Жди меня (стихотворения) - Симонов Константин Михайлович - Страница 4

4

Дом

1

Тяжкий запах добра смешан с вонью эфира.Мир завешен гардиной, и прочная мглаОт сотворенья мираСтоит в четырех углах.Оно создавалось не сразу, надежное здешнее счастье.Оно начиналось с дощечки: «Прием с двух до десяти».Здесь продавалась помощь, рознятая на части:От висмута – до сальварсанаОт целкового – до десяти.И люди дурно болели, и дом обрастал вещами.Он распухал, как лягушка, опившаяся водой.Скрипела кровать ночами,И между обедом и чаемВ новый рояль, скучая,Стучали по среднему «до».Так с большими трудами, с помощью провиденьяБыла создана симметрия, прочный семейный квадрат.Здесь вещи стоили денегИ дети стоили денег,Не считая моральных затрат.Над городом грохнула осень, но врач затворил окошко.Приделал на дверь четыре давно припасенных замка.Припрятал столовые ложки,Котик сменил на кошкуИ высморкался без платка.Он брал за визиты натурой: шубами и часами,Старыми орденами, воблою и мукой,Он прятал и ел глазами,И умные вещи самиЛастились под рукой.Он долго жил как властитель,Он хвастал, что сто миллионовВойн и переворотовДверь не откроют в дом.Сын станет опорой трона,А дочь...Но гадкий утенок,Чтоб он, не родившись, сдох!Так часто бывает: в доме,Пропахшем столетним хламом,Растет молчаливый ребенок,Чуждый отцовской лжи.Девчонка рвалась из домаИ бредила океаном.Ей племя пыльных дивановМешало дышать и жить.Она подросла и стала девушкой первого сорта.А мир изменился – грохочут дальние поезда,Она решила уехать,Понюхать соленого пота,Лучше куда угодно,Чем обратно – сюда!Отец обругал наше время,Отец был кряжистым дубом.Он проклял меня, который дал руку ей, чтоб уйти.Он даже попробовал спорить,Но я показал ему зубы.Он съежилсяИ пропустил.

2

Так я с собой на север привез хорошего друга.Мы спали на жестких доскахИ ели неважный хлеб.Да, жить приходилось туго,Паршивый, холодный угол.Но мы сговорились друг с другом,Что счастье не в барахле.Она училась работать, молча и спотыкаясь,Упрямая, как ребенок, пробующий ходить.Девчонка так исхудала, что, взяв большими рукамиЕе, как больную птицу,Я согревал на груди.Я начал видеть всю правду,Да видно, что поздно начал.Ей с детства кутали шейку,А здесь мороз и вода,Я знал, что девчонка плачет,Но я не видал, как плачет,А это не значит – плачет,Раз никто не видал.Я почернел от горя, когда она умирала.Я проклял себя, который взял и не уберег.Эх, если бы смерть как взяткуМои потроха забрала,Я б сунул ей взятку в зубы —Черт с ней, пускай берет!И вот я стоял, как наследник,Над худеньким мертвым телом,Я мог говорить с собою и мог кричать в потолок,Я мог, наконец, как собака (кому до этого дело?),Страшно завыть по хозяйке,Скорчившись под столом...На память остались вещи.Но я вещей не боялся.Кто сиротел – тот знает, как можно с вещами дружить.Я ушел из поселкаИ долго работал и шлялся,Каждый по-своему лечит свою захворавшую жизнь.

3

Прошло, наверно, три года, и черт меня дернул приехать.Я много страдал, я думал – меня не узнать в лицо...И встретился на тротуаре с глухим деревянным смехом,С хитрым стуком подметок —Словом, с ее отцом.Он постарел и согнулся, но видел еще отлично.Он встал поперек дороги, и на его лицеВыстроились в порядке все чувства, коим приличноБыть в удрученном отце.Я был благородным жестом введен в его старую крепость.Дом разрушался. Глухо, по-старчески били часы.Дочь его, как живая, глядела с большого портрета,На кончике стула, как мертвый,Сидел единственный сын.Старик рассуждал о прошлом,Он где-то выведал даже,Как плохо мы пили и ели,Как нам жилось и спалось.Чем я становился суше,Тем он умильней и глаже.И было мне непонятно, что на него нашло.Тогда я вспомнил про сына:«Так вот причина радушью!Пусть я расскажу побольше,Пусть сын разглядит порок.– Гляди на него и бойся продать ему свою душу,Гляди на него и бойся переступить порог!»И сын молчал и боялся.Я встал и надвинул шапку.Девчонка мне улыбалась так, что больно смотреть.Я вспомнил ее живуюИ сгреб со стены в охапку:«Довольно!Какого черта висит здесь ее портрет?»Только у самой двериЯ поглядел на сына:И этот унылый заморыш – брат своей сестры?О, будь в нем хоть капля жизни,Я б разогнул ему спину.Я б вывел его из домуИ дверь бы за ним закрыл.Но дверь наотрез замкнулась.Дом заскрипелИ замер.На лестнице пыль и темень, я долго искал огня.И сверху раздался топот,И вновь загремели замками.Нет, я ошибся в мальчишке – он догонял меня!