Наследницы - Кауи Вера - Страница 99

Доминик надеялась, что все сведения будет получать от этих двоих, а в результате руки у нее оказались связаны.

Причем именно в тот момент, когда Кейт Деспард начала набирать силу, вводить свои новшества, превращая многих недоброжелателей в друзей, привлекая к фирме всеобщее внимание и вызывая интерес у тех, кого Доминик считала своими безусловными сторонниками. Она явно недооценила соперницу, уверовав в то, что Кейт Деспард не по плечу дело ее отца.

«Я бы спалила ее в адском пламени, если бы только могла, — подумала Доминик. И вдруг застыла. В пламени? И пламя зажглось в ее глазах. — Небольшая сделка, — подумала она. — Если они хотят, чтобы я им помогала, то и сами должны помочь мне. Они легко могут это сделать, в Лондоне существует тоже Китайский квартал… Почему бы и нет? — лихорадочно размышляла она. — Это решило бы все мои проблемы — из руин аукцион не слепишь. А за оставшееся время второго Кортланд Парка не найти».

«Мне надо вернуться в Гонконг, — решила Доминик, — и повидаться с Чжао Ли. Я сумею с ним справиться: не появился еще на свет такой мужчина, которого я бы не заставила плясать под свою дудку. Если они сделают то, что я хочу, я сделаю то, что они хотят. Я сменю судовладельцев». Она понимала теперь, что именно это и было их целью с самого начала. Их вовсе не интересовала продажа подделок, поскольку этим можно было заниматься лишь изредка — с интервалом в несколько лет, чтобы свести риск к минимуму. Нет, безграничную прибыль сулила именно контрабанда наркотиков: они жаждали получить надежное прикрытие для этой контрабанды, и «Деспардс» с его постоянными и частыми морскими перевозками был для них идеальным вариантом. Что может быть лучше, чем транспортировка антикварных изделий под эгидой солидной и известной компании? И кто бы заподозрил, что эти антикварные изделия начинены чистейшим героином? Они были хитры. Разумеется, Доминик потребует свою долю. Дело настолько прибыльное, что и представить трудно. А когда «Деспардс» перейдет в ее руки… о, тогда она покажет им всем! Впервые за последние недели Доминик заснула глубоким сном, без ночных кошмаров и без снотворного.

Она не проснулась, когда черная фигура легко преодолела стену, бесшумно, словно слетевший осенний лист, опустилась на землю и, держась в тени, безмолвно проскользнула к темному фасаду дома. Затем стала карабкаться наверх, как паук, используя вместо лестницы выступы и неровности стены, пока не нашла то, что искала — приоткрытое окно на втором этаже. Это была ванная комната Катрин Деспард. Беззвучно спрыгнув на кафельный пол, человек мгновенно оказался у массивной дубовой двери и прислушался. Слабый шепот был еле слышен. Чрезвычайно осторожно и медленно человек отворил слегка скрипнувшую дверь. Голос принадлежал женщине, повторявшей одно и то же имя в полубреду близкого к разрешению оргазма:

— Чарльз, о Чарльз… Чарльз…

Человек оглядел спальню, освещенную лампой на ночном столике, и увидел голую женщину, стоявшую на коленях у кровати. Причудливо изогнувшись и засунув руки во влагалище, она была целиком во власти экстаза.

В предвкушении оргазма голос ее звучал все резче и громче, а тело содрогалось и корчилось, подчиняясь исступленной работе пальцев.

— О, любовь моя… да, да…

Она покрывалась испариной и дрожала мелкой дрожью от безумного желания, не замечая ничего и ощущая лишь жгучую потребность своей плоти. Сейчас она не услышала бы даже грохота барабанов.

, ':. Молча и быстро человек скользнул к кровати; словно бы по волшебству, руки в черных перчатках извлекли крохотный флакончик и длинную тонкую иглу; полый конец ее опустился в густую жидкость, которая начала заполнять цилиндр шприца; затем поршень двинулся вперед, выдавив еле заметную струйку. Когда Катрин, содрогаясь и тяжело дыша, хриплым облегченным стоном встретила желанный оргазм, игла с неумолимой точностью пронзила нежную кожу на шее. Последний крик наслаждения внезапно оборвался, тело выгнулось дугой, словно натянутый лук, в жажде достичь высшего наслаждения, которое пришло одновременно со смертью. Вытаращив уже невидящие глаза, она вдруг завалилась набок, и последний выдох прозвучал так, словно бы из шины выпустили воздух.

Выждав несколько секунд, человек сделал шаг вперед. Прежде всего он извлек иглу, которая исчезла так же мгновенно, как и появилась. Затем склонился над телом, застывшим в вечном оргазме. Через минуту лишь зыбкая тень мелькнула у стены и вскоре растворилась в темноте, среди деревьев.

Марта, как обычно, поднялась рано — эту привычку всей жизни она сохранила до сих пор, хотя могла теперь вставать попозже. Как всегда по утрам, она сначала убрала комнаты, а потом приготовила все для завтрака хозяйки: свежий круассан, небольшую розетку с абрикосовым джемом, деревенское масло, маленький кофейник с крепким черным кофе и стакан теплого молока. Утренняя газета, которую Марта уже успела просмотреть за своей первой чашкой кофе, была тщательно сложена и лежала на красивом подносе из лиможского фарфора, покрытого салфеткой из валансьенских кружев.

Тяжело ступая по лестнице, она поднялась на второй этаж.

— Доброе утро, мадам, — сказала она, войдя в спальню.

Поставив поднос на комод возле двери, подошла к окну, чтобы отдернуть занавески. Обычно в ответ на приветствие всегда слышалось сонное: «Доброе утро, Марта».

Сегодня хозяйка не отозвалась. Марта вернулась за подносом, чтобы подать его в постель.

— Мадам!

Поднос с грохотом упал на пол, горячий кофе обжег ей ноги, но она ничего не замечала — только кричала и кричала.

— Внезапный острейший сердечный приступ, мадам, — сказал доктор Морель Доминик. — Все кончилось за несколько секунд.

— У моей матери было абсолютно здоровое сердце.

Доктор Морель деликатно кашлянул.

— Вынужден напомнить вам, мадам, при каких обстоятельствах ваша матушка… гм… скончалась. В такие моменты сердце испытывает сильнейшую нагрузку…

— Не большую, чем это бывало много раз в ее замужней жизни.

Доктор снова кашлянул.

— Мадам Деспард стала несколько старше…

И он пожал плечами в чисто галльской манере.

— Это довольно распространенный случай, и это, несомненно, чрезвычайно приятная смерть.

Доминик вспомнила лицо матери: что выражалось на нем — агония или экстаз? Рыдания Марты ворвались даже в ее глубокий сон, но проснулась она окончательно от шока при виде Катрин, застывшей в той позе, в какой ее застала смерть, когда заглянула в невидящие, расширенные, слегка вытаращенные глаза и увидела ее руки, засунутые между ногами. Влепив Марте увесистую пощечину, она приказала помочь ей уложить тело более пристойным образом, но трупное окоченение уже сделало свое дело. У Доминик не оставалось иного выхода, как довериться доктору Морелю, и она разрешила ему осмотреть тело таким, как его нашли. Он был мудрым человеком и опытным врачом и за сорок лет своей практики видел абсолютно все; Катрин Деспард была не первой женщиной, скончавшейся вследствие сокрушительного оргазма. В его практике были и более впечатляющие случаи. Взять хотя бы старого мсье Монтана: он вцепился в волосы молоденькой женщины, делавшей ему минет, такой мертвой хваткой, что пришлось отрезать волосы, чтобы освободить ее. А брак Чарльза и Катрин Деспард всегда и во всех отношениях был союзом скорее плотским, нежели духовным…

— Вам нечего тревожиться, мадам, — сказал он Доминик, — вы вполне можете рассчитывать на мою сдержанность, и, разумеется, я без всяких колебаний поставлю свою подпись на свидетельстве о смерти.

Когда с формальностями было покончено и доктор Морель удалился, Доминик пошла на кухню, где Марта сидела за стаканом коньяку.

— Ах, мадам, — сказала она, утирая хлынувшие ручьем слезы, — как это ужасно. Подумать только, ведь ваша матушка умерла без исповеди и последнего благословения… в таком виде…

— О чем ты никогда никому не скажешь, — жестко произнесла Доминик.

Она посмотрела на зареванное опухшее лило взглядом тяжелым, словно камень.