Бесстрашный рыцарь - Келли Джослин - Страница 54

– Сюда, – пробормотал он, когда она прижала руку к его обнаженной груди, и медленно повел ее пальцы вниз и заставил провести ладонью по его мускулистому животу. Он рассмеялся, заметив ее смущение и нерешительность, но в его смехе она расслышала хрипотцу, которой не замечала прежде.

– Не бойся того, что скоро станет частью тебя.

В его глазах она различила голод, отдававшийся болью внутри ее тела. Это был голод, смешанный с острой потребностью, такой же, как ее потребность в нем, это придало ей смелости дотронуться одним дрожащим пальцем до того твердого, что оказалось между его ног. Это нечто с шелковистой поверхностью запульсировало под ее прикосновением.

С отчаянным стоном он бросил ее на шкуры. Теперь его рот не был нежным, он стал требовательным. Она ответила на его поцелуи со страстью. Он провел языком по ее груди, втянул сосок в рот. Она извивалась под тяжестью его тела, забыв обо всем, кроме восторга и желания. Оба их тела слились в одно, и она ощутила внутри боль, когда его рука скользнула вверх по ее ноге, вызывая у нее трепет.

Когда его палец нырнул внутрь ее тела, она зашевелилась в ритме, которому научил ее он, как обещал. Ее тело пожирало пробегавшее по нему пламя. Она вцепилась в его плечи, будто боялась, что ее оторвут от него. Потом в ней все взорвалось, и она могла только лежать с ним рядом, содрогаясь всем телом.

Авиза открыла глаза, подчиняясь приказу, и увидела его улыбку. Он был в восторге, оттого что мог подарить ей наслаждение. Кристиан нежно поцеловал ее, и она крепко прижалась к нему, стремясь к большему.

– Я ничего не знала, – прошептала Авиза.

– Я научил тебя всему, что умею сам, как ты велела. Что дальше, миледи? Я весь твой и готов подчиняться.

– А я вся твоя.

Он приподнялся над ней. Ее тело будто поразила молния, когда они оказались слитыми воедино. На мгновение искрой сверкнула боль, и он замер. Она потянулась к нему и погладила его лицо. Пробормотала его имя, и он начал медленно двигаться. Потом его движения стали быстрее, и они соединились в обоюдном порыве получить наслаждение до конца. Она приноравливалась к его движениям, стремясь дать ему то же, что он давал ей. Когда он завладел ее ртом и поцеловал жадно и властно, она даже не смогла достойно ответить, потому что в этот момент достигла пика наслаждения. Все мысли ее исчезли. Она слышала только его вздохи и стоны, и это были самые прекрасные звуки, какие она могла вообразить.

Авиза заморгала и открыла глаза. Под ней было несколько мягких шкур, еще одна прикрывала ее сверху. Она потянулась и расправила пальцы ног, наслаждаясь прикосновением меха к обнаженной коже. Где она оказалась? В объятиях Кристиана. Ее щека покоилась на его плече.

Повернув голову, она заметила, что он наблюдает за ней. Он пригладил ее волосы, отвел их от ее глаз и сказал шепотом:

– Ты прекрасна, когда спишь, Авиза.

– Но не теперь, когда бодрствую?

Он рассмеялся:

– Уж не пытаешься ли ты выманить у мужчины комплименты?

– На меня это не похоже. – Она улыбнулась. – Но думаю, скоро это изменится.

– Прекрасная мысль. – Он легонько прикоснулся губами к ее лбу.

У Авизы перехватило дыхание.

– В чем дело? – спросил он, и улыбка сошла с его лица.

– Я подумала, то есть скорее догадалась... – Она положила ладонь ему на грудь. – Я не догадывалась, что, когда буду с тобой, даже такой целомудренный поцелуй сможет возбуждать меня.

– Ты думала, что, как только мы станем любовниками, предвкушение наслаждения уйдет?

– Не знаю. Я никогда об этом не задумывалась.

– Тогда, наверное, я должен показать тебе, насколько часто думал об этом. Ты прилежная и способная ученица, но мне предстоит дать тебе еще много уроков.

Он приподнял ее лицо, и прикосновение его губ снова породило трепет страсти в ее теле. И эту страсть она хотела разделять с ним одним до конца жизни.

Глава 19

Войдя в часовню, Авиза лишилась защиты башенных стен. Высокие окна, два из которых были украшены витражами, а третье, еще не застекленное, давали возможность легко проникнуть в часовню любому, кто умел взбираться по стенам. Но между алтарем и небесами не было ничего.

Четыре ряда скамей стояли перед алтарем, окруженным перилами, которые по рождественскому обычаю были украшены зелеными ветками. У не защищенного стеклом окна была установлена крестильная купель, отделанная резьбой, представлявшей сцены со зверями и цветами. Под ее основанием расцветали красные и черные изразцы.

В часовне пахло сыростью и свечным нагаром.

Сидя на центральной скамье, Авиза опустила голову и произносила шепотом молитвы, всегда приносившие ей утешение и придававшие сил. Она не хотела спешить и нарушать покой этого святого места. Ей нужно было сосредоточиться.

В аббатстве Святого Иуды все было просто. Занятия начинались с рассветом и заканчивались с наступлением темноты. Сестры, желавшие научиться владеть оружием, трудились сообща, а остальные служили аббатству по-другому. И никто не посягал на их образ жизни, пока не явилась королева.

Пошлют ли туда другую девушку, если станет известно, что Авиза нарушила клятву верности аббатству? Она посмотрела на свои пальцы, сжимающие спинку скамьи, стоящей перед ней. Королева приказала сделать все возможное, чтобы удержать Кристиана подальше от Кентербери, а аббатиса подтвердила этот приказ. Но Авиза сомневалась, что кто-нибудь из них имел в виду, что она станет делить с ним постель.

Теперь ей не было обратного пути в аббатство. Оно было ее домом, единственным домом, который она помнила. Те, кто жил там с ней, были ее семьей. И она верила, что сохранит эту семью навсегда, семью, которую до сих пор воспринимала как должное.

Кристиан не давал ей никаких обещаний, и она могла думать, что все ограничится прошлой ночью. Она не задавала ему вопросов, и не только потому, что восторги любви захватили ее, но также и потому, что знала: Кристиан не станет давать клятву, которую не собирается сдержать. Быть может, он заключил ее в объятия только потому, что она была готова к этому? Возможно, Кристиан в отличие от нее думал о другом, а не только об этих минутах экстаза?

Она отдала себя Кристиану с готовностью, не возлагая на него никаких обязательств.

Авиза закрыла глаза и мысленно вернулась к прошлой ночи – она вспоминала его пальцы, ласкающие ее обнаженную кожу. Теперь ей придется жить с последствиями того, что случилось. Не изменилось только одно – выполнила обещание, данное королеве, и сумела удержать Кристиана далеко от Кентербери до окончания распри между королем и архиепископом.

– Я так хочу служить тебе, как обещала, – шептала Авиза, склоняя голову на сложенные руки. Она не знала, обращается ли к аббатству, к королеве или к обоим. – Я почти проиграла, когда позволила Кристиану отправиться вызволять Гая. Это никогда больше не повторится. Я выполню свою клятву.

Авиза ждала, что эти слова принесут ей утешение, но ничего не произошло.

Она слышала только биение собственного сердца. Когда Кристиан держал ее в объятиях, оно билось так отчаянно, будто хотело выскочить из груди.

За ее спиной послышался шорох. Подняв голову, Авиза взглянула через плечо.

Положив руки на скамью, рядом стоял Кристиан. Он был в свежей блузе. Чистый цвет голубой шерсти подчеркивал темный загар. Пальцы Авизы жаждали прикоснуться к его коже, под которой играли твердые мускулы.

Кристиан обошел вокруг скамьи и приблизился к Авизе, придерживая меч на боку. Остановившись, Кристиан не произнес ни слова и сел на скамью за ее спиной.

– Давно ты здесь? – спросила она тихо.

– Несколько минут. Я не хотел мешать тебе молиться. – Он провел рукой по резной скамье. – Но дело даже не в этом. Я никогда не видел тебя такой, Авиза. – Он так же легко и неясно провел рукой по ее волосам, как раньше по дереву скамьи. – Здесь в тебе я заметил радость и готовность принять все, а я и не подозревал, что в тебе это есть.