Радужная Нить - Уэно Асия - Страница 81

Он подмигнул мне, наклонился к воде так, что едва не соскользнул с камня, и набрал полную горсть. Вылил на скалу, задумчиво наблюдая, как влага собирается в округлой ямке.

— А ещё — сон. Да, тот самый.

— Но я не припомню там воды!

— Зато наверняка припомнишь луну, а это светило управляет приливами и отливами, и всеми жидкостями нашего тела. Издавна луна посвящена именно Воде.

— Но землетрясение! Это же Земля, она прервала… — воскликнул я и осёкся. — Нет! Стихийное бедствие стало знаком того, что последняя из Сил заняла своё место? Та самая лавина, которой ты меня запугивал?

— Так я сначала и подумал, — грустно ответил Ю. — И теперь понимаю, что ошибся, сочтя, что можно перевести дух. Непростительная небрежность с моей стороны. Я надеялся, что потеря повозки и те неудобства и опасности, которые сулило пешее путешествие, и есть расплата, наименьшее из зол, которое нас постигло. А случившееся и впрямь было знаком, Кай. Знамением для нас и бедой для всех.

— А потом были болота и нуси… — пробормотал я и мысленно добавил: "И история Мэй".

— То, что рассказала о себе Мэй-Мэй, — юмеми в который раз прочёл мои мысли, — о своём предназначении, о судьбе мастера… — он прерывисто вздохнул. — Она и так была созданием Воды — кукла, принимающая форму человека. Говорят, море всегда забирает то, что ему обещано, рано или поздно…

— Но всегда возвращает обратно! — неожиданно для самого себя возразил я. — Взгляни!

Я указал вниз, туда, где волны бились о скалу, на которой мы сидели. Пена в расщелине то всплывала, раздуваясь, словно кузнечные меха, то сжималась и оседала. Волна за волной. Отнимает и даёт. И так — вечно.

— Это было бы чудесно… — Ю внимательно посмотрел на меня, будто открыл нечто новое и важное. — Так хочется верить!

— Вот и будем! — ответил я упрямым взглядом. — Будем ждать и надеяться. А пока ждём — радоваться жизни. Давай окунёмся, тут неглубоко! Ну же! А потом ляжешь на песочек и согреешься, лентяй!

— Вот сам бы и купался, зачем насильно загонять в воду больного человека! — он чихнул, но как-то неубедительно.

— Ишь, как припекло — сразу в люди подался! А вдруг всё-таки глубоко? Я же плавать не умею!

— Так я тоже…

К обеду мы вернулись довольные, с кожей, покрасневшей от солнца, и Химико, оставив чёткие распоряжения по поводу того, что с чем сшивать, степенно направилась вниз по тропинке, поддерживаемая под ручку счастливым Ясумасой.

На следующее утро я уже был облачён во всё новое: каригину оттенка молодой хвои, с узором, который отныне был мне дозволен по рангу, шаровары цвета сливовых плодов и всё то, что приличествует носить под этим благородному человеку. Ю в очередной раз поразил меня своим бережным отношением к одежде: его ханьский дорожный наряд, выстиранный и просохший, выглядел только что сшитым. Вот они, преимущества ткани и покроя для настоящих путешествий, а не для выглядывания из повозки! С другой стороны, мне-то сейчас надо иметь пристойный вид, иначе прогонят взашей, то-то стыда будет! Придворные одеяния не обязательны, но каригину — в самый раз.

Пообещав вернуться до заката, мы расспросили содержателя гостиницы и направились в среднюю часть города, где издавна селилась знать. Дорога до моста оказалась знакомой — этим путём вёл нас добродушный стражник, покорённый лисьим обаянием Химико. Квартал, интересующий нас, располагался чуть западнее. По мостовой то и дело грохотали телеги, гружёные бамбуковыми и сосновыми брёвнами и досками, но торговля велась как-то вяло.

— Дворец правителя? Назад, за угол и чуток дальше по улице, господин! — поклонился мне невысокий юноша в опрятном косодэ, несущий на плече корзину с овощами.

— Кайдомару?!

Я оглянулся, сердце моё подпрыгнуло. На улицу въезжал отряд, и я сразу понял, кто возглавлял всадников. Рослый мужчина в полном бункан-сокутае — одежде, которая дозволена среди военных лишь лицам высочайших рангов — спешился и бросил поводья слуге.

— Брат!

Глава 6

Родство

Первый День Металла Месяца Света, 499-ый год Алой Нити)

— Проклятье!

Хономару в запальчивости стукнул кулаком по татами. Жест неосознанный и исполненный беспомощности. Словно в поединке проиграл. В каком-то смысле, так оно и было. Чашечку саке я спас вовремя, опрокинулась бы — а это дурной знак.

— Я чувствовал, Кай! Эх, надо было схватить самозванца, прикидывающегося гонцом Сына Пламени, а не следовать лживым приказам. Ведь знал — понимаете, знал, что нельзя возвращаться в Тоси, но разве мог оспорить… какая наглость! Не распорядись они схватить третьего принца, коли тот объявится — и не заподозрил бы неладного. Старик слёг, что немудрено при таких печальных обстоятельствах, почтительный зять рассылает указы с его слов, заверяя их печатью правителя… Захочешь — не подкопаешься.

— Умный доверяет рассудку, а мудрый — сердцу, — вздохнул Ю, промолчавший всё то время, пока я делился с братом придворными новостями. — Но не упрекайте себя, господин Верховный Военачальник. Будучи верным подданным, вы были не вправе подвергнуть сомнению слова, скреплённые Птицей Хоо.

Разомкнув радостные объятия, Хоно отпустил воинов, сопровождавших его во дворец правителя и обратно, и отправился с нами в гостиницу, ведя коня на поводу. Вот и не понадобились наряды. Судьба освободила меня от утомительной церемонии знакомства с местным ставленником Сына Пламени, Юцуки-но Кугой — человеком, по меткому описанию брата, оценивающим каждое слово во рту собеседника, дабы продать подороже. Оно и к лучшему, что освободила. Кто знает, какие приказы доставляли под видом императорских, и вообще, не в сговоре ли он с мятежниками?

Теперь мы вчетвером сидели на татами в моей комнате, в обществе Ю и Ясумасы, которого брат отлично знал и даже слегка уважал. Химико звать не стали, дабы не удивлять Хоно присутствием женщины на нашем маленьком военном совете. Юмеми я представил как толкователя сновидений из Южной Столицы Кёо, поскольку о его роли в событиях, которые привели нас в Северную, умалчивать не было смысла. Я в общих чертах поведал всё о зловещих снах дядюшки, кончине среднего принца, заговоре Исаи-но Кадзи, похищении ханьца, его освобождении и судьбе, постигшей изменника; о том, чьей рукой было свершено возмездие, и о подозрениях, готовых подтвердиться. А также о немилости, всё же постигшей бывшего Верховного Судью Овары… надолго ли? О навязчивой мысли Сына Пламени добыть для младшего из наследников эликсир бессмертия и о том, чем это обернулось для нас. О дороге и землетрясении, из-за которого мы потеряли весь наш скарб. Разумеется, я ни словом не обмолвился о селении, выпавшем из прошлого, и нашей горестной утрате. Будто отряд с самого начала состоял из четверых.

Старший брат не изменился за те два с половиной месяца, что мы не виделись. Высокий, стройный, черноволосый и темноглазый — женщины на таких молились бы, да молитвы забывают, глаз отвести не могут. Проводя время с ним, я каждый раз безо всякой зависти, но с лёгким стыдом ощущал собственные слабость и никчёмность, но почему-то теперь этого чувства в себе не обнаружил. Даже попытался воссоздать его. Безуспешно. Нет, повторяю, он не изменился — просто я сам стал другим. Перестал сравнивать. У меня появились тайны, неведомые ему и, боюсь, недоступные. Знания, которые Хономару едва ли будет готов со мной разделить, поскольку никогда не верил в то, что выходит за рамки обыденности. Боль, которой он не ведал, ибо познал иную, свою. И сопоставлять наш опыт так же неразумно, как запускать рыбу в небо, а птицу — в море.

— И ведь с тех пор, как пришло распоряжение оставаться в Тоси до получения других указаний, миновал целый дзю! — потрясённый и раздосадованный, брат всё же быстро взял себя в руки. — Давайте посчитаем. Землетрясение случилось поздним вечером Второго Дня Углей. Если первый посланник был действительно от дядюшки, и известие о гибели старшего принца — не ложь, то правитель слёг сразу после смерти Тоомаро.