За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 22

22

Пошел, пошел по самой бровкеТот, что в тельняшке. Заспешил.Затор!И первенство — спецовке.И оба спрыгнули с машин.Да, это видеть было надо,Как руку встретила рука.Как будто, смяв войска блокады,Встречались братские войска.Двух встречных армийДва солдата —Друг другу руки жмут ребята.Аплодисментов добрый градЗатихнул.Щелкнул аппарат…Что дальше делать — вот задача.Вдруг кто-то в голос —                         сверху —                              вниз:— Целуйтесь, черти! —Чуть не плача,Вскричал.И хлопцы обнялись.Минула памятная веха,Оставлен сзади перевал.И тут уже пошла потеха, —Я сам кого-то обнимал…Со всех бессонье и усталость —Долой.Одна под смех кругомДевчонка слабо отбиваласьОт парня свернутый флажком…Тот час рассветный, небывалый,Тот праздник подлинный трудаЯ не забуду никогда…Как мне тебя недоставало,Мой друг, ушедший навсегда!..Кто так, как ты, еще на светеДо слез порадоваться могРечам, глазам и людям этим!Зачем же голос твой умолк?..Все выше, словно по ступеням,Шел торжества отрадный час.Спецзавтрак был объявлен сменеИ краткий праздничный приказ.Уже народ подался с моста,Гадая в простоте сердец.По полтораста или по стоНа брата выйдет этот «спец»…Шутила зрелость, пела юность.И чистым пламенем горя,С востока тихо развернуласьВ треть неба дымная заря.Над лесом кранов, эстакадой,Над главной насыпью — горой,Над юным городом по скату,Над Ангарой,Над Ангарой —Заря,Заря пришла, сгораяПри свете утренней поры,И следом солнце красным краем —Большое — вышло из горы.Блестела светом залитая,Дождем обмытая трава…Ах, как горька и не праваТвоя седая, молодая,Крутой посадки голова!..На стройке день вставал обычный,Своих исполненных забот.И отбывал уже столичныйИ прочий гостевой народ.Уже смекал я, беспокоясь,Какой за этот жаркий срокУшел по счету дальний поездНа Дальний, собственно, Восток,В тот край отцовский, изначальный,Тобой прославленный.Прости,Но только памятью печальнойОдной не мог я жить в пути.Моя заветная дорога,Хоть и была со мной печаль,Звала меня иной тревогойИ далью, что сменяет даль.И память ныне одоленной.Крутой Ангарской быстрины.Как будто замысел бессонный,Я увозил на край страны.

К концу дороги

Сто раз тебе мое спасибо,Судьба, что изо всех дорогМне подсказала верный выборДороги этой на восток.И транссибирской магистралью,Кратчайшим, может быть, путемСвязала с нашей главной дальюМой трудный деньИ легкий дом.Судьба, понятно, не причина,Но эта даль всего вернейСибирь с Москвой сличать учила,Москву с Сибирью наших дней.И эти два большие слова,Чей смысл поистине велик,На гребне возраста иного,На рубеже эпохи новой,Я как бы наново постиг.Москва. Сибирь.Два эти словаЗвучали именем страны,В значенье дикости суровойДля мира чуждого равны.Теперь и в том надменном мире —Все те ж слова: Сибирь — Москва,Да на ином уже поминеПошла разучивать молва.Добро!Но мы не позабыли,Какою притчей той молвыМы столько лет на свете былиИ как нас чествовали вы.Почти полвека на бумагеСтрочили вы, добра полны,О том, что босы мы и наги,И неумелы, и темны.Что не осилить нам разрухи,Не утеплить своей зимы.Что родом тюхи да матюхи,Да простаки, да Ваньки мы.