Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг - Страница 38

Зигфрид усилием воли заставил себя переключиться на другое. К сожалению, у него до сих пор не было плана сражения с Фафниром. Он надеялся лишь на свою волю и Нотунг. Нужно было обратиться за советом к Гунтеру, ведь будущий король Бургундии хотя бы видел чудовище. Но теперь было поздно просить его поделиться опытом.

Зигфрид перепрыгнул через маленький ручей, съел немного из провианта, который он взял с собой, и попытался представить Фафнира. Извергающая пламя пасть, каменная кожа и глаза, словно раскаленные угли. Такое описание было бы уместно в сказках, которыми няньки пугают детей, чтобы те не выходили из дому без спросу, однако гибель воинов свидетельствовала о том, что Фафнир не был простой легендой.

Внезапно Зигфрид почувствовал беспокойство. Может, он был ослеплен радостью и восторгом, узнав о своем происхождении? А может, это любовь к Кримгильде вела его на верную смерть?

Зигфрид сжимал Нотунг, подрагивающий в его руке. Сквозь кожу Зигфрид ощущал живое тепло меча, возбужденного ожиданием предстоящей битвы. Это придавало кузнецу уверенности. А такая уверенность становилась ему все нужнее по мере того, как он приближался к месту, где обитал Фафнир. Юноша вспомнил о путешествии в Вормс, которое воспринималось теперь как давняя история, хотя он приехал сюда всего несколько недель назад. Голоса птиц и зверей смолкли, и вскоре единственным звуком в лесу стал хруст веток под ногами. С приближением зимы листья с деревьев уже опали, но, несмотря на это, тонкие ветви пропускали очень мало солнечного света, и земля казалась пятнистой, грязной. На пути все чаще стали попадаться валуны, которые иногда были огромными, как бык. Случалось, что он с трудом обходил их, особенно когда они выстраивались в цепочку, словно нанизанные на леску жемчужины. Создавалось впечатление, будто сама природа старается помешать храбрецу подобраться к логову дракона.

Юноша заметил на земле, среди опавшей листвы, кинжал. Обернутая кожей рукоять уже начала покрываться мхом. В нескольких шагах впереди от него лежали щит и шлем какого-то солдата, очевидно отброшенные в сторону в страшной спешке. Зигфрид с легкостью определил, что они были выкованы не в Бургундии. Скорее всего, в этом месте римляне столкнулись с превосходящими их силами. Несмотря на полуденное время суток, на мертвых стволах деревьев висели клочья тумана, а от земли поднималась белесая дымка, танцевавшая вокруг сапог Зигфрида. Изменилось не только окружение — изменилось время года. Земля стала сухой и рыхлой, сожженный мох хрустел под ногами. От холода у Зигфрида по коже бегали мурашки. Если бы юноша не знал, как устроен мир, он мог бы поклясться, что пересек границу Утгарда.

Парализующая душу печаль, разлитая в мире, проникла и в сознание Зигфрида, подавляя волю и наполняя его душу страхом. Сам того не замечая, он ускорил шаг и стал чаще оглядываться.

— Зиии… фриии…

Лес начал что-то шептать, но этот звук не мог быть произнесен чьим-то ртом — так могли шептать ветки, гнущиеся на ветру, и хрустящие под ногами корни деревьев. Зигфрид старался не обращать внимания на эти хриплые завывающие звуки, отметая их как плод своего воображения.

— Зиии… фриии…

В какой-то момент он почувствовал, что его мышцы ослабли, ноги стали подгибаться. Только сейчас юноша заметил, что где-то по дороге потерял мешок с едой. Боги, словно пытаясь свести его с ума, превратили окружающий мир в мираж. Деревья склонялись к нему, протягивая свои ветви, и в этом виделась скорее угроза, чем забота. Его имя, которое раньше звучало тихим шелестом, теперь слышалось отчетливо, как барабанный бой в лесу.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Он закрыл уши, но звуки проникали в его душу через глаза, рот, нос.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Дрожа от нетерпения и страха, юноша развернул кусок кожи, правой рукой схватился за рукоять Нотунга, а левой поддерживал конец лезвия. Опустившись на землю, он поднял меч и почувствовал, как металл врезается в тело, а его собственная кровь капает на землю и поглощается ею.

— Зигфрид! Зигфрид! Зигфрид!

Голоса или, возможно, один голос, стали затихать, исчезать, растворяться в лесу, превращаясь в шум ветра и деревьев. Издав решительный крик, Зигфрид вскочил на ноги. Его разум прояснился, а сердце разогнало кровь по венам, возвратив мышцам прежнюю силу. Зигфрид взглянул на свою левую руку, с которой до сих пор стекала кровь. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел собственную кровь. Нотунгом он отрезал часть кожи, в которую был завернут меч, перевязал рану так, чтобы рука сохраняла подвижность, и отправился дальше. Зигфрид размышлял о том, все ли воины, приходившие сюда убивать Фафнира, подвергались нападению этих таинственных сил. И откуда лес знал его имя?

Туман начал сгущаться, словно пытаясь скрыть ущерб, нанесенный местности: сожженные деревья, вздыбленная земля, иссушенные ручьи, покрытые золой обломки камней. Если Фафнир действительно извергал пламя, то это он уничтожил влагу, дающую жизнь лесу и его обитателям. Повсюду стоял запах гари и пепла, холодного дыма и смерти.

Путь Зигфрида шел в гору, и между камнями он то и дело видел округлые входы в норы: казалось, боги, играя, тыкали пальцами в скалистую породу. Юноша задумался о том, как же ему найти дракона, если тот спит. Времени было мало, и оставалось надеяться, что Фафниру не понравится, что кто-то вторгся в его владения.

Внезапно под ногами что-то захрустело, и молодой воин заметил, что наступил на чьи-то ребра с остатками гнили. Это зрелище почти не испугало его, ведь он уже насмотрелся на скелеты животных по дороге в Вормс. И все же у Зигфрида перехватило дыхание, когда сквозь туман он разглядел рыцаря, сидевшего на лошади. Казалось, тот заснул, прислонившись к огромному стволу с обугленной корой.

Зигфрид осторожно приблизился. Такое зрелище могло превратить язычника в христианина: бургундский воин в полном боевом облачении и с мечом в руке был сожжен в одно мгновение. Сухое обуглившееся мясо держалось на костях, и лишь зубы белели на его лице, напоминая страшную улыбку. Мгновенно сгорела и лошадь, не успев сбросить всадника из-за охватившей ее паники. Теперь Зигфрид понимал, что Фафнира найти будет нетрудно, ведь сожженные тела служили указателями на пути к смерти.

Зигфрид попытался определить, который час, но это оказалось невозможным. Туман полностью поглощал солнечный свет, и юноша не мог понять, где граница между небом и землей. Потеряв ощущение времени и пространства, Зигфрид осознал, что лес пытается поработить его. Он по-прежнему держал в руке Нотунг. Его мышцы были напряжены, а взгляд сосредоточен.

Внезапно из полумрака появилось огромное черное тело. Глядя на угрожающую фигуру невероятных размеров, Зигфрид старался не издавать лишних звуков и только слегка пригнулся, опустив левую ладонь на землю, чтобы почувствовать малейшее сотрясение почвы, которое свидетельствовало бы о том, что дракон проснулся.

Зигфрид затаил дыхание. Вот и вход в логово дракона.

Дракон был огромным, темным, но едва ли он был готов напасть на смельчака. Кузнец, в жилах которого текла королевская кровь, немного расслабился. Лес и туман смеялись над ним, глумились над его восприятием.

Зигфрид увидел у входа в логово кол высотой в человеческий рост, а на колу торчала чья-то голова. Глаза были распахнуты от ужаса, язык вывалился изо рта, волосы отстали от разлагающейся кожи.

Гизельгер.

Зигфрида вырвало. Но ему стало немного легче, когда он вспомнил о том, что в поединке чуть не победил наследника трона. Через пару секунд Зигфрид понял всю бессмысленность этого зрелища. Возможно, Фафнир и оторвал кронпринцу голову, но какой же дракон станет насаживать голову противника на кол, словно варвар в битве?

Внезапно Зигфрид почувствовал на своей спине теплое дыхание, как будто нежный ветерок погладил его. В воздухе послышался свист. Юноша резко повернулся, сжимая рукоять меча. Целый мир замер в ужасе, но Зигфрид видел сейчас лишь чешуйчатую кожу, огромные зубы и два крыла, подпиравших небесный свод. С серого раздвоенного языка срывалось гнилостное дыхание. Когти были выдвинуты вперед и угрожающе приближались к Зигфриду. От рычания дракона сотрясалась земля.