Ночь не наступит - Понизовский Владимир Миронович - Страница 123

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Роман В. Понизовского посвящен одному из наиболее драматических эпизодов того периода в истории России, который наступил после поражения первой русской революции. К середине 1907 года царскому правительству удалось на время погасить вспышки народной борьбы. С особенно жестокими репрессиями обрушилось самодержавие на рабочий класс и его революционную партию — партию большевиков. В этот период были разгромлены многие крупные большевистские организации и профессиональные союзы пролетариата. Характеризуя разгул контрреволюции, разгул насилия и бесправия в годы столыпинской реакции, В. И. Ленин писал:

«Еще сильнее стал гнет капиталистов над рабочими, еще наглее беззакония и произвол чиновников в городе и особенно в деревне, еще свирепее расправа с борцами за свободу, еще чаще смертные казни. Царское правительство, помещики и капиталисты бешено мстили революционным классам, и пролетариату в первую голову за революцию, — точно торопясь воспользоваться перерывом массовой борьбы для уничтожения своих врагов»[20].

Однако и в этих невероятно тяжелых условиях партия продолжала работу по перегруппировке своих сил, по революционному воспитанию масс. Жестокий режим реакции затруднял деятельность большевиков. Их ряды стали покидать колеблющиеся или случайные «попутчики», примкнувшие к партии в разгар революции 1905 года. Но борьба продолжалась.

Духовное опустошение, идейный разброд, особенно в среде интеллигенции, вызванные неудачей революции, искусно использовались царскими охранными отделениями и жандармскими управлениями для вербовки шпионов, для насаждения в революционных организациях агентов-осведомителей и провокаторов.

Противоборство большевиков и охранников в период разгула столыпинской реакции и явилось основной, главной темой романа «Ночь не наступит». Автор романа В. Понизовский сумел, на мой взгляд, выпукло и ярко подать материал, использовав для этого многочисленные исторические источники, в том числе и мало известные мемуары, архивные документы, письма. Автор показал события той поры глазами революционеров, выдающихся большевиков Л. Б. Красина, М. М. Литвинова, С. А. Тер-Петросяна — «Камо» и других, познакомил читателя с жизнью студентов Технологического института, в котором учился юный герой романа Антон Путко. Технологический институт выбран писателем не случайно: это учебное заведение было застрельщиком революционного движения среди петербургского студенчества; здесь боевая студенческая дружина охраняла первые заседания Петербургского Совета рабочих депутатов в октябре 1905 года, и здесь же в декабре состоялось заседание ЦК РСДРП(б) с участием В. И. Ленина.

Эти же события мы видим и глазами царских министров, охранников, жандармов. Автор ведет читателя по коридорам Бутырской тюрьмы и по темным лабиринтам полицейских учреждений, раскрывает двери кабинетов директора департамента полиции Трусевича, премьер-министра Столыпина и Николая II в Петергофе и Царском Селе. Художественными средствами писатель раскрывает внутреннюю сущность «душителей», их постоянную конкурентную вражду между собой. Он показывает ту особенность режима, о которой выразительно сказал предшественник Столыпина на посту премьера, Витте:

«Столыпинский режим уничтожил смертную казнь и обратил этот вид наказания в простое убийство, часто совсем бессмысленное, убийство по недоразумению. Одним словом, явилась какая-то машина правительственных убийств, именуемых смертными казнями».

В то же время автор убедительно показывает, как постепенно происходило и распадение личности тех, кто каждодневно занимался ремеслом жандармов и провокаторов, кто приводил в исполнение смертные приговоры.

Основой сюжета для первой книги романа послужил захват большевиками казенных денег в Тифлисе — так называемый «тифлисский экс». Между царским правительством и большевиками шла война не на жизнь, а на смерть, и деньги в этой борьбе могли спасти товарищей от петли и каторги, давали возможность купить оружие для будущих битв на баррикадах, позволяли достать оборудование для подпольных типографий и наладить выпуск большевистских газет. Деньги эти, отнятые у классового врага, который, собирая их с эксплуатируемого трудового населения, использовал для дальнейшего угнетения народа, после экспроприации шли в кассу партии, на борьбу за народное освобождение. В романе «Ночь не наступит» ситуация обострена еще и тем, что в данной конкретной обстановке деньги срочно понадобились для самой благородной цели — для спасения от смерти арестованных и осужденных на казнь товарищей. Именно это соображение и вынуждает руководителя боевой технической группы при ЦК РСДРП Л. Б. Красина дать М. М. Литвинову и Камо разрешение на «экс», хотя Красин понимает, что при нападении на охрану могут быть жертвы. Но идет война, классовая война, а на войне жертвы неизбежны.

Вторая книга романа посвящена борьбе, завязавшейся вокруг попытки большевиков-эмигрантов разменять захваченные деньги в иностранных банках. Обстоятельства привели к тому, что большевики оказались вынуждены занять «оборонительные позиции» против козней, хитростей, провокаций «жрецов охранки», и только в самом конце повествования большевики неожиданно переходят в наступление и наносят сокрушительное поражение самому талантливому из охранников — заведующему заграничной агентурой департамента российской полиции Гартингу. (На самом деле, конечно, у подполья была своя очень действенная служба борьбы с провокаторами: достаточно напомнить, как Л. Б. Красин раскрыл некоего Федора, агента полковника Герасимова, проникшего в подпольную типографию. И таких фактов было немало.)

История борьбы заграничной охранки с русскими революционерами, с большевистской эмиграцией в художественной литературе до настоящего времени почти не освещалась, поэтому книга В. Понизовского является, по сути дела, открытием для молодого читателя.

Во второй половине романа постепенно на первый план выдвигается фигура известного провокатора, одного из сотрудников русского посольства в Париже, Аркадия Гартинга. «Всепоглощающим» у Гартинга было чувство сыска и провокации, интриги и шантажа. Конечно, он мог быть в то же время и сентиментальным отцом семейства — сентиментальность вообще нередко встречается у отпетых негодяев, палачей и садистов. Невольно вспоминаются столь же чувствительные, как у Гартинга, взаимоотношения в семье хотя бы того же Гесса, коменданта Освенцима, убийцы четырех миллионов человек. Несомненно, Гартинг был талантлив в своем полицейском рвении. Но главное и определяющее — это то, что он был провокатором и предателем, человеком ничтожным по своим моральным качествам, авантюристом и негодяем. Достоверно — исторически и психологически — выписан автором и образ секретной сотрудницы Зиночки. Хотя он создан творческим воображением писателя, но существовал ее реальный прототип, кстати, тоже «Зиночка» — Зинаида Гернгрос-Жученко. Неразборчивая в целях авантюристка, мечтавшая выбиться в светские дамы, эта «героиня» была типична по своему характеру для изображаемой эпохи.

На протяжении всего повествования автор старается быть точным в воспроизведении исторических событий 1907—1908 годов, давая волю своему воображению лишь в тех случаях, когда в его распоряжении нет исторических документов. Так, изобразив деятельность группы, которая готовила побег Красина из Выборгской тюрьмы по заданию В. И. Ленина, писатель тем не менее вступил в спор с самим своим героем, который историю своего освобождения излагал так:

«К большому нашему удивлению, жандармы и питерская прокуратура не смогли в месячный срок приготовить сколько-нибудь доказательного материала, а выборгский губернатор оказался достаточно законником, чтобы, не получив по прошествии этого срока мотивированного требования о моей выдаче выпустить меня из тюрьмы. Не желая далее искушать гражданскую и служебную доблесть финских чиновников, я безотлагательно и не совсем прямыми путями удалился в Гельсингфорс, а через несколько дней уже плыл на пароходе из Або по дороге в Берлин и Париж»[21].

20

В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 20, стр. 72.

21

Л. Б. Красин («Никитич»), Годы подполья. М., 1928 стр. 45.