Бесценная - Кей Мэнделин - Страница 36

Эллиот сделал глоток кофе.

— Утром мне пришло приглашение во дворец. Я должен нанести визит ее величеству сегодня в четыре часа пополудни.

— Только не это! — простонала Либерти.

— Интересно, что же ты скажешь ее величеству? — поинтересовался Гаррик.

— Скажу, что да, действительно женился. Более того, женился на женщине, о которой говорят, будго она была любовницей Ховарда Ренделла, — ответил Дэрвуд, и от Либерти не укрылись ожесточенные нотки в его голосе. — Ах да, еще добавлю, что Карлтон вне себя от ярости. Что еще я, по-твоему, могу сказать?

Либерти мысленно велела себе успокоиться. При дворе репутация Эллиота успела стать легендой. Королева имела привычку окружать себя благородными джентльменами приятной наружности. И Эллиот какое-то время был среди них первым. Поговаривали, что королева прислушивалась к его советам. Кроме того, Эллиот поддержал идею принца-консорта устроить в Лондоне грандиозную промышленную выставку, которая должна открыться в ближайшие недели. И Дэрвуду двери во дворец были открыты практически в любое время. Это был оригинальный проект — собрать под крышей выставочного зала в Гайд-парке, так называемом Хрустальном дворце, самое интересное, что производится в мире. Идея, поскольку исходила от принца-консорта Альберта, поначалу вызвала немало критических отзывов, насмешек и пересудов. Либерти же отлично понимала, почему идея выставки так заинтересовала Эллиота. Он сам питал слабость к великим проектам и потому готов был поддержать план. Его ручательство помогло принцу-консорту Альберту обеспечить поддержку кое-кого из членов палаты лордов, и таким образом дело удалось сдвинуть с мертвой точки. Как и следовало ожидать, распространились слухи, что ее величество в знак своей благодарности и расположения собирается наградить Дэрвуда орденом Подвязки.

— Не кажется ли вам, — робко заметила Либерти, — что те же мысли можно выразить не столь резко, помягче? Ее величество вряд ли одобрительно отнесется к вашим скандальным заявлениям?

— Для королевы самое главное, — перебил ее Дэрвуд, — это моя поддержка планов ее супруга. Подозреваю, что ради этого она готова закрыть глаза на многое.

— Что верно, то верно, — рассмеялся Гаррик. — Если бы не ты, Альберту ни за что не отстоять свой проект перед парламентом. Не успел он во всеуслышание заявить о своем намерении возвести Хрустальный дворец, как его враги тотчас взялись строить против него козни.

Эллиот кивком подтвердил правильность слов друга, однако Либерти сочла нужным вмешаться снова:

— Поскольку открытие выставки не за горами, по-моему, разумнее не обострять ситуацию. Уверена, если вы объясните ее величеству, что мы с вами сочетались браком по обоюдному согласию, возможно, она не станет на вас гневаться.

Эллиот покачал головой:

— Либерти, единственное преступление, которые мы с вами совершили, — дали повод для разговоров. По-моему, так общество должно быть благодарно нам за это.

— Даже более чем, — поддержал его Гаррик. — Публика в полном восторге. Общество просто исстрадалось без пищи для разговоров. Ведь последний скандал имел место довольно давно. Тогда Имоджин Каттерли явилась на маскарад в костюме леди Годивы.

От слов Гаррика Либерти стало не по себе. Боже, они с Эллиотом стали героями скабрезной истории.

— Просто кошмар!

— Ничего подобного, — спокойно возразил Эллиот. — Через неделю-другую людям надоест молоть языком. А пока у нас с вами столько дел, что некогда обращать внимание на досужие разговоры.

— Как я понимаю, к тебе приходили Шейкер и Хэт-филд? — поинтересовался Гаррик.

— Да. Только что ушли.

— Поверенные Ховарда? — ужаснулась Либерти.

— В самое ближайшее время должно состояться официальное вступление в наследство. Разумеется, Карлтон выдвигает свои протесты.

— Ну конечно, — прошептала Либерти.

— Пока, правда, он не сказал ни слова против того, что мы перевезли коллекцию из библиотеки Ховарда. Карлто-на в большей степени волнует то, что хранилось в кабинете покойного. Хотя, как я считаю, эти вещи мы должны получить в первую очередь.

Либерти взглянула на него с нескрываемым восхищением:

— И не предполагала, что вам удастся настоять на своем.

И хотя, казалось, Дэрвуд никак не отреагировал на ее замечание, в глазах его она прочла явное удовлетворение.

— Вскоре вы узнаете, что я тем и горжусь, что умею быстро улаживать самые трудные дела. Лишь невозможное требует того, чтобы его долго обдумывали. Именно по этой причине мы чуть переждем, пока не уладятся кое-какие разногласия. Вот увидите, остальная часть коллекции будет здесь уже к концу недели.

— И что же, позволь спросить, останется в Хаксли-Хаусе? — Гаррик даже присвистнул.

— Мебель, например, — ответил Эллиот, пожав плечами. — Но ничего из того, что можно использовать в качестве залога. Насколько мне известно, Карлтон Ренделл полностью исчерпал кредит доверия.

— Он подаст на вас в суд, — произнесла Либерти, откидываясь на спинку дивана.

— Пусть только попробует. Или он еще сомневается в моей победе?

В его голосе прозвучала угроза, от которой Либерти поежилась. Просто так Эллиот не оставит это дело, так что ей следует быть начеку, чтобы вовремя предотвратить неприятности. Вот почему Либерти вздохнула с облегчением, когда Дэрвуд сменил тему разговора, заведя речь о недочетах, которые проявились при возведении Хрустального дворца. Либерти не была уверена, что Эллиот захочет, чтобы она оставалась при их разговоре с Гарриком, но как только вздумала покинуть библиотеку, Дэрвуд поймал ее за руку. Успокоенная, она откинулась на спинку дивана, краем уха слушая их беседу.

Примерно через час Уикерс принес им на подносе чай и сандвичи. А еще там оказалась адресованная Либерти записка. С самого утра, по мере того как распространялось известие об их бракосочетании, к ним в дом нескончаемым потоком хлынули приглашения. И Либерти не придала значения очередному посланию.

Иное мнение было у Эллиота. Взяв у нее из рук чашку, он вручил записку. Гаррик продолжал свои разглагольствования о препятствиях, возникших на строительстве дворца. Под крышей гигантской конструкции в Гайд-парке осталось несколько деревьев, и привыкшие сидеть на них воробьи отказались улетать.

— Я предложил изловить их сетью, — пояснял Гаррик. — Однако Пикфорд, кажется, преисполнен решимости перестрелять своенравных птиц.

— При этом он вдребезги разобьет все стекла, — усмехнулся Эллиот и обратился к Либерти: — Кстати, вы собираетесь вскрыть записку?

Она посмотрела на конверт:

— Боюсь, это очередное приглашение. Вы пользуетесь большей популярностью, нежели я думала. С утра мы получили уже более сорока приглашений. Устанешь на них только отвечать. Неужели это не подождет до завтра?

— Я бы все-таки хотел, чтобы вы его вскрыли, — возразил Дэрвуд и вновь обернулся к Гаррику: — Надеюсь, ты сказал Пикфорду, что я не намерен раскошеливаться на замену разбитых стекол?

— Сказал, что проект и без того съел больше денег, чем первоначально планировалось, и потому посоветовал испробовать сети.

Эллиот и Гаррик продолжали горячо обсуждать обустройство выставочного дворца. Тем временем Либерти взломала восковую печать и достала сложенный листок бумаги.

— Почему бы вам не пригласить ястребов на охоту? — предложила она. — Можно выпустить под крышу павильона трех-четырех ловчих птиц, и они быстро расправятся со стаей. Уверена, это лучше сетей.

— Великолепная идея! — воскликнул Гаррик и даже прищелкнул пальцами. — Обязательно сообщу Пикфорду. Интересно, застану ли я его в клубе?

— Либерти, — Дэрвуд склонился к молодой жене, — почему вы не хотите прочесть послание? Либерти укоризненно взглянула на него:

— Я была увлечена разговором.

Дэрвуд покачал головой и взял записку из ее рук:

— Нет, вы потому не хотите ее прочесть, что знаете о ее содержании.

— Глупости!

— Черт побери, не может быть! — Эллиот, развернувший листок, закипел гневом. — История имеет продолжение. Кажется, кто-то вновь угрожает Либерти.