глаза встретились, оба поняли, что думают об одном и том же: не явился ли недостаток кислорода причиной серьезного поражения мозга.

Отведя рукой тяжелый бархатный полог, герцог взял канделябр и поднес его к Сирилле, чтобы внимательнее рассмотреть ее лицо.

То, что в минуту паники показалось ему темными пятнами на веках, оказалось тенью. Он увидел, что под ее глазами нет кругов, и с облегчением вздохнул.

Поставив канделябр на место, он сказал:

— Выясни, послали ли уже грума за доктором, и проверь, мертв ли этот подонок. Кажется, я прострелил ему башку.

Пьер де Бетюн ничего не ответил. Он поднялся на ноги и направился в спальню Сириллы.

Герцог опять встал на колени возле Сириллы. Через несколько мгновений он заметил, что ее веки дрогнули.

— Сирилла!

Неожиданно для него самого его голос прозвучал глухо. Казалось, она никак не может сконцентрировать свой взгляд на нем, и он, затаив дыхание, ждал, когда она каким-то образом даст ему понять, что услышала его призыв. Наконец она увидела склоненное над собой лицо герцога, и на ее губах появилась слабая улыбка.

Она попыталась что-то сказать, но у нее ничего не получилось. Ее рука метнулась к шее.

— Молчи, — проговорил герцог. — Этот изверг пытался задушить тебя. Я хочу тебя кое о чем спросить, и, если ты понимаешь меня, просто кивни в ответ.

Она пристально смотрела на него.

— Тебе больно? — спросил он.

Она едва заметно покачала головой, и герцог понял, что его опасения по поводу состояния ее мозга беспочвенны. Он взял ее руку и поднес к губам.

— Лежи спокойно, — сказал он. — Я уже послал за доктором. Он скоро будет здесь. Ты не должна двигаться. Я знаю, для тебя это было страшным потрясением, но теперь все в порядке.

Он увидел, что она хочет что-то сказать. Он без слов понял, какой вопрос ее волнует.

— Со мной все хорошо, — с нежностью проговорил он. — Ты пыталась спасти меня, Сирилла, и тебе это удалось! Я услышал твой крик и, вбежав в твою комнату, увидел, как ты борешься с ним, стараясь защитить меня. Я выстрелил, однако мне не удалось предотвратить его попытку задушить тебя!

Он увидел, что она понимает его. Однако он заметил, что пятна на ее шее потемнели, и ему как бы передалась боль, которую она испытывала.

— Если бы я знал, чем тебе помочь, — сказал герцог, — но мне кажется, что даже глоток воды причинит тебе сильную боль.

Пальцы Сириллы сжали его руку, и он осознал, что единственным ее желанием является видеть его рядом с собой и держать его за руку.

— Ты в безопасности, — проговорил он. — Ты всегда будешь в безопасности!

Именно это она и хотела услышать, и опять на ее губах появилась слабая улыбка.

Его губы коснулись ее руки, ощутив при этом, как нежна ее кожа. Он почувствовал, что испытываемое им облегчение можно выразить только лаской, и принялся осыпать неистовыми поцелуями ее изящные пальчики.

Проснувшись, Сирилла увидела, что пробивающийся через задвинутые шторы яркий солнечный свет окрасил комнату в золотистые тона, и решила, что час довольно поздний.

В ее памяти всплыли события прошлой ночи. Она смутно помнила, что приехавший доктор дал ей выпить какое-то лекарство. Оно было неприятным на вкус, однако оказало на нее усыпляющее действие, и она погрузилась в глубокий сон.

Она огляделась и обнаружила, что лежит в спальне герцога.

Огромные резные позолоченные карнизы, закрепленные над тремя окнами, массивная величественная мебель отличались от изящной обстановки ее собственной комнаты.

Наконец ночное происшествие предстало перед ней во всех деталях. Она вспомнила, как пыталась помешать Астриду напасть на герцога, вспомнила, какой ее охватил страх, когда пальцы этого убийцы сомкнулись на ее шее.

Это было настоящим безумием, подумала Сирилла, безоружной бросаться на огромного мужчину, который, движимый фанатической ненавистью, хотел убить герцога.

Но в тот момент ею владело единственное желание защитить любимого человека, поэтому она ни на секунду на задумалась, чего это может ей стоить.

И только когда она почувствовала, что умирает, что ей не хватает воздуха, она обратила к герцогу отчаянный крик о помощи.

И он спас ее!

Уже погружаясь в обморочный туман, она как бы издалека услышала выстрел и сердцем поняла, кто именно выстрелил.

А потом она увидела герцога, стоявшего на коленях возле нее, увидела совсем рядом его лицо. Она никогда не забудет, как он целовал ее руку!

Хотя в то мгновение она чувствовала слабость во всем тепе, хотя ей казалось, что она находится где-то очень далеко, ее существо нашло в себе силы трепетно отозваться на прикосновение его губ, и ее охватило желание, чтобы он и дальше продолжал говорить с ней.

» Он жив и мы вместе «, — подумала она. Мучившая ее боль, страдания, которые причинял каждый глоток, меркли перед сознанием того, что герцог жив.

Сейчас же Сириллу, которая хотела всегда оставаться красивой для герцога, беспокоил только один вопрос: не обезображено ли ее лицо. С трудом преодолевая тяжесть в теле и дремоту, являвшиеся результатом действия лекарства, которое дал ей доктор, она дотронулась руками до шеи.

Она глотнула и ощутила боль, которая, однако, была не такой мучительной, как прошлой ночью, когда ей пришлось выпить ту противную микстуру.

Кто-то подошел к кровати, и Сирилла поняла, что в комнате она не одна. Подняв глаза, она увидела Мари.

— Вы проснулись, мадам, — проговорила девушка. — Доктор велел мне дать вам выпить вот это лекарство, как только вы проснетесь. Он сказал, что оно снимет боль в горле.

Не дожидаясь ее ответа, Мари протянула ей стакан. Поддерживая Сириллу за плечи, она помогла ей сесть.

Пригубив микстуру, Сирилла обнаружила, что она не так противна, как то лекарство, которое ей пришлось пить вчера.

Ей показалось, что она различила вкус меда и глицерина, и вспомнила, что этим ее поила мама в детстве, когда у нее болело горло.

Мари бережно опустила Сириллу на подушки и спросила:

— Мадам, может быть, вам что-либо нужно?