Особняк на площади, или Почти детектив - Тимофеев Валерий - Страница 9

Я задумала отомстить обиду. И как следует, не для виду. Надо, решаю, побывать у кота дома. Бог ты мой! Думала, у него царские хоромы, а там… Котятки-детишки ходят полуголодные да полуго-лые. Вместе с мамкой-кошкой слезами умывают-ся, да сухой коркой синяки и шишки заедают. Злость моя и к ним прежде была, но как увидела их, так и приплыла. План был такой — устрою красного петуха.

Но не взяла на душу греха. И без пожара хватит тут горя. Покумекала малость и придумала вскоре такую штуку.

Знала я привычку прорабову. Он, как подарков напринимается, сядет за руль и по округе катается. Сколько кур и гусей подавил — не счесть… Где что-то подгрызть — у меня опыт есть. Ну, я трубку одну малость надкусила. Разогнался кот… и со всей си-лы на столб налетел. И мяукнуть не захотел — его по столбу размазало.

У детишек и слезы не нашлось на отца…

И теперь — только укажи мне такого подлеца, я с ним вмиг посчитаюсь. Благо — опыт есть, а зло-сти во мне — не счесть. А плата? Плата моя такая — чтобы сыта была моя семья в селе от урожая до урожая. Я работаю не за плату, а за идею. Есть идея — и я порадею. Нет идеи — тогда я пас.

Такими словами закончила свой рассказ Тор-моз-Идейная. И предложила подружке.

— Твое слово.

Россказнь Бес-Патентной.

Самый невероятный случай был у нас. Предис-торию сказывать не буду — сами поймете, что к чему. Только сгорел у нас гараж. А в гараже ни много ни мало, с десяток тракторов да грузовики. И так сгорел, что крыша рухнула и стены попада-ли. Убытку — посчитали, за голову схватились, — за миллион! Что ж. Надо крайнего искать. По делу два кота идут. Хотя не совсем верно: один кот сго-рел заживо, его под тракторными останками на-шли рябом с бутылками. А второй выполз, только шкуру опалил. С первого, сами понимаете, взятки гладки. Был и нету. На него все свалить — не выхо-дит. Как ни крути, а и другого зацепом прихваты-вать надобно. Да нельзя. Опаленный кот другому коту сват или брат. А еще один кот из их котового рода совсем высоко сидит. И началось: звонки, гудки, записки. Кто упрямился — того сняли, кто вытягивался — того подняли, дело перевернули, по другим углом на него взглянули и увидели то, че-го никто разглядеть не смог. Мы это во всем вино-ваты! Мыши! Проводку прогрызли, она и замкну-ла. И миллион, и кота того сгоревшего на нас по-весили. Они в этом деле большущие мастера! А как иначе? У них замкнутый круг — его разрывать никак нельзя: все пострадать могут. Потому как нос у всех в муке. Чистеньких в круг этот не пу-щают. Навредить могут. Или с нами, или вон от-сель, пока шкура цела. Иногда уходят. Но… ино-гда. Больно уж заманчив кусок с маслом за чужой счет. Которые в круге, те хорошо науку замани-вать усвоили. И институты специальные придума-ли. Даже институт невест! Не захочешь сам, жена за тебя сделает! Ангелочки, да и только.

Но мы сентиментальны до поры до времени. А прижмут нас сверх меры, и укусить можем.

Следствие долго идет. Чаша все больше в нашу сторону погибель клонит. а мы кумекаем — как быть? И докумекали.

Промеж своры этой тесные связи протянулись. Много я сил потратила, но изучила их, карту-схему составила. Вычислила слабое звено и с него начала. Меж котами и кошками что-то не так бы-ло. Я кому надо намекнула, кого надо и когда надо куда надо привела. Он увидел, осерчал… И круг дал трещинку. Совсем маленькую. Я выждала да раздвинула ее чуток. А там, глядишь, и по швам затрещало.

Пока они ссорились да разбирались, обгорелый кот срок схлопотал. Опомнились, давай мириться — все же одним миром мазаны. Да не тут-то было. В районе нашем смена династий произошла. Те, кто раньше был — всех бывшими назвали и вывод со-ответствующий. А новые быстренько свой кружок сколотили, еще крепче прежнего. Зато радикалы!

Я тот год по долгу службы в библиотечных за-пасниках отсиживалась — научной деятельностью занималась, карту-схему составляла. Подружки говорят — ученой будешь, диссертацию напишешь. Но где там! К ним попасть — я рожей не вышла. А в библиотеке между делом и читать по-ихнему приспособилась. Книг там умнейших от глазу лю-бопытного упрятано — не счесть. Кабы их все чи-тали и жизнь бы другой была. Про всякий случай жизни описано.

В одной такие строки нашла.

В нормальном государстве вне закона

Находятся два класса:

Уголовный

И правящий.

Во время революций

Они меняются местами,

В чем,

По существу нет разницы.*

---------------------

* М. Волошин. "Государство"

Старая такая книга, аж листы в ней от возраста рассыпаются. Я как прочла эти строчки, так за го-лову и схватилась — это же про наши круги напи-сано! В 1921 году! Интересно, какой рост был у этого человека? Это ж надо, как далеко видел!

Я эту книжечку как большую запеленала, пере-плела, все стихи в запасную тетрадь переписала — не дай бог пропадет, к людям не попадет, и с тех пор всегда при себе имею.

Не успела оглянуться, а радикалы ко мне гонца шлют. С подарками и прочей дребеденью. Мол, место мы тебе хорошее подыскали. И оклад, и ук-лад — все честь по чести. Езжай туда. Талант твой ох как нужен. Но патент на изобретение — как кру-ги их разрывать — у меня забрали. Приперли к стенке — власть-то к ним перешла! Я подписку им и выдай — не разглашать секрет этот. Откупного мне столько отвалили — на цифру взглянуть страшно! И где они столько наворовать успели? Еще не поправили вволю! На каждом углу кричат о честности своей, о бедности! А на проверку сло-ва их — очередная ложь. ну да бог с ними.

— Так и пропало изобретение?

— Не совсем пропало. Только мне одной по нему дозволено работать, и то, когда одной мафии надо другую мафию свалить. Здесь лучше меня, Бес-Патентной, никто не сработает.

— А если тебя грохнут?

— Все может быть. Так же, как и с любой из вас.

— Мы так много не знаем, нам легче в живых остаться.

— Глупости! Разве я похожа на дуру набитую? Они знают — пока я жива — против них не пойду. Как меня грохнут, изобретение в полную силу и заработает. И тогда им несдобровать. Я его в на-дежные руки вложила, да не в одни. И те, кто смерти моей больше всего жаждет, меня пуще гла-за беречь обречен! Вот такая ирония.

Под общее одобрение Бес-Патентная закончила свою невероятную россказнь.

Россказнь Доверенной-Проверенной.

Вы все пришлые, вас на стороне за особые за-слуги купили. А я с Марьиванной еще с каких пор знакома! Еще когда она только-только зав. клад усторилась. И звали ее в те времена Исидорой Моисеевной.

— А почему так?

— Как почему? По паспорту.

— А Марьиванна разве не по паспорту?

— И Марьиванна по паспорту. Только это не имя у нее, а псевдоним. Чтобы глаза запудрить кому-то. Я в этом не особо разбираюсь, только в один год у них как мода пошла. Или распоряжение ка-кое. Все они псевдонимы нахватали, паспорта по-меняли. А зачем, убей, не знаю. Ее и без паспорта за версту видно — сиамская и есть сиамская, голу-бая не простая, дымчато-седая. Хоть кем назовись.

— Ясно, это они модничают, — догадалась Тор-моз-Идейная. — С писателей да с полиќтиков пример берут, для важности.

— Ну да бог с ними, не о том речь. Так вот, уст-роилась она. А на складе добра всяќкого — не счесть! Глаза у кошки и до того в ночи голубыми огоньками светились, а здесь вообще пламенем горят. Все ей нравится, всего ей хочется и непре-менно в своей квартире. От нас, то есть от мышей подальше. И прячет, и прячет. А где вы таких мыќшей видели, чтобы они хрусталь и телевизор made in не у нас ели? Бывает порой каќрандашик и пере-плет книги с тоски погложешь. Так это с тоски! А тут! Глянула я как-то в акт на списание и ужасну-лась. Чего только мы, мыши, у нее не съели под чистую?! Ковры, мебель, шуб с десяток зараз. Да-же холодильник на нет изгрызли, и комиссии предъявить нечего!