Звездные самураи - Като Кен - Страница 127

16

Хайден Стрейкер наблюдал за Хидеки Синго приближающемуся к нему по дощатому тротуару и чувствовал как в душе его буквально кипит ненависть. С тех пор как Синго избил Ясуко, они с ним впервые встречались наедине.

Это наше место, подумал он. Мое и Ясуко. Тебе здесь делать нечего. Ты оскверняешь его и от этого мне становится не по себе.

Вдоль досок тротуара протянулись длинные тени — тени бронзовых драконов, горбатого мостика и высокой украшенной скульптурами Яшмовой Башни. Сейчас при свете дня искусственные озера потеряли всю свою таинственность и превратились в обычные пруды с мутной стоячей водой. Настоящая жижа, особенно теперь когда после жарких летних денечков. Вода, в которой больше нет рыбы, а только разные личинки да москиты, несметными полчищами вьющиеся над темной поверхностью. Удивительно изменчивая погода Эдо делала жизнь непредсказуемой. Десять дней назад по черепичным крышам дворца сёгуна колотил град, зато в полдень любого ясный день последней недели под лучами здешнего солнца вполне можно было печь хлеб. Он все еще чувствовал как жар нагревшихся под солнцем досок проникает в подошвы ног, удивляясь как это Синго удается выдерживать такую жару во время ежедневных медитаций под открытым небом, когда на нем не одето ничего кроме фундоси, прикрывающего наготу.

Хайден Стрейкер пришел сюда, чтобы увидеться с Ясуко. Они договорились об этом свидании два дня назад и с тех пор он никак не мог избавиться от страстного желания, чтобы время оставшееся до встречи вдруг оказалось позади. Он ждал и ждал, но в назначенный час она не пришла, а вот теперь вместо нее в условленном месте появился Синго.

— Сибараку десу, не? — Давненько мы с вами не виделись, верно?

Он не ожидал от Синго приветствия, но машинально ответил формулой, содержащей благодарность за их прошлую встречу.

— Коно маэ ва аригато годзаимасита.

— Что ж, неплохо, — сказал Синго. — Вы наконец научились верно выражать свои мысли. Когда мы встретились впервые, вы сказали «Икага десу ка», что было не вполне уместно. Мне кажется, гайдзины вообще слишком часто осведомляются о здоровье друг друга, хотя по-моему в большинстве случаев спрашивающему нет до этого никакого дела. — Он помолчал. В глазах его светилась глубокая ярость, которую он пытался скрыть под внешним спокойствием. — Похоже, вы немало узнали о нас. Возможно даже слишком много.

— Возможно, — едко подтвердил Хайден, страстно желая, чтобы словесный поединок, в который им неминуемо предстояло вступить, перешел в настоящий. Осознав это, он испытал настоящий шок, вдруг поняв, что уже не тот человек, каким всегда себя считал себя — в принципе склонным больше к интеллектуальным реакциям. Если бы он только снял с себя мечи, подумал он. Тогда бы мы еще посмотрели кто кого!

— Помнится, Гама-сан как-то рассказывал мне о вашей самой совершенной форме правления. Что, мол, всем Ямато со своего имперского трона на Киото правит император, являющийся богом.

Синго по-прежнему стоял неподвижно — пламя закованное в лед. Даже само упоминание об императоре могло быть смертельно опасным.

— Это верно.

— И все же реально всем заправляет не кто иной как сёгун — простой смертный.

— В отличие от вашего президента, который, по-моему, женщина.

— Ах да, женщины. По закону вы не обладаете полной властью над ними, как например в Исламском секторе, зато вместо этого они у вас связаны по рукам и ногам цепями традиций.

— Возможно вы все-таки так нас и не поняли. Впрочем, это естественно. Разве может гайдзин хоть примерно понять, что такое Путь!

— Кое-что я об этом узнал. Ваши правящие классы якобы чужды денег и торговли, но в душе они преклоняются перед богатством и властью которую оно дает. Да, Синго-сан. Я все же кое-что понял.

Его собеседник гордо отвернулся, глядя на виднеющуюся далеко внизу перламутровую ленточку реки Ханегавы.

— За пределами Ямато, в Гайкае, царит лишь вопиющее варварство. Внутри же Ямато идеалом является утонченность, доведенная до совершенства. Поймите! То, что отсюда кажется девственным лесом, на самом деле является тщательнейшим образом ухоженным парком. То есть идеал описал полный круг. Как в икебане, с виду кажутся самыми естественными самые лучшие букеты.

— Вы совершенно правы, Синго-сан. С моей точки зрения это выглядит как дикая природа. Но по мне, если что-то одно выглядит точно так же как другое во всех отношениях, значит обе эти вещи одинаковы. И неважно каким образом достигнуто это сходство. Но есть и еще кое-что, делающее вашу землю еще более дикой. Система владения ей. В Американо человек не покупает клочок земли, он покупает целый ломоть планеты до самого ее раскаленного ядра со всем что есть на поверхности и в недрах. В Ямато же человек вообще не имеет права продавать или покупать землю. Он может получить лишь право пользоваться ей. Извините меня за такие слова, но я считаю, что тем самым вы лишаете людей самоуважения и возможности чувствовать себя полноправными членами общества.

— А почему для вас столь важна подобная абстракция? У нас в Ямато право дается на возделывание, на выпас скота, на строительство, рытье шахт или вырубку леса — а чужеземцы могут купить право аренды, то есть право заниматься на нашей земле своим ядовитым бизнесом.

— А когда самурай решает обложить чужеземцев налогом? — ядовито возразил Хайден, также отворачиваясь. — Что тогда? Разве ваша система не дает тогда сбоя? Деньги переходят из рук в руки. Разве не оказывается все слишком взаимосвязанным, чтобы позволить правящей элите роскошь оставаться в стороне?

— Что делают арендаторы в рамках закона, это их дело. И это не должно интересовать тех, кто правит. Лично же я считаю, что есть и лучший путь. Именно поэтому мы и противились на протяжение стольких лет проникновению в наши пределы чужеземцев. Мы практически достигли совершенства. И не хотим чтобы кто-то нарушил его.

— Но вы не желаете и развиваться. Ваш лозунг — сохранение «статус кво». Прошу прощения, но вы стараетесь сохранить в чистоте лишь Ямато, зато все остальное норовите захватить и испоганить. Иначе зачем бы Ямато содержать такую армию?

— У каждого слоя нашего общества свои собственные функции. Вот я, например, самурай, то есть моя функция — следовать Пути Воина.

— Да, Синго-сан. Я видел ваш Путь… — он замолчал. Ему вдруг показалось, что дух оставил его тело. Будто он вдруг начал видеть себя и Синго, стоящих у перил, со стороны — двух мужчин, в сердцах которых горело неугасимое пламя взаимной ненависти. Вражды. Даже трудно было понять, как им удается удержаться не броситься друг на друга и не начать рвать в клочки.

Чтобы вернуться к действительности, он прихлопнул ладонями москита и ладонь его окрасилась кровью.

— Не люблю кровососов. Привыкли существовать, питаясь кровью других. По мне так они представляют собой низшую форму жизни и я презираю их.

Голос Синго по-прежнему был ровен. Брошенное как бы вскользь замечание явно имело целью оскорбить его и привести в ярость, чтобы оборвать разговор и заставить его удалиться, но Хайден не поддался на провокацию. Он лишь указал рукой на лесные заросли внизу.

— Очевидно, как и наш эстетический идеал, образ жизни самурая равно недоступен пониманию чужеземца. Император поручил все миры Ямато заботам сёгуна. У каждого квадранта есть свой префект. Каждый префект передает власть над вверенными ему планетами даймё — своим заместителям. Тем в свою очередь подчиняются меньшие даймё, управляющие континентами и частями континентов, которые мы называем ханами. Только их дети и подчиненные облагают земли налогами, но даже и эти самураи низших рангов стоят на иерархической лестнице гораздо выше крестьян или торговцев. Как вам известно, мой отец — префект Кюсю. И он исключительно умный человек. Его решения никто не смеет подвергнуть сомнению — ни его родной сын, ни какой-нибудь торговец шелком. Таков закон.