Особняк на площади, или Почти детектив - Тимофеев Валерий - Страница 14

Лев Борисыч медленно приходил в себя.

— Что вы ей обещали? — спросил он.

— Это ты про сюрприз? — усмехнулась кошка. — Не знаю.

— Вдруг ей не понравится? — коту не по душе был такой вариант. Сюрприз был обещан от его имени, и отвечать, если не понравится, ему.

— Даром? Да с иностранной этикеткой? — хохо-тала Марьиванна. — Она любому дерьму обрадует-ся! Я и предлагать ничего не буду. Проведу по складу, лапами трогать дозволю, она сна-покоя на неделю вперед лишится!

— Перед вами нельзя не преклоняться, — восхи-щался кот. — Один звонок и я спасен. Никак не мо-гу поверить. Не сон ли это? Словно с того света вернулся.

— Не просто вернулся, Левушка, — Марьиванна окончательно обрела прежнюю уверенность. — Вернулся богатым и сильным.

— О, я ваш раб! — склонился кот.

— Раб? — переспросила Марьиванна. — Зачем мне раб? Он всегда носит камень за пазухой и ждет минуты, чтобы ударить им своего повелителя. Та-ким ты хочешь быть?

— Нет-нет, что вы?! — горячо возразил кот.

— Мне друг нужен, друг! До конца жизни!

— Он у вас есть! — воскликнул кот. — Если вы со-гласитесь считать меня достойным вашей дружбы.

— Я уже сказала свое слово.

Марьиванна пригласила Льва Борисыча к столу и положила перед ним ручку и бумагу.

— Перейдем к делу, — сменила она тон. — Я даю тебе на сутки моих золотых мышей.

— Марьиванна! — подскочил кот.

— Сиди, — приказала она. — Завтра все твои ста-рые грехи спишут на мышей. И ты начнешь новую жизнь. Завтра ты наведешь порядок на своих скла-дах, подлатаешь дыры и прибьешь новые запоры. Получишь от меня два вагона заморского товара. Молчи! Я говорю! Будем играть по крупному! Во-ровать прекращаешь, теперь это ни к чему. Мол-чи! Возьмешь себе в помощницы мою Мурку. Она научит тебя умно вести дела. Слушай ее, как слу-шал бы меня. Никаких глупостей! Все. Молчи! Мне твои благодарности не нужны, мне дело нуж-но. Пиши расписку. И помни этот день!

К особняку подъехала белая "волга".

Лев Борисыч суетился. Лицо его было напря-жено, но, как ни старался он скрыть улыбку, она проступала и в глазах и в уголках губ. Начинается то, о чем он мечтал много лет, — его стремитель-ный взлет к богатству и власти. Осчастливила! Сама хозяйка его осчастливила доверием и друж-бой. Первый раз в жизни Льву Борисычу захоте-лось кому-нибудь сделать доброе, и как раньше — по необходимости, а по внутреннему порыву, от всего сердца. Все пело в нем, радость рвалась на-ружу. Он понимал, что ведет себя по крайней мере неприлично, как Мальчишка — у Марьиванны тра-ур — но следить за собой было сверх его сил. Он крепился, набирал полный рот воздуха, сосредо-точенно морщил лоб, напускал на чело глубокую задумчивость, но через минуту забывал обо всем, лицо разглаживалось и кот принимался насвисты-вать.

В таком двойственном состоянии помог он зо-лотым мышкам вынести чемоданы.

— На один день едете, серые, — возмущался Гав-рила, — а барахла на месяц набираете!

— А вдруг там танцы?

— Или в гости позовут?

— Какие танцы? Какие гости? — ворчал кот. — Ра-ботать едете! Доверие отрабатывать, склады по-трошить! На завтра комиссия вызвана.

— А нам какое дело?

— Я покажу — какое дело! — грозил кот. — Вы у меня сегодня глаз не сомкнете! Я карцер-то при-помню!

— Ой-ой, испугались, — выламывалась Доверен-ная-Проверенная. — Склады его без нас выпотро-шены!

— Думаешь, не знаем, зачем едем? — встревала Бес-Патентная. — На подставку! Покажут нас и все шито-крыто.

— Этот милый котик, — прижалась к Льву Бори-сычу Картофель-Агроновская, — не ты. Он работой утомлять не будет. Так я говорю, Левушка? — под-ражая хозяйке, шептала она.

— Какая работа? Отдых, девочки! Настоящий отдых! — обещал Лев Борисыч. — На курорт поедем. У меня воздух — не в пример этому. Сады вокруг, огороды. Озеро, рыбки и птички!

— А танцы?

— Как пожелаете!

— А Гаврилу мы с собой не возьмем, — заявила Зав-Котовна. — Он злой стал. Такого и любить не хочется.

— Не возьмем, не возьмем! — заплясали мыши. — Пусть он здесь с тоски умирает. Нам Левушки хватит! Мы Левушку развлекать станем. Он хоро-ший, не то что некоторые.

Но Гаврилу такой поворот событий не смутил. Он спокойно достал из кармана бумагу, развернул ее и сунул под нос Доверенной-Проверенной.

— На, читай, — приказал кот. — И не дергайся! Хватит, попили моей кровушки.

В распоряжении было написано: "… команди-руется сроком на одни сутки. Ответственный за безопасность камердинер Гаврила. Ответственная за все остальное младшая кошка на побегушках Гу" Внизу стояли подпись и печать.

— Слышали? — грозно потряс Гаврила бумагой и спрятал ее в карман.

Мыши переглянулись, перемигнулись и нава-лились на Гаврилу. Кота повалили на землю, за-щекотали и зацеловали. Он подергался, рассмеял-ся, обмяк и сдался.

— Объявляю посадку с вещами, — разрешил он.

Лев Борисыч вел машину и тихо мурлыкал пе-сенку. На заднем сиденье над Гаврилой изголя-лись золотые мыши. Гу заняла место рядом с во-дителем и безучастно смотрела по сторонам.

Проехали мимо заборов, темно-красных домов заводской окраины, мимо грохочущих цехов и дымящих труб.

Дорога петляла. Машина обгоняла красные трамваи и длинные желтые автобусы, ползущие от заводских проходных. Впереди километровый мост через реку, а за ним большой город с короб-ками каменных домов, с чахлыми островками зе-лени.

За то время, что Гу не была здесь, город как-то изменился. Она не сразу поняла — в чем изменения. Подмели улицы, подкрасили скамейки и урны. И деревья отрасли немного — из беспощадно подре-занных, словно поднятых вверх и расставленных вдоль дорог кулаков, повылазили светло-зеленые листочки. Кусты перестали быть колючими, а на редких клумбах зацвели цветы.

Сердце у Гу вдруг екнуло и замерло.

Город напомнил ей о задании. Она вглядыва-лась в дома и переулки, искала знакомые по блуж-даниям места. Купол с шапкой наверху, дом, по-хожий на раскрытую книгу, приземистое здание с огромными стеклянными окнами и рекламными щитами вокруг.

"Не то, все не то. Не туда смотрю, — вспомнила она. — Болтаясь по городу, я никогда не разгляды-вала крыш. Зачем они мне? Я знаю то, что ближе к земле — ящики, дорожки, стволы деревьев — вот мои ориентиры. И не широкие дороги, а тропинки внутри кварталов и всякие там закоулки — моя сти-хия. Там надо искать."

Машина петляла по улицам. Слева в квартале мелькнула школа.

"Эта? — спросила себя она и пока искала ответ, увидела еще одну, точно такую же. — С моей рядом были парк и беседка. Со щенятами. Я так долго не отмечалась там, что меня, наверное, уже потеряли — посчитали погибшей и вычеркнули из списков. А если другую послали и она выполнила задание? Что будет? — эта догадка словно обожгла ее. — Что бы ни было, она жива и по-прежнему верна сво-ему королю! Она вернется и выполнит задание, если в этом есть необходимость. Но вернуться должна — у нее только одна Родина!

Где же парк? Тот ли город? Может мы в другой приехали?

Ох, так и сердце разорваться может. Узнала. Вот канава вдоль дороги. Была я здесь, бродила. Вспомнила! Каждый кустик вспомнила!"

Гу еще не решила, как ей поступить. Но четко осознавала каждой клеточкой — сейчас или нико-гда. Открыть дверь и выпрыгнуть на ходу? Она огляделась. Лев Борисыч на седьмом небе от сча-стья — бредит скорой богатой жизнью. Мыши из-деваются над Гаврилой и тот хохочет, закатив гла-за.

Лапа осторожно шарит по двери, ищет ручку и не находит.

Повернула голову и похолодела.

"Сняли! Все предусмотрели!"

Ни дверь открыть, ни стекло опустить.

"Неужели я попала к ним навсегда? Есть же выход! Должен быть! Ищи."

Яркое солнце ослепило глаза и грело машину — дышать трудно.

Лев Борисыч опустил боковое стекло со своей стороны и оперся локтем на дверцу.

Машина остановилась на перекрестке. Горел красный свет. Из трамвая вывалились пассажиры и заспешили по своим делам. Впереди светофор, позади вереница машин, а вокруг десятки пешехо-дов.