Фигуры из песка - Пфлаумер Инга "Warda" - Страница 16

Альрауне повернулась к мастеру. В её взгляде не было ни осуждения, ни сомнений.

— Это правда? Я должна вернуться? Скажи мне, и я пойду.

Она верила ему. Даже сейчас, оказавшись лицом к лицу с его тёмной стороной, это маленькое зеленоглазое создание верило в него. И эта вера добавляла сил так, как не мог ни один алхимический элексир.

— Ты ничего не должна, — Вэн повернулся к Грандмастеру. — Я тут на досуге пересмотрел нашу договорённость, — мастер не сводил взгляда с фигуры в бело-синем кимоно. Мора за короткое время дважды прошла через самую болезненную пытку в человеческой жизни. Даже в таком состоянии она остаётся сильным магом. Сильным, но не всемогущим.

— Ты заключил со мной договор. Ты обещал вернуть её мне. Так верни! Где твоя честь, где верность обетам? Или у воров нет кодекса чести и всё, что их волнует — блестящие монеты? Я дам их тебе. Дам столько, сколько попросишь. Верни то, что принадлежит мне! — Мора накапливала энергию. Воздух вокруг неё набухал, туманом опадая к ногам, и тут же превращался в воду. Подчиняясь воле своей покровительницы, темнеющие волны поднимали покрытые пеной головы, обрушиваясь на каменный пол.

— Она не принадлежит никому. Все мы приходим в этот мир свободными. И ни у кого нет права на другого! — Выкрикнул Вэн, заслоняя собой Альрауне. Бурлящий поток ударил ему в ноги, разбиваясь на сотни солёных брызг, слепящих глаза.

Нет права? — Смех, вырывавшийся из груди Моры, был больше похож на кашель. Грандмастер стояла в центре зала, потоки воды с рёвом клокотали у её ног, вода сочилась из каждого камня в стене, из каждой щели в деревянном полу. — Знаешь, как говорят — никто не вправе отнять жизнь, кроме бога, который даровал её. Так вот — для неё я — бог. Она моё создание. И так, как я вдохнула жизнь в гору песка, пепла, воды, земли, огня, метала и дерева, так и отниму эту жизнь, вернув то, что даровала. Разве я не права, Альрауне? Разве ты не принадлежишь мне? Идём со мной, дитя мой, мой провал, моё разочарование. Я дам тебе то, чего ты жаждешь.

Вэн сжал тонкие пальцы девушки и скорее почувствовал, чем увидел, как она делает шаг навстречу Море. Он знал, что не может отпустить эту руку. Нет на свете такого золота, которое бы заставило его сделать это. На секунду перед его глазами возник маленький дом на утёсе, море, бьющееся о камни, бутоны роз, готовые распуститься при первом нежном прикосновении солнца, крики чаек и песчаная отмель, усыпанная ракушками и мотками тёмно-рыжих водорослей, так похожих на волосы Альрауне. Пусть мечты это только фигуры на песке, которые смоет первый прилив. Но у мастера была мечта и человек, который разделял эту мечту. Может быть, Томасон был не так уж неправ.

Пустые глаза Моры набирали цвет, как предгрозовое небо и вода вокруг становилась всё более тёмной и холодной. Вэн повернулся, схватил Альрауне за плечи и прижал к себе так крепко, что услышал как хрустнули её кости.

— Беги отсюда, — прошептал он — Свобода. Жить стоит ради свободы. Свободы решать кто ты и что ты. Кем ты был и кем ты станешь. Как ты будешь жить и за что умрёшь. Пока ты можешь решать сама — ты остаёшься человеком.

Сильная волна едва не сбила его с ног. Всем телом Вэн чувствовал, как дрожит Альрауне, какое смятение царит в её мыслях. Он до боли в груди, до головокружения вдохнул цветочный запах её волос и отшвырнул девушку в сторону коридора.

— Беги, — выкрикнул он, выталкивая из рукава тонкую, острую иглу. — Бабочка красивее в полёте!

Вэн уклонился от солёного кулака волны, летевшего ему в лицо и кинулся вперёд, пальцами выбрасывая стальную иглу. Боковым зрением он заметил, как мелькнула в полосе света древесного цвета куртка и коричнево-красный всполох волос, будто бабочка — Лигея взмахнула пятнистым крылом и скрылась в темноте коридора.

— Вернись, ты! — вскричала Мора. Водяной поток змеей кинулся вслед девушке, но новая игла рассекла его надвое, превратив в синюю лужицу на полу.

— Альрауне, — Прошептал Вэн, вынимая новую иглу. — Её зовут Альрауне.

Следующий удар сбил его с ног, впечатав в стену. Но мастер не собирался сдаваться так просто. Он впервые сражался не за себя, а за что-то большее. И оно того стоило.

Альрауне не оглядывалась до тех пор, пока не оказалась на воздухе. Прижавшись к стене, она обхватила себя руками, пытаясь то ли согреться, то ли сохранить воспоминания о том, как Вэн обнял её. Слова мастера всё ещё звучали в её голове, становясь всё ярче с каждым биением сердца. Неожиданно в воспоминания вплёлся другой — дребезжащий голос мастера Томасона. "Если кто-то платит за твою жизнь своею, значит, тебе нужно жить за двоих" — именно это он сказал, когда в дверях зала появились охранники. Эти слова были последними, которые она слышала. Альрауне потёрла лицо, и заметила, что руки её стали мокрыми. Изумлённо девушка подняла голову, но на светлеющем небе не было не облачка. В уголках глаз защипало, и мир стал расплываться перед глазами. Песчаная девушка плакала так же, как плачут настоящие.