Сахара - Касслер Клайв - Страница 55

– Ну, тогда нам остается только вернуться на свои места и застегнуть ремни безопасности, – сказала Ева.

Не успели эти слова слететь с ее губ, как вспыхнули посадочные прожектора, освещая безликую пустыню. Выпустив шасси, пилот сделал крутой вираж, заходя на посадку на еще невидимый аэродром. К тому времени когда они все пристегнулись, колеса с глухим звуком ударились о плотно утрамбованный песок; переведенные на реверс двигатели надрывно взревели, и пилот нажал на тормоза. Впрочем, мягкая поверхность неасфальтированной полосы имела достаточное трение, чтобы остановить машину и без тормозов. Самолет подрулил к шеренге прожекторов вдоль посадочной полосы и немного прокатился перед тем, как остановиться.

– Интересно, где же это мы? – пробормотала Ева.

– Должно быть, скоро узнаем, – сказал Хоппер, направляясь к двери кабины, на этот раз настроенный вышибить ее. Но не успел он дойти, как дверь широко распахнулась, и в салон шагнул пилот.

– Что означает эта остановка в пути? – потребовал ответа Хоппер, – Какие-нибудь неисправности?

– Здесь вы выходите, – медленно сказал пилот.

– О чем вы говорите? Вы должны были доставить нас в Каир!

– Мне приказано доставить вас в Тебеццу.

– Это чартерный самолет ООН. И вас наняли, чтобы вы летели туда, куда нам требуется, а Тебецца, или как ее там, вовсе не одно из этих мест.

– Считайте это остановкой вне расписания, – упрямо повторил пилот.

– Не можете же вы просто так высадить нас в пустыне. Как же мы будем добираться отсюда до Каира?

– Все проблемы урегулированы.

– А как же наше оборудование?

– Оно будет под охраной.

– Но наши образцы должны быть доставлены в парижскую лабораторию Всемирной организации здравоохранения как можно быстрее.

– Это не моя забота. А теперь будьте любезны собрать ваши личные вещи и выгрузиться.

– Мы не сделаем ничего подобного! – возмутился Хоппер.

Пилот обошел Хоппера и, не торопясь, двинулся к заднему выходу. Он отомкнул ручки запоров и нажал на большой выключатель. Зашипели гидравлические насосы, и задняя дверь медленно отвалилась, образовав трап к земле. Затем пилот вытащил из-за спины большой револьвер и помахал им перед потрясенным ученым.

– А теперь вон из самолета! – угрюмо приказал он.

Хоппер двинулся к пилоту и остановился, чуть не столкнувшись с ним нос к носу, не обращая внимания на револьвер, упершийся ему в живот.

– Да кто вы такой? И что здесь происходит?

– Я лейтенант Абубакар Бабананди из малийских военно-воздушных сил, и я выполняю приказ моего непосредственного начальства.

– И кто же это такой?

– Глава Верховного военного совета Мали.

– То есть генерал Казим. Здесь ведь он всем распоряжается...

Хоппер хрюкнул от боли, когда лейтенант Бабананди резко ткнул дулом револьвера в пах ученому.

– Пожалуйста, доктор, не нарывайтесь на неприятности. Покиньте самолет, или я пристрелю вас на месте.

Ева вцепилась в Хоппера обеими руками:

– Фрэнк, делайте все, что он говорит. Не хватало только, чтобы вас убили из-за вашей дурацкой гордости.

Хоппер шатался, инстинктивно держась руками за пах. Бабананди казался жестоким и хладнокровным, но Ева отметила, что в его глазах больше страха, нежели враждебности. Не говоря больше ни слова, лейтенант грубо толкнул Хоппера на первую ступень.

– Я предупредил вас. Не задерживайтесь.

Двадцать секунд спустя Хоппер при поддержке Евы спустился на землю и огляделся.

С полдюжины мужчин, плотно закутанных в индиговые повязки туарегов, приблизились и полукольцом окружили Хоппера. Все они были высокого роста и выглядели угрожающе. На них были длинные черные свободные мантии, к поясам пристегнуты ножны с широкими саблями. В руках они держали автоматические винтовки, стволы которых были направлены на Хоппера.

Подошли и еще какие-то фигуры. Одним оказался башнеподобный мужчина с ладонями, покрытыми светлой кожей, – единственной видимой частью его тела, не считая едва различимых глаз сквозь щель в его литаме. Мантия у него была темно-лилового цвета, а чалма белой. Макушка головы Хоппера едва достигала уровня плеч незнакомца.

Его сопровождала женщина, напоминающая строительный самосвал с доверху нагруженным кузовом. Она была одета в грязное, свободно висящее платье, оставляющее открытыми ее колени и ноги, толстые, как телеграфные столбы. В отличие от остальных она не накрывала голову. Хотя у нее и была темная, как у южных африканцев, кожа и курчавые волосы, скулы ее были высокими, подбородок округлым, а нос – острым. Глаза маленькие и блестящие, а рот казался растянутым на всю ширину лица. От нее веяло холодом и садизмом, что еще более подчеркивалось следами перелома на носу и шрамами на лбу. Это было лицо, с которым некогда обошлись зверски. В одной руке женщина держала толстую кожаную плеть с маленьким узлом на конце. Она оценивающе оглядывала Хоппера, словно заплечных дел мастер времен инквизиции, перед тем как применить к жертве пытку «железной девой».

– Что это за место? – спросил Хоппер без всякого вступления.

– Тебецца, – ответил высокий человек.

– Это мне уже сказали. Но где она расположена, эта Тебецца?

Ответ прозвучал на английском, но с акцентом, который Хоппер определил как северо-ирландский.

– Тебецца – это там, где кончается пустыня и начинается ад. Здесь в рудниках заключенными и рабами добывается золото.

– Что-то типа соляных копей Тауденни, – понимающе кивнул Хоппер, одновременно разглядывая направленные на него винтовки. – Не будете ли вы так любезны не направлять эти ружья мне в лицо?

– Это необходимость, доктор Хоппер.

– Да не беспокойтесь. Мы не собираемся воровать ваше... – Хоппер умолк на середине предложения. Взгляд его оцепенел, лицо побледнело, и он проговорил изумленным шепотом: – Вы знаете мое имя?

– Да, мы ждали вас.

– Но кто вы?

– Меня зовут Селиг О'Баннион. Я главный инженер по рудным разработкам, – О'Баннион обернулся и кивнул в сторону крупной женщины. – Это мой заместитель, Мелика, что означает «королева». Вы и ваши люди поступите в ее распоряжение.

Чуть ли не десять секунд прошли в тишине, нарушаемой лишь медленными проворотами турбин самолета. Потом Хоппер взорвался:

– В ее распоряжение? Что за чертовщину вы тут несете?

– По милостивому соизволению генерала Затеба Казима вы направлены сюда. Он выразил желание, чтобы вы поработали на рудниках.

– Да это же похищение людей! – задохнулся Хоппер.

О'Баннион терпеливо покачал головой:

– Вряд ли это можно назвать похищением, доктор Хоппер. Вы и ваша группа ученых не являетесь заложниками и не удерживаетесь с целью получения выкупа. Вы просто приговорены к работе в рудниках Тебеццы и будете добывать золото для национальной казны Мали.

– Да вы безумнее какого-нибудь таракана... – начал было Хоппер и тут же, запнувшись, отшатнулся назад, когда Мелика хлестнула ему по лицу своей тяжелой плетью. Он застыл, потрясенный ударом, машинально схватившись за кровавый рубец на щеке.

– Это первый урок тебе как рабу, ты, вонючая свинья! – выплюнула гороподобная женщина. – И с этого момента вы не раскрываете рта без приказа!

Она подняла плеть, чтобы еще раз хлестнуть Хоппера, но О'Баннион перехватил ее руку:

– Полегче, женщина. Дай им время свыкнуться с этой мыслью. – Он посмотрел на других ученых, которые сошли с трапа и сгрудились вокруг Хоппера с ошеломленными лицами и начинающим проявляться ужасом в глазах. – В первый день работы они нужны мне в хорошем состоянии.

Мелика нехотя опустила плеть:

– По-моему, ты перестраховываешься, Селиг. Они сделаны отнюдь не из фарфора.

– Вы ведь американка, да? – робко спросила Ева.

Мелика усмехнулась:

– Точно, милашка. Десять лет работала начальником охраны в женской тюрьме в Короне, штат Калифорния. И скажу тебе, порядки там были построже, чем здесь.

– Мелика особо заботится о работающих здесь женщинах, – сказал О'Баннион. – Я уверен, она определит, подходите ли вы к нашему семейству.