Если он порочен - Хауэлл Ханна - Страница 32

В очередной раз застонав, Хлоя вдруг поняла, что двигается вместе с Джулианом, — сама того не заметив, она уловила ритм его движений. Она слышала свое тяжелое дыхание, слышала, как он шепчет ей ласковые слова, но все это доносилось словно издалека, потому что главное сейчас сосредоточилось в их обнаженных телах, двигавшихся в одном ритме.

А потом как будто что-то взорвалось и все ее тело словно вспыхнуло, объятое пламенем. Хлоя содрогнулась и, громко выкрикнув его имя, постаралась прижаться к нему покрепче. И почти в тот же миг он вошел в нее последний раз, и Хлоя почувствовала, как ее наполнило какое-то новое тепло. «Его семя», — подумала она, снова вздрогнув. В следующее мгновение он упал на нее, тяжело дыша, и замер в изнеможении.

Хлоя не знала, как долго они пролежали без движения, но в какой-то момент она вдруг почувствовала, что Джулиан сначала приподнялся, а затем встал с постели. Но она не смогла открыть глаза, чтобы посмотреть, куда он направился. А через некоторое время, внезапно ощутив между ног что-то холодное и влажное, Хлоя громко взвизгнула и, открыв глаза, увидела Джулиана, склонившегося над ней с полотенцем в руках.

— Потерпи немного, — сказал он с улыбкой.

Хлоя поморщилась и снова закрыла глаза. Присоединившись к ней через минуту, Джулиан заглянул ей в лицо и улыбнулся. Хлоя напоминала сейчас маленького ребенка, который, зажмурившись, думает, что спрятался. Заключив Хлою в объятия, он нежно поцеловал ее, а затем начал распускать ее волосы, удивляясь, что не сделал этого раньше. Обычно он именно так и поступал, оказавшись в постели с женщиной, но влечение к Хлое было столь сильным, что сейчас он забыл об этих милых играх. Слава Богу, ему все-таки удалось сдержать себя и сделать так, чтобы она не почувствовала слишком уж острой боли.

«Да, она получила удовольствие», — подумал Джулиан с самодовольной улыбкой. Проявленная Хлоей страсть превосходила все его ожидания. А ведь поначалу он имел на сей счет кое-какие сомнения. Граф прекрасно знал, что некоторые из благородных дам любили поцелуи и ласки, но отрицательно относились к тому, что естественным образом следовало за поцелуями. Хлоя была совсем другая — со всей страстью предавалась любви, почти сразу же отбросив девичьи страхи и сомнениям, которые могли бы сейчас все испортить.

Она вдруг взглянула на него с улыбкой и проговорила:

— Да, я согласна… Конечно же, ты прав.

Он посмотрел на нее с удивлением:

— Хлоя, ты о чем?

— О том, что страсть очень важна в браке.

Снова улыбнувшись, она добавила:

— А теперь мне, наверное, нужно уйти в свою комнату.

Джулиан решительно покачал головой:

— Нет, оставайся здесь.

Он вдруг осознал, что не только не хочет отпускать ее, но даже думать об этом не желает.

— Но мы не можем допустить, чтобы Лео застал нас вместе в постели, — возразила Хлоя.

— Ничего страшного, если даже застанет. Мы ведь обручены…

Он не знал, как рассказать Хлое об отношении Лео к интимной жизни, но в конце концов решил, что лучше всего сказать правду.

— Видишь ли, дорогая, для него в этом не будет неожиданности. Он мне сказал, что сам на моем месте не устоял бы, поэтому не ждет, что я буду святым. Для Лео мы все равно что женаты, понимаешь?

Хлоя немного смутилась, но тут же вздохнула с облегчением, осознав, что может сейчас остаться с Джулианом, а потом, в последующие дни, возвращаться в его объятия каждый вечер. Ненадолго задумавшись, она вдруг спросила:

— Скажи, Джулиан, а люди только один раз за ночь занимаются тем, чем мы с тобой только что занимались?

Весело рассмеявшись, он снова уложил ее на спину.

Глава 11

Резкий холодный ветер, дувший в спину, заставил Джулиана поежиться. Прятаться в тени вдвоем с Лео — это совершенно не соответствовало его представлениям о борьбе с врагами. Совсем другое дело — шпаги, пистолеты, кулаки… Вот это была бы настоящая борьба, а засада и шпионство… Нет, шпионить ему совсем не нравилось.

— Что, холодно? — прошептал Лео.

— Уже нет. Пока дрожал — согрелся.

Заметив, как в темноте сверкнули безупречно белые зубы Лео, Джулиан понял, что ему удалось рассмешить спутника. Что ж, вот и хорошо. Хотя было бы гораздо лучше оказаться в постели с Хлоей, а не здесь, на пронизывающем ветру. Но не мог же он сказать об этом… Достаточно было уже и того, что Лео предоставил им с Хлоей свободу действий. Причем Джулиан почти не сомневался, что Лео даже не задумывался о том, как именно они с Хлоей проводили время.

И не было ничего удивительного в том, что Джулиан постоянно вспоминал о своей невесте. Хлоя оказалась замечательной любовницей, лучшей из всех возможных. Она была необычайно страстной и в то же время необыкновенно ласковой. Временами ему даже приходило в голову, что они самой судьбой созданы друг для друга. Эта мысль немного смущала его, но он никак не мог понять почему.

— Вот идут… — прошептал Лео, покосившись на Джулиана.

Граф молча кивнул и еще крепче прижался к стене дома. Теперь он смотрел на элегантный особняк на противоположной стороне улицы. Фасад дома освещали фонари, висевшие у парадной двери, и он отчетливо видел, как из нарядного экипажа — не было ни малейших сомнений в том, что когда-то он стоял в его собственном каретном сарае, — вышли Артур и Беатрис. Дворецкий впустил их в дом, и дверь за ними тотчас закрылась. Снова взглянув на Лео, Джулиан спросил:

— И это все?.. Неужели я столько времени торчал здесь только для того, чтобы увидеть, как Артур и Беатрис входят в дом?

— В этом доме сейчас находится один из лучших шпионов французских агентов, — ответил Лео.

— Вот как? — Джулиан не мог не признать, что это сообщение его заинтриговало. — Но как доказать, что мой дядя связан с французским шпионом? Ведь отсюда ничего не видно и не слышно.

— Мы сейчас подойдем ближе. Хотя не уверен, что нам это поможет. Симона наверняка приняла все меры предосторожности.

Граф с удивлением взглянул на своего спутника:

— Симона? Этот шпион — женщина?

Лео кивнул:

— Совершенно верно. И она лучший шпион из всех, с кем мне доводилось встречаться. А я занимаюсь этим делом уже семь лет. Я всегда считал ее любовницей Артура, но он вдруг переметнулся к Беатрис.

— Возможно, просто добавил ее к этой Симоне, — заметил Джулиан.

Потом вдруг поморщился и проворчал:

— Что же касается Беатрис, то она вполне может развлекать не одного, а сразу нескольких мужчин.

Устремив взгляд на дом, за которым они наблюдали, граф вдруг понял, что эти воспоминания уже не доставляют ему боль. Усмехнувшись, он добавил:

— Беатрис воплощает в себе все, о чем мечтают некоторые мужчины. Авантюрная любовница, согласная на все.

— Но ты решил, что авантюрная — это не для тебя?

— Совершенно верно. Потому что она была авантюрной не только со мной, но и со многими другими. В некоторых случаях — сразу с несколькими. Но у Беатрис, кроме чувственной ненасытности, есть и другие качества… необычайная жестокость, например. Хотя сначала я находил для нее всякого рода оправдания, внушал себе, что все это мои фантазии.

— А что заставило тебя прозреть?

— После одного нашего спора, когда я наотрез отказался оплатить один из ее очередных карточных долгов, она сказала, что поедет кататься. Я видел, как она велела привести лошадь и как оттолкнула мальчика-конюха, который эту лошадь привел. Мальчик упал, ударившись головой о ступеньки. Беатрис взглянула на него и только пожала плечами, оставив парня на ступенях с расплывающейся под головой лужей крови. Тогда я перестал обманывать себя, перестал искать ей оправдания, я будто проснулся после долгого сна.

— А мальчик?

— К счастью, все обошлось. Голова у него еще некоторое время болела, но в целом он легко отделался. Он сын Мелвина, — добавил Джулиан со вздохом.