Время Сталина: факты против мифов - Пыхалов Игорь Васильевич - Страница 49

49

Примечательно, что уличив Ю. Хечинова, Ю. Фельштинский умудрился ни разу не обмолвиться в своей обширной статье о такой «мелочи», что «Ерёминский документ» давно признан фальшивкой. И это не удивительно, поскольку сам Фельштинский является активным пропагандистом версии о «провокаторстве» Сталина. Поэтому, попеняв Хечинову за попытку присвоить чужую «славу», он приводит в своей публикации «действительно новый документ, касающийся провокаторства Станина, который нигде ранее не публиковался», — то самое пресловутое письмо генерала Спиридовича, в котором последний подтверждает подлинность подписи Ерёмина.

Насколько же авторитетно это свидетельство? Судите сами: генерал Спиридович написал свое письмо в 80-летнем возрасте, спустя сорок лет после обсуждаемых событий. А единственным образцом подписи Еремина, доступным ему для сравнения, была надпись, выгравированная на серебряном кувшине, которая, к тому же, сильно отличается от подписи на «документе» (достаточно взглянуть на приведенную выше фотокопию).

Легко догадаться, что точку в этой истории ставить рано. В последнее время либеральные СМИ в очередной раз начали истерику по поводу «возвращения Сталина». А значит, надо ждать новых «сенсационных открытий», новых публикаций «письма Ерёмина»,

Есть во всей этой истории одна характерная черта, общая для всех ее этапов, а именно — вопиющее невежество изготовителей и публикаторов «документа», соединенное со столь же вопиющей недобросовестностью. И это при том, что среди апологетов фальшивки мы видим как минимум четырех докторов исторических наук. За что только присуждали им ученые степени?

В своё время историки Г. А. Бордюгов и В. А. Козлов привели в одной из книг адресованное им четверостишие, присланное кем-то из читателей. Думается, оно очень подходит героям данной статьи:

О вы, вернейшие придворные риторики,Властью остепененные и дрессированные историки,Врали, врёте и будете вратьДабы по указке, народу мозги засорять[358]

Да, эти стихи, мягко говоря, корявы. Но именно поэтому они лучше всего подойдут в качестве эпиграфа к эпопее «Ерёминского документа» — не просто фальсификации, но фальсификации халтурной.

ЦАРИЦЫНСКИЕ ПРИЗРАКИ

Не секрет, что прошлое нашей страны остаётся благодатным полем для разного рода фальсификаций. Год за годом «властители дум» из числа прозападной интеллигенции поливают помоями отечественную историю. Цель их усилий проста и понятна — внушить населению России комплекс вины: пусть люди вместо того, чтобы спокойно и с достоинством гордиться делами своих предков, рвут на себе одежду и посыпают головы пеплом, заходясь в пароксизме покаяния — так им будет легче внушить пресловутые «западные ценности».

Поэтому будет небезынтересно, взяв какое-либо конкретное событие, шаг за шагом проследить, как под руками либеральных щелкопёров оно превращается в миф.

Одним из наиболее важных эпизодов первого года гражданской войны стала оборона Царицына. В своё время этот город являлся ключевым пунктом разворачивавшейся в стране междоусобной борьбы. Через Царицын проходили пути, связывавшие центральные районы России с Нижним Поволжьем, Северным Кавказом и Средней Азией, откуда шло снабжение центра продовольствием и топливом. Взятие его позволяло осуществить столь желанное соединение белых сил Юга России и Сибири.

Как известно, летом 1918 года Сталин был командирован на Юг России в качестве чрезвычайного уполномоченного ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа.[359] Прибыв 6 июня в Царицын, Сталин навёл там порядок, обеспечив бесперебойную доставку продовольствия в Москву. Когда же Донская армия Краснова начала наступление и 19 июля был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа, Сталин стал его председателем.[360] Совместно с К. Е. Ворошиловым он сумел отстоять город и предотвратить соединение армий Краснова и Дутова.

Головной болью формируемой Красной Армии были постоянные измены служивших в ней «военспецов» — бывших офицеров. Естественно, это вызывало недоверие к военспецам со стороны многих советских деятелей. И нельзя сказать, чтобы это недоверие было совсем уж неоправданным: в условиях, когда, к примеру, трое первых командующих созданной в июне 1918 года 2-й армии один за другим оказываются предателями,[361] поневоле станешь подозрительным. Не обошлось без «пятой колонны» и на Царицынском фронте. Возглавлял её начальник штаба Северо-Кавказского военного округа бывший полковник Носович.

О том что случилось дальше, предоставим рассказать небезызвестному Дмитрию Волкогонову:

«Несмотря на помощь Деникину со стороны предателя, бывшего царского полковника военспеца Носовича, штурм Царицына не принёс успеха белогвардейцам…

Измена Носовича, ряда других бывших офицеров царской армии усилила и без того подозрительное отношение Сталина к военспецам. Нарком, облечённый чрезвычайными полномочиями по вопросам продовольственного дела, не скрывал своего недоверия к специалистам. По инициативе Сталина большая группа военспецов была арестована. На барже создали плавучую тюрьму. Многие были расстреляны».[362]

Как это ни странно для историка-антисоветчика, но Волкогонов здесь достаточно адекватно излагает суть дела. При этом действия Сталина выглядят вполне оправданными. Ну может быть, слегка погорячился. Также ничего особо странного нет в том, что арестованных разместили на барже. Ну, создали плавучую тюрьму. Эка невидаль. То же самое делали, к примеру, англичане во время англо-бурской войны. Или французы в оккупированной Одессе.

Но не гаков наш интеллигент, чтобы принять подобную прозаическую трактовку событий. Он воспитан на художественной литературе. Ему ещё в школе объяснили, что если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, то в конце спектакля оно просто обязано выстрелить. Разумеется, в жизни такое бывает далеко не всегда. Точнее, в большинстве случаев всё как раз наоборот: ружьё, повешенное на стену, мирно висит себе, никому не мешая, понемногу покрываясь пылью и вовсе не обнаруживая желания стрелять. Но разве может подлинный интеллигент руководствоваться в своих суждениях презренной житейской прозой?

Возьмём царицынский эпизод в интерпретации Волкогонова. Интеллигентское подсознание с неизбежностью фиксирует в нём «неправильность»: арестованных разместили на барже. Именно на барже, а не в здании тюрьмы или ещё каком-нибудь помещении. Ружьё должно выстрелить. А как может быть задействована баржа? Ну, например, гак:

«Несколько десятков военспецов, в своё время назначенных Снесаревым в свои штаб, пытались разъяснить Сталину, что надо всё-таки уделять внимание столь нелюбимым им „чертежам“ и планам. В ответ Сталин приказал местным чекистам „разобраться“, и в ночь на 22 августа чекисты, забив арестованными военспецами вместительную баржу, вывезли их на середину Волги и расстреляли, а трупы сбросили в воду».[363]

Вот и первая ступень лестницы, ведущей из реальности в миф. Видите различия? Согласно Волкогонову, причиной плохого отношения Сталина к военспецам была измена Носовича и других бывших офицеров. То есть Сталин, конечно же, самодур, не доверяющий специалистам, но у этого недоверия есть некая уважительная причина. Образу злодея не достаёт цельности — его злодеяние имеет разумное оправдание. Новая версия исправляет этот недостаток. Лишняя деталь в виде измены Носовича убрана. Причина сталинского приказа об аресте военспецов — в том, что они пытались разъяснить ему необходимость работы с картами. Сталин приобретает классические черты невежественного тирана, казнящего не в меру надоедливых «мудрецов» из своего окружения.