Аксель, Кри и Белая Маска - Саксон Леонид - Страница 57

57

— А разве можно так рисковать? — тихо спросила Кри. — Ведь это было бы ужасно!

— Теоретически нельзя, — признал Титир. — Но на практике за миллионы лет ещё ни разу не бывало, чтоб наш старичок сплоховал…И потом, знаете…ну, погибнем мы все, ну и что? Жизнь и так скучна, а если начнёшь ещё и дорожить ею, станет совсем невыносимой! Зря я вам рассказал всё это, вы не духи и не поймёте. «Чёрт стар…»

— «…и чтоб его понять, должны состариться вы сами»,[5]

— закончил Аксель. — Гёте, «Фауст», часть вторая, действие второе, самый конец!

На сей раз милостивый кивок Плоского Библиотекаря был ещё глубже, а улыбка — ещё шире обычной. Да и удивлённый взгляд Дженни, и гордый — Кри доставили Акселю истинное удовольствие. И когда все встали из-за стола, он был полон сил и энергии!

А господин Титир и ещё сумел поднять настроение.

— Не здесь, — сказал он, когда Кри вопросительно глянула на него и на чистый стол. — Здесь вас легко обнаружить. Усаживайтесь! — бросил он детям, повернувшись к стеллажам. И, обернувшись вслед за ним, они увидели узкую лодку с высоким носом — настоящую гондолу, которая наполовину выдвинулась из воды на сухой пол.

— Мы поплывём? — обрадовалась Кри.

— Да.

Повторять приглашение дважды не потребовалось. Через минуту пассажиры уже сидели на скамьях лицом к корме, — где, нахохлившись, расположился спиной к каналу старый книжник. И вот лодка плавно, с еле слышным плеском, без руля, вёсел и ветрил заскользила между стеллажами…Аксель опустил руку за борт: вода оказалась, как и вчера, тёплой, и пахла йодом и водорослями. А прозрачная — почти как в бассейне! Метрах в двух под собой мальчик увидел дно, выложенное блестящими плитами; их покрывал негустой ковёр подводной растительности. Над зарослями скользили рыбы — иногда довольно большие. Мало того! Под водой, оказывается, тоже были книги: мальчик только сейчас заметил, что не менее четверти полок каждого стеллажа затоплено морем, так, что иной раз над поверхностью торчали неровные верхушки книжных рифов… И при этом на стеллажах не было ни пятнышка плесени! «Раков тут, должно быть — видимо-невидимо…Уж не читают ли, чего доброго, и они? Вместе с рыбами…» Поймав его изумлённый взгляд, Титир усмехнулся.

— Это как раз несложная магия, — сказал он. — Да и ей не стоит нынче забивать ваши юные головы…Вам сегодня и без того будет о чём подумать. — Но так как искушение похвалиться было в нём достаточно сильно, он всё же прибавил:

— Такое вы увидите только здесь. У меня…Обычный дух воды не любит. Идея книжного города в воде возникла у меня, когда я впервые увидел вашу Венецию. Когда-нибудь её поглотит море, и эти книги когда-то погибнут тоже…хорошее предостережение против зазнайства всех мудрецов на свете! Каналы спланированы в виде разных геометрических фигур, но главная из них — Центральная Спираль, по которой мы сейчас плывём, а также прямые и окружности вокруг стеллажей-островов.

— Почему именно Спираль? — спросил Аксель, восхищённо оглядывая невероятных размеров том высотой в три человеческих роста, который один занимал целый стеллаж, и на обложке которого, на бронзовом балкончике, сидела химера. Завидев Акселя, она показала ему позеленевший от времени язык и корчила рожи, пока лодка не скрылась за поворотом.

— Почему? А вот послушай:

Замкнутый круг умрёт. Родится спираль,Зная отца своего — и только прямаяПо полу жизни ползёт, ничего не зная,В страхе и тщетной надежде тянется вдаль.Прах! Сирота души! Преврати в каналВоды свои, чтобы слились они зимою,Участи льда избежав, со встречной прямою —В замкнутый круг со смертной его тюрьмою,В замкнутый круг, где никто никого не знал…

— Что это, господин Титир?

— Сонет «Геометрия». У духов был поэт Гуго Реннер… ах я, старый маразматик! Кому я рассказываю… Приношу глубокие извинения, дорогой!

— Ничего, — сказал Аксель, помолчав. — Я очень рад, что вам нравится. Вы его знали?

— О да! Кто же его не знал? Твой дед — это была…личность! Реннер Упрямец — так его называли. Я был его искренним поклонником и собрал все его стихи, какие мог.

— Вы мне дадите? — подался вперёд Аксель, вне себя от возбуждения. — Мы с мамой знаем сто восемь его стихотворений! А вы?

— Мне известны двенадцать тысяч сорок три, — сообщил Титир. — Включая разные редакции одних и тех же текстов и незаконченное…Лови!

И на колени Акселя плюхнулся из воздуха толстый том в тяжёлом металлическом переплёте, с замком. Из замка торчал фигурный ключик, который мальчик, бормоча слова благодарности, безуспешно пытался повернуть. Дженни и Кри, придвинувшись, с почтением следили за его действиями.

— Не сейчас, — строго сказал Плоский Библиотекарь. — Мне очень жаль. Но этот ключ повернётся не раньше, чем вы покинете Подземный Мир. Повторяю — сейчас вы должны думать о другом! А ключик береги… — вдруг прибавил он. — Может быть, пригодится.

На коленях у Акселя заметно полегчало, и, опустив глаза, разочарованный мальчик увидел, что книга уменьшилась до размеров небольшого портсигара. Вздохнув, он ещё раз сказал «Спасибо», спрятал её в карман и огляделся.

Они заплыли уже довольно далеко в книжный лабиринт. Стеллажи кругом то расступались, то сужались, то высились многоэтажными дворцами и храмами, то взбегали вверх гигантской этажеркой или лестницей индейской пирамиды, где ступенями тоже были книги. Иногда с одного стеллажа на другой был переброшен дугообразный мост. А временами Центральная Спираль разветвлялась на боковые протоки, уходящие сколько видит глаз в миры тихо плещущей воды и книг…Да, это была настоящая книжная Венеция!

Но вот впереди показался циклопических размеров том — выше любого стеллажа. Он перегораживал весь канал, однако в переплёте зияла небольшая арка, к которой лодка с пассажирами и устремилась.

— Пригните головы! — скомандовал Титир. — А вот и свет…Мы на месте!

Лодка выскользнула из объятий книжного чудища на спокойную гладь светлой лагуны. Она находилась в самом сердце лабиринта. Поверхность её была правильным многоугольником, и на каждом углу открывался новый канал между дальними стеллажами — словно между темнеющими фьордами. Нигде больше не виднелось таких махин, с арками или без, как та, которую только что миновали дети; но некоторые стеллажи поражали размерами даже издалека, напоминая паруса или айсберги. Здесь уже чувствовалось небольшое волнение, и в глубине прозрачной зеленоватой воды ходили крупные рыбы. Посреди лагуны виднелся крошечный островок, покрытый ярким, изумрудным мхом. Титир повернул лодку к нему.

Когда она причалила и поражённые увиденным ребята выпрыгнули на берег, перед ними оказались три чёрно-золотых стола с креслами в стиле «книга». Расставлены они были так, чтоб сидящие находились спиной друг к другу, а чуть подальше от берега возвышались несколько китайских беседок такой же расцветки с многоярусными, «книжными» крышами.

— Ваши рабочие места! — объявил Титир. — Видите стеллажик в самом центре острова? Там нужные вам книги. Вы будете меняться ими, разговаривая при этом как можно меньше: осторожность не помешает…Перед обедом искупаетесь, на обед колдуйте себе, что хотите, а на ужин и ночлег я отвезу вас назад. Туалет — вон в той беседочке. Вопросы?

— Вы останетесь с нами, господин Титир?

— Рад бы, но у меня в этом лабиринте своя работа! Я объясню вам, что делать, и уплыву. В случае опасности или чего-то непредвиденного скажете «Рюккер!», и я услышу. Эта лодка может плыть с быстротой молнии…Что ещё?

— Нам понадобится переодеться после купания, — краснея, сказала Кри. — Мы же не взяли вещи…

вернуться

5

Пер. Н.Холодковского