Сказка о силе - Кастанеда Карлос - Страница 86

— Да, господа, — сказал он, глядя на них. — я его бенефактор, и я знаю, что это было действительно достижением. Это было венцом многих лет жизни воина.

Он повернулся ко мне и положил мне на плечо другую руку. Его глаза были блестящими и спокойными.

— Мне нечего сказать тебе, Карлитос, — сказал он, медленно произнося слова, — за исключением того, что у тебя необычайное количество экскрементов в кишках.

При этом он и дон Хуан взвыли от смеха так, что казалось, он вот-вот потеряют сознание. Паблито и Нестор нервно хихикали, не зная в точности что делать.

Когда дон Хуан и дон Хенаро успокоились, Паблито сказал мне, что он не уверен в своей способности пойти в неизвестное самому.

— Я действительно не имею ни малейшей идеи, как это сделать, — сказал он. — Хенаро говорит, что ничего не нужно кроме неуязвимости, как ты думаешь?

Я сказал ему, что знаю еще меньше, чем он. Нестор вздохнул, будучи, казалось, действительно озабоченным. Он подвигал руками и ртом нервно, как бы собираясь вот-вот сказать что-то важное и не зная, как это сделать.

— Хенаро говорит, что вы оба сделаете это, наконец сказал он.

Дон Хенаро сделал знак рукой, что мы уходим. Он с доном Хуаном шел впереди в нескольких метрах от нас. Мы шли по одной и той же горной тропе почти целый день. Мы шли в полном молчании и ни разу не останавливались. Все мы несли с собой сухое мясо и флягу воды. Отсюда следовало, что мы будем есть, пока идем. В каком-то месте тропа определенно стала дорогой. Она обогнула гору и внезапно перед нами открылся вид долины. Это был дух захватывающий вид. Длинная зеленая долина, отсвечивающая под лучами солнца. Над ней нависли две великолепные радуги, и повсюду над окрестными холмами были видны участки дождя.

Дон Хуан перестал идти и вздернул подбородок, указывая на что-то внизу в долине дону Хенаро. Дон Хенаро покачал головой. Это не был ни отрицательный, ни положительный жест, он больше походил просто на кивок головы. Оба они стояли неподвижно долгое время, глядя в долину.

Тут мы покинули дорогу и, казалось, стали срезать угол, пойдя напрямик. Мы начали спускаться по более узкой и неровной тропе, которая вела к северной части долины.

Когда мы достигли равнины, был уже полдень. Меня охватил сильный запах речных ив и мокрой почвы. На какое-то мгновение на деревьях слева от меня был виден дождь, подобный мягкому зеленому шороху. Затем он только поколыхивал листья. Я слышал журчание ручья. На секунду я остановился послушать. Я взглянул на вершины деревьев. Высокие, слоистые облака на западном горизонте выглядели, как клочья ваты, рассеянные по небу. Я стоял там, наблюдая за облаками довольно долго, так, что все остальные ушли далеко вперед. Я побежал за ними.

Дон Хуан и дон Хенаро остановились и повернулись сразу. Их глаза двигались и застыли на мне с такой точностью и таким единством, что казалось, они были единым лицом. Это был короткий поразительный взгляд, который вызвал озноб у меня на спине. Затем дон Хенаро засмеялся и сказал, что я бегу, топая, как трехсотфунтовый плоскостопый мексиканец.

— Почему мексиканец? — спросил дон Хуан. — Плоскостопый трехсотфунтовый индеец не бегает, — сказал дон Хенаро, объясняя. — О, — сказал дон Хуан, как если бы дон Хенаро действительно объяснил ему что-то. Мы пересекли узкую сочную зеленую долину и забрались на горы с востока. В конце дня мы, наконец, пришли к остановке на вершине плоского загроможденного камнями утеса, нависшего над долиной с юга. Растительность резко изменилась. Всюду вокруг нас находились выветренные горы. Земля в долине и по бокам холмов была размежевана и обработана, и, однако же, весь ландшафт давал мне чувство отдаленности.

Солнце уже было низко над юго-западным горизонтом. Дон Хуан и дон Хенаро позвали нас на северный край утеса. С этого места ландшафт открывался более гористый. Тут были бесконечные долины и горы к северу и гребень высоких гор на западе. Солнечный свет, отражаясь на далеких северных горах, делал их оранжевыми, таким же, как окраска облаков на западе. Пейзаж, несмотря на свою красоту, был печальным и одиноким.

Дон Хуан вручил мне мой блокнот, но я не чувствовал желания делать заметки. Мы сели полукругом с доном Хуаном и доном Хенаро по бокам.

— Ты начал путь знания, записывая, и ты закончишь его так же, — сказал дон Хуан.

Все они уговаривали меня писать, как если бы это было существенно.

— Ты на самом краю, Карлитос, — сказал дон Хенаро внезапно. — и ты, и Паблито, — вы оба.

Его голос был мягким. Без своих шутливых оттенков он звучал добрым и озабоченным.

— Другие воины, путешествуя в неизвестность, останавливались на этом самом месте, — сказал он. Все они желают вам двоим добра.

Я чувствовал, как что-то рвется вокруг меня, как если бы воздух был наполовину твердым, и что-то создало волну, которая прорвалась сквозь него.

— Все мы здесь желаем вам всего хорошего, — сказал он. Нестор обнял Паблито и меня, а затем сел в стороне от нас. — У нас еще есть время, — сказал дон Хенаро, глядя на небо. А затем повернувшись к Нестору, он добавил: чем мы пока будем заниматься?

— Мы должны смеяться и развлекать друг друга, — ответил Нестор быстро.

Я сказал дону Хуану, что я боюсь того, что меня ожидает, и что я определенно был трюком вовлечен во все это. Я, который даже не воображал ситуации, подобной той, в которой мы с Паблито сейчас оказались. Я сказал, что что-то действительно пугающее овладело мной и мало-помалу подталкивало меня, пока я не оказался лицом к лицу с чем-то, что может быть хуже смерти.

— Ты жалуешься, — сказал дон Хуан сухо. Ты чувствуешь жалость к самому себе до последней минуты.

Они все рассмеялись. Он был прав. Что за необоримая тяга! А я-то думал, что изгнал ее из своей жизни. Я попросил их всех простить мой идиотизм.

— Не извиняйся, — сказал мне дон Хуан. — извинения — это чепуха. Что действительно имеет значение, так это быть неуязвимым воином в этом уникальном месте силы. На этом месте были лучшие воины. Будь таким же, какими были они.

Затем он обратился к Паблито и ко мне, к обоим. — Вы уже знаете, что это последняя задача, в которой мы будем вместе, — сказал он. — вы войдете в нагваль и тональ путем одной своей личной силы. Хенаро и я находимся здесь только для того, чтобы попрощаться с вами. Сила определила, чтобы Нестор был свидетелем. Да будет так.