Полцарства за принцессу - Райтер Мартин - Страница 19

Дикий Охотник сделал шаг, переломил несколько деревьев и навис над Генрихом и его другом. Два ужасных волка — каждый размером с теленка — выскочили из-за деревьев, бросили на несчастных беглецов голодные взгляды и зарычали. У Генриха чуть не подломились ноги, а бедный Бурунькис упал на спину, сложил руки на груди и зажмурился, ожидая смерти. Дикий Охотник поднял руку — волки замолчали. Они улеглись у ног хозяина, вывалили языки и, уставясь на Генриха, принялись радостно, совсем как собаки, хлопать хвостами по земле. Охотник в полнейшем молчании снял со спины мешок, просунул туда руку и вытащил за волосы человеческую голову. Судя по жирным лоснящимся щекам, бывший хозяин головы не сильно ограничивал себя в еде.

— Меня не бери, — не открывая глаз, буркнула голова. — Ты брал меня в прошлый раз. Сейчас я хочу спать.

Безголовый Охотник засунул голову обратно в мешок, пошарил рукой и выудил за волосы другую голову.

— Кого нужно убить? — тут же спросила голова. Глаза ее зло прищурились, а лоб воинственно наморщился. — Странно, но я вижу здесь только мальчика в доспехах и перепуганного глюма. Ты, верно, взял не ту голову: один из королей или советник Мюллер более подойдут для решения мирных вопросов.

Охотник снова открыл мешок. С третьей попытки ему наконец удалось выбрать «правильную» голову.

Глава XV КОЛДУН, ДА НЕ ТОТ

Поглядим, что тут у нас происходит, — сказала голова мужчины средних лет, с длинным худым лицом и прямым аристократическим носом. Она заметила Генриха и глюма и весело подмигнула им. — Как дела, малыши? Перепугались?

Генрих, ни жив ни мертв от страха, кивнул.

Это с непривычки, — успокоила его голова. — Это со временем пройдет. Вы что, заблудились?

Ага, — кивнул Бурунькис, усаживаясь. — Старая ведьма дала нам колобок, который катился и показывал путь, пока его не проглотила сорока. Мы шли к замку колдуна, а теперь мы даже не знаем, где мы.

Главное, что вы знаете, кто вы. Вон торчит над другими деревьями верхушка высохшей ели. Вам надо идти к ней, а от нее повернете направо и через две мили окажетесь прямо у ворот замка колдуна Зигурда. А если повернете у сосны налево, то через три мили выйдете к замку колдуна Бальге-вирхта. Ну а если пойдете от сосны прямо, так найдете замок колдуна Фрисгульда. Какой колдун вам нужен?

Бальгевирхт, — сказал глюм.

Сильный колдун, — вздохнула голова. — Думаете, справитесь?

Да мы только хотим у него спросить, кто захватил наших друзей, — пояснил Генрих.

— А! Теперь понял. Спасение друзей — дело святое, — сказала голова. — Удачи вам. А если повезет и вас не убьют или не превратят в каких-нибудь жаб и вы еще разок повстречаетесь с Одином, то скажите ему, чтоб достал голову советника Мюллера. Меня так зовут. А то у Одина в мешке много голов, и он никогда не может угадать, какую вытащить. То вытащит голову какого-нибудь конунга, и тот сразу в бой рвется, а то возьмет голову какого-нибудь короля, а ведь они, короли, без подсказки советников только и могут, что принимать бестолковые королевские решения. Каждая голова должна соответствовать определенной ситуации. Верно?

Генрих и Бурунькис кивнули.

И вы не отрежете нам головы? — неожиданно спросил глюм.

А почему я должен отрезать вам головы? — удивилась голова.

Нам ведьма Жмуля сказала, что вы всем отрезаете головы, господин голова-Мюллер. Что вы только за этим и бегаете по лесам со страшными волками.

Это неправда, малыш. Бог Один бегает по лесам, потому что ему иногда становится скучно. Пуг*ать кого-то — чем не развлечение? К сожалению, над Одином тяготеет проклятие, и он не может войти в Малый Мидгард со своей родной головой. Ему приходится оставлять ее в своем небесном дворце Глядсхейм, а с собой тащить мешок с чужими головами… Все почему-то боятся Одина и его волков, Гери и Фреки, называют бдина Диким Охотником, хотя на самом деле если ему и случается кого-нибудь убивать, так только за дело. Один — справедливый бог, иногда он даже вмешивается в жизнь людей, чтоб выявить зло. В Книге Подвигов имеются записи будущего, и Один следит, чтоб ход мировой истории не нарушался.

Это хорошо, господин голова-Мюллер, что вы не собираетесь отрезать нам головы! — воскликнул Бурунькис.

Голова Мюллера улыбнулась:

Напоследок мой вам совет — держитесь подальше от тех, кто жаден до сладостей.

Как это? — спросил Бурунькис, но Охотник уже убрал голову Мюллера в мешок, и друзья объяснения не получили.

Как только Безголовый Один закинул мешок за спину, волки поднялись, оглушительно взвыли, и дикая охота умчалась прочь.

— Уж не барона ли Хильдебранта имел в виду советник Мюллер? — задумчиво произнес Генрих.

— Да ты что! Барон приятнейший человек.

Забыл, с какой радостью и гостеприимством он нас встретил? Может, Мюллер имел в виду ведьму Жмулю? Вспомни, как она лопала наши пироги — аж за ушами трещало!

От высохшей сосны тянулись в разных направлениях три узенькие тропинки. Пользуясь советом головы-Мюллера, друзья повернули влево. Выбранная ими тропинка заканчивалась в руинах какого-то замка. Каменные стены, некогда служившие непреодолимой защитой, теперь в самом высоком месте были не выше полутора метров. А единственными уцелевшими частями замка оказались четыре высокие белые колонны и между ними глиняный покосившийся сарай с толстыми дубовыми воротами. На крыше сарая, на покосившемся шесте, торчал лошадиный череп.

— Наверное, сюда, — опасливо озираясь, сказал Генрих. На всякий случай мальчик положил руку на рукоять меча и мысленно обратился к золотому дракону: «Не чувствуешь никакой опасности?»

«Вроде нет, — сказал дракон сонным голосом. — А что, должна быть?»

Генрих не ответил. Он подошел к воротам и постучал по ним кулаком.

— Есть кто живой в замке? Мы — мирные путники, которым указала дорогу госпожа Жмуля и которые хотят задать колдуну Бальгевирхту несколько безобидных вопросов. Меня зовут Генрихфон Грюльдштадт, а моего друга — Бурунькис. Он глюм.

Генриху никто не ответил. Тогда мальчик попытался открыть ворота, но они были заперты изнутри.

Не можешь пройти сквозь них? — спросил Генрих глюма. — Ты ведь это умеешь.

Увы, — вздохнул малыш. — Мы только в Большом Мидгарде можем проходить через двери. А здесь нет. И очень жаль. А то б мы с Капуньки-сом столько всего навытворяли!

Бурунькис подошел к воротам и ударил по ним кулачком.

— Мы разыскиваем колдуна Бальгевирхта! — крикнул он. — Мы встретили Дикого Охотника, и он теперь наш друг. Он следит за нами из леса, и, если нас превратят в жаб, его волки отгрызут головы всем жителям замка!

Лошадиная голова повернулась и уставилась пустыми глазницами на глюма. Бурунькис испуганно попятился и спрятался за Генриха. Где-то под землей громыхнуло так, что три колонны зашатались, а четвертая грохнулась на землю и развалилась на куски. Ворота сарая вылетели, выбитые страшным ударом. Одна створка ворот с такой силой ударила Генриха, что он, увлекая за собой Бурунькиса, отлетел на несколько метров. К счастью, Доспехи Героя выдержали удар, и Генрих, можно сказать, отделался только испугом. Из сарая вылетел клуб едкого серого дыма, а следом за дымом появился высокий старик в халате с красными петушками и черном колпаке с серебристыми звездочками. Некогда богатый халат смотрелся на тощей фигуре старика как мешок и был размера на два больше необходимого.

— Получилось! Получилось! — закричал старик, забавно пританцовывая на одном месте и хлопая в ладоши. — Я сделал это! Сделал! Я прославил свое имя на века!

Бурунькис, придавленный телом Генриха, закряхтел и зашевелился. Генрих поспешил подняться на ноги.

— Ах, молодой человек! — радостно улыбаясь, воскликнул старик. — Вы даже не представляете, какое совершено мною открытие! — Он бросился к мальчику и стал его обнимать. — Ах, какой замечательный сегодня день! Этот день войдет в историю как День Величайшего Открытия, и, быть может, люди будущего утвердят в этот день праздник Мудрейшего Бальгевирхта! Берите своего друга и скорей пойдемте со мной: вы станете первыми жителями обоих Мидгардов, которые увидят результат моих многовековых изысканий!