За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 2

2

Когда тянулись в глубь страныПо этой насыпи и рельсамЗаводы — беженцы войны —И с ними люди — погорельцы;Когда, стволы зениток ввысьПодняв над «улицей зеленой»,Безостановочно неслисьТуда, на запад, эшелоны.И только, может, мельком взглядТоски немой и бесконечнойИз роты маршевой солдатКидал на санитарный встречный…Та память вынесенных мукЖива, притихшая, в народе,Как рана, что нет — нет — и вдругЗаговорит к дурной погоде.Но, люди, счастье наше в том,Что счастья мы хотим упорно,Что на века мы строим дом,Свой мир живой и рукотворный.Он всех людских надежд оплот,Он всем людским сердцам доступен.Его ли смерти мы уступим?..На Спасской башне полночь бьет…

В дороге

Лиха беда — пути начало,Запев дается тяжело,А там глядишь: пошло, пожалуй?Строка к строке — ну да, пошло.Да как пошло!Сама дорога, —Ты только душу ей отдай, —Твоя надежная подмога,Тебе несет за далью — даль.Перо поспешно по бумагеВедет, и весело тебе:Взялся огонь, и доброй тягиИграет музыка в трубе.И счастья верные приметы:Озноб, тревожный сердца стук,И сладким жаром лоб согретый,И дрожь до дела жадных рук…Когда в безвестности до срока,Не на виду еще, поэтТворит свой подвиг одиноко,Заветный свой хранит секрет;Готовит людям свой подарок,В тиши затеянный давно, —Он может быть больным и старым,Усталым — счастлив все равно.И даже пусть найдет морока —Нелепый толк, обидный суд,Когда бранить его жестокоНа первом выходе начнут, —Он слышит это и не слышитВ заботах нового труда,Тем часом он — поэт, он пишет,Он занимает города.И все при нем в том добром часе,Его Варшава и Берлин,И слава, что еще в запасе,И он на свете не один.И пусть за критиками следомВ тот гордый мир войдет жена,Коснувшись, к слову, за обедомВопросов хлеба и пшена, —Все эти беды —К малым бедам,Одна беда ему страшна.Она придет в иную пору,Когда он некий перевалПреодолел, взошел на горуИ отовсюду виден стал.Когда он всеми дружно встречен,Самим Фадеевым отмечен,Пшеном в избытке обеспечен,Друзьями в критики намечен,Почти уже увековечен,И хвать писать —Пропал запал!Пропал запал.По всем приметамТвой горький день вступил в права.Все — звоном, запахом и цветом —Нехороши тебе слова;Недостоверны мысли, чувства,Ты строго взвесил их — не те…И все вокруг мертво и пусто,И тошно в этой пустоте.Да, дело будто бы за малым,А хвать — похвать — и не рожна.И здесь беда, что впрямь страшна,Здесь худо быть больным, усталым,Здесь горько молодость нужна!Чтоб не смериться виновато,Не быть у прошлого в долгу,Не говорить: я мог когда-то,А вот уж больше не могу.Но верным прежде быть гордыне,Когда ты щедрый, не скупой,И все, что сделано доныне,Считаешь только черновой.Когда, заминкой не встревожен,Еще беспечен ты и смел,Еще не думал, что положенТебе хоть где-нибудь предел;Когда — покамест суд да справа —Богат, широк — полна душа —Ты водку пьешь еще до славы, —Не потому, что хороша.И врешь еще для интересу,Что нету сна,И жизнь сложна…Ах, как ты горько, до зарезу,Попозже, молодость, нужна!Пришла беда — и вроде не с кемДелиться этою бедой.А время жмет на все железки,И не проси его:— Постой!Повремени, крутое время,Дай осмотреться, что к чему.Дай мне в пути поспеть со всеми,А то, мол, тяжко одному…И знай, поэт, ты нынче вродеКак тот солдат, что от полкаОтстал случайно на походе.И сушит рот ему тоска.