Путы для дракона - Радин Сергей - Страница 68

68

— Леона на охоте не было!

— Ну, вот, вспомнил же! А у него как раз личные проблемы появились… А у того парнишки неподалёку от этой скалы поместье было.

— Неподалёку — это где?

— Если откровенно, мы ведь тогда верхом были. А пешком, с прятками и разведкой, боюсь, на двое суток дороги хватит.

— Э-э… Прежде чем пускаться в сомнительный путь… Почему ты всё-таки решил, что это именно та самая скала?

— Я представил, как она выглядит из леса. Плита эта, у нас под ногами, издалека будто языком дразнила.

— Точно! — оживился Роман. — Мы тогда как на кончике языка стояли. И охота знатная была — на лошадях, с собаками, с соколами. Ах, чёрт! Я себе весь зад отбил — весь день в седле!.. Согласен с Володей: до поместья Юлия шагом с оглядкой — двое суток. Кстати, насколько я помню, все эти земли — собственность его семьи.

— Вы уверены, что этот Юлий нам не враг? — осторожно спросил Рашид. — Мы ведь сюда по следам Мигеля явились. И ещё. Мигель и Юлий, похоже, из одного края.

— Ну и что! Я уверен, что они незнакомы. Чем так, впустую, рассусоливать, лучше заняться делом и выяснить всё сразу. В конце концов, что мы теряем кроме времени?

— Чего-чего, а времени у нас теперь маловато. Сегодняшний вечер да ночь до завтрашнего дня. Ну, что решили?

Решили идти. Слева от плиты-языка нашли родничок, устроили обед. Леон в беседе участия не принимал, потому что смысл улавливал лишь поверхностно. Правда, общая тема тоже его взволновала. Отдохнуть в гостеприимном доме, где их обязательно ждёт уют, — какое счастье! Перед глазами немедленно всплыла картинка: на кровати сладко посапывает Ангелина, он сам сидит в кресле и читает; размеренно отсчитывается часами тишина; изредка едва слышно шелестят переворачиваемые страницы; тепло, не замечаемое, но глубокое, согревает тело и душу. Вот чем у него ассоциировалось слово "уют".Он машинально поёжился, потянувшись поставить стаканчик с водой на камень. Что-то странное опять засвербило между лопаток. Может, парни утаили от него, что он всё-таки грохнулся? Ах, да, он уже думал об этом. Скорее всего, на коже осталась царапина или саму кожу содрал. Вот и свербит.

— Леон, ты поел? — спросил Брис.

— В общем-то, да, — несколько удивившись его деловитому тону, отозвался Леон.

— Снимай рубаху.

— Что?

— Рубаху, говорю, снимай. Не могу смотреть, как ты плечом дёргаешь. Надо глянуть, что у тебя там.

Наверное, Брис думает о том же — что Леон поранился. Леон расстегнул пуговицы и приспустил рубаху с плеч, не вынимая рук из рукавов. Мелочь какая-нибудь. Брис сейчас быстро разберётся с нею и…Солнце словно положило лёгкие тёплые ладони на его плечи, и Леон зажмурился, улыбаясь ему. Он не видел, как за его спиной встают парни, привлечённые неподвижной фигурой Бриса; как, бросив взгляд на его посеревшее лицо, смотрят на спину своего командира и лица их, хоть и не бледнеют, но вытягиваются… Он наслаждался ощутимыми воздушными струями, прохладными и горячими — ветра и солнца, но вскоре и он понял, что молчание затягивается. Обернувшись, Леон немного забеспокоился.

— Что у меня там? Царапина?

Док Никита чуть обошёл его стороной и пальцем провёл по левой лопатке. Леон прислушался к своим ощущениям: нет боли он не чувствует. Что же происходит?

— Боюсь, та ловушка сработала неожиданным образом. — Пальцы дока Никиты снова скользнули по спине Леона, и теперь Леон ощутил на коже что-то жёсткое. — Садись, Леон. Придётся, к сожалению, рассказать кое-что о тебе самом.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ1.Именно таким представляла себе Анюта бал: пёстрым, шумным, весёлым. А ещё этот праздник оказался самым лучшим на свете, потому что Юлий давал его в честь своей маленькой гостьи.Она сидела у Юлия на руке, когда не танцевала или не играла с гостями. Сначала Анюта думала — ему будет тяжело. Но Юлий успокоил: "Ты как пушинка! И мне разговаривать с тобой удобно, не наклоняясь".Не впервые ей пришлось надеть длинное роскошное платье, но впервые она чувствовала его на себе совершенно уместным. Ей нравилось, слегка приподняв подол платья, чтобы не путаться в нём, бегать по лестницам бального зала играя в догонялки с мужчинами и женщинами чуть постарше Мишки. Нравилось учиться на ходу танцам, потому что приглашали её на все и не обращались как с ребёнком. А в начале бала её понравилось встречать гостей, а Юлий пообещал, что и провожать будет не менее интересно.Про себя Анюта решила, что в огромной доме Юлия ей ни капельки не пришлось скучать. Радушный хозяин показывал всё, что она ни пожелала бы рассмотреть поближе, и одновременно, будто между прочим, чему-то учил — такому, чему она не научилась бы ни дома, ни в школе. И Анюта удивлялась: вот сколько я умею, оказывается! Вернуться бы домой, научить бы этому Мишку и Вадима!Юлий только что закончил проверять, запомнила ли Анюта всех гостей.

— Итак, ты назвала всех.

— А вот и нет! Один дяденька опоздал и ко мне не подошёл.

— Кто это?

— А вон, около колонны, где две девушки в костюмах бабочек. У него костюм похож на монашеский плащ.

— Странно, — пробормотал Юлий. — Когда же он появился?

— Перед этим танцем.

— Глазастая…

— Юлий этот дяденька здесь никого не знает. Смотри, никто не подходит к нему.

— Ну, что ж, пошли, познакомимся… Когда-нибудь это надо сделать.

Он пересадил девочку на левую руку, чтобы правая при необходимости могла воспользоваться висевшим на бедре мечом (Анюта думала — часть маскарадного костюма), и пошёл через весь зал, омываемый волнами шуток, приветствий и комплиментов его смешливой всаднице.Человек в чёрном плаще грубо нарушал все законы весёлого бала-маскарада. Мало того что он явился раздражающе грязным пятном в красочной палитре богато украшенного зала, так он даже не удосужился принести какую-нибудь завалящую маску, предпочтя просто натянуть на глаза — и на всю голову — капюшон.Несомая Юлием Анюта постепенно сознавала, что незнакомец вызывает у неё не любопытство, а тревогу. Юлий мог бы объяснить — почему тревогу; мог бы объяснить, почему к незнакомцу никто не подходит. Но для объяснений необходимо время.Чёрный незнакомец окаменел возле колонны, и Анюте не надо было искать его глазами через и сквозь толпу. И лучше бы она его не замечала, а уж если заметила — не вглядывалась бы. Но тренированный Юлием всего за два дня, взгляд легко проник за чёрную ткань капюшона — и Анюта обняла Юлия за шею.

— Не ходи! Не ходи к нему!

— Что случилось, Анечка?

— Такой страшный…

Хозяин дома остановился, рассеянно ответил на шутку какого-то гостя и предложил:

— Аня, сделаем так: я опущу тебя на пол, и ты идёшь на наше место у стола и ждёшь меня там.

— Почему его никто не видит?

— Зато ты слишком быстро разглядела. Что ты видела под капюшоном? Может, тебе показалось? Давай проверим?

— Там звериная морда.

— Ты уничтожила его защиту в считанные минуты, — прошептал Юлий. — То, для чего всем в этом зале пришлось бы напрячь силы и серьёзно сосредоточиться, ты сделала, всего лишь всмотревшись.

— Ты же сам научил меня всматриваться в суть живого, — недоумённо и тоже тихонько ответила Анюта. Она отодвинулась от него и со вздохом сказала: — Тебе нужно идти, потому что ты хозяин? А он может испортить праздник. Одного не пущу. Пошли вместе. А то я за тебя бояться буду.