Температура повышается - Келли Карен - Страница 31

Как это ни странно, ему чертовски хотелось ее переубедить.

Но только не теперь, всему свое время. Пока нужно отдать все силы раскрытию преступления. В частности, подумать хорошенько о подозрительной доставщице посылки. Она вела себя неестественно, явно нервничала, озиралась по сторонам, словно бы чего-то боялась. Хорошо, что он успел запечатлеть ее на пленке. Теперь у них будет ее снимок, а это уже успех. Глядишь, от нее потянется ниточка к более крупной рыбине.

Раздался звонок в дверь, потом — нетерпеливый стук.

— Открой мне, Джессика! Это я, Труди! — послышался голос настырной толстухи.

— Чтоб тебе провалиться! — пробормотал Конор и, вскочив с кресла, схватил в охапку подушку и одеяло и побежал прятать их в чулане.

— Что ей надо? — шепотом спросила Джессика, сбежав вниз по лестнице. — Ведь уже полночь!

Конор молча швырнул подушку и одеяло в чулан, захлопнул дверь и обернулся, решив не оставлять Джессику в опасности одну. Но едва лишь она приблизилась к нему, как он понял, что совершил промах. В горле у него застрял ком, в брюках вздулся неприличный бугор. Сердце заколотилось с удвоенной силой. А в глазах зарябило. И все потому, что на Джессике была надета полупрозрачная коротенькая голубенькая ночная рубашка. Тончайшая материя подчеркивала все выпуклости и вогнутости ее несравненного тела. Отделанный кружевом глубокий вырез позволял оценить в полной мере достоинства ее роскошного бюста.

— Ты меня слышишь, Конор? — прошипела она.

Стряхнув наваждение, он попытался сообразить, что происходит и как ему поступить. Но его мозг отказывался работать в отличие от другой части тела, подрагивающей от нетерпения поскорее стать задействованной.

— Перестань таращиться на меня! — строго сказала Джессика. — Уверена, что ты не в первый раз видишь женщину в ночной рубашке.

— Да, но меня привел в восхищение этот милый цветочный узорчик на ткани! И сам голубенький цвет материи, — пролепетал Конор. — Тебе эта рубашка к лицу! Почему бы тебе не носить ее дома и днем? Я бы хотел взглянуть на нее при дневном освещении… Особенно хороши кружева на вырезе!

Джессика стыдливо прикрыла руками груди, отчего подол рубашки задрался еще выше. Она явно была смущена его вниманием к ее прелестям и не осталась равнодушна к его комплиментам. Дыхание ее заметно участилось, по телу пробежала дрожь.

Конору стало совсем не до мысли о поимке преступников. Его волновало только одно — нашли ли чувства, охватившие его, отклик в сердце Джессики. Исходившие от нее флюиды подсказывали ему, что он ей далеко не безразличен. Это обоюдное замешательство, однако, продлилось недолго. Труди снова стала звонить и колотить кулаками в дверь. Джессика отворила ее и спросила:

— Что стряслось, Труди? Мы уже легли спать!

Не удостоив ее ответом, соседка молча вторглась в прихожую. Джессика едва успела отступить влево, Конор же получил удар дверью по лбу.

— Джорджо меня разлюбил! — грудным голосом провозгласила толстуха, подперев кулаками бока. — Я не переживу этого!

У Конора вытянулось лицо. Джессика сделала большие глаза. Конор пожал плечами, как бы говоря, что в данном случае он бессилен чем-то помочь убитой горем соседке. Джессика смерила его уничтожающим взглядом, обняла Труди за плечи и увела ее в гостиную.

— Это конец! — тряся головой, говорила толстуха. — Он приревновал меня к продавцу в ювелирном магазине. Я всего лишь состроила ему глазки, а Джорджо взорвался, заметив это. И не купил мне браслет! Нет, я этого не перенесу! — Она завыла в полный голос, словно вдова, убитая кончиной своего горячо любимого супруга, оставившего ей пятерых детей и уйму долгов.

— Я могу у вас переночевать? — сквозь слезы спросила она. — Я буду спать в коридоре на кушетке. Тихо, как мышка! Вы меня даже не услышите! Ну приютите же меня до утра, умоляю!

Труди в их доме? На кушетке в коридоре? Само небо послало ему удачу! Конор возликовал и готов был на радостях расцеловать незваную гостью. Тестостерон, бурливший в ею жилах, полностью затмил ему рассудок. Возникшая эрекция грозилась порвать брючину. Мошонку свело сладкой болью. Голова переполнилась эротическими фантазиями. И только нечеловеческим усилием воли он охладил свой пыл и напомнил себе, что он на задании. Изобразив на лице сочувствие и заботливость, он произнес:

— Ну конечно же, дорогая Труди, ты можешь остаться у нас до утра. — Он похлопал ее ладонью по могучей спине. — Мы не допустим, чтобы ты спала на садовой скамейке. Я прав, Джессика? — Он вскинул брови и взглянул на свою напарницу.

— Разумеется, дорогой! — сквозь зубы сказала она. Однако странный блеск в ее глазах заставил его насторожиться. Она что-то задумала. Долго ломать голову над разгадкой ее коварного плана ему не пришлось. Джессика воскликнула: — Мне кажется, что на кушетке тебе будет неудобно спать, милочка. Там вполне может переночевать Конор. А ты разделишь со мной кровать. — Она победно улыбнулась.

— О нет, я даже слышать об этом не желаю! Супружеское ложе священно! Кушетка меня вполне устроит.

Конор облегченно вздохнул. Во рту у него пересохло от нахлынувших эротических грез, в основе которых лежало их с Джессикой неистовое совокупление.

Джессика молча шевелила губами.

— Так что возвращайтесь на свою кровать, голубки, — проворковала Труди с приторной улыбкой, — а я до рассвета вздремну здесь на кушетке, чтобы с первыми же лучами солнца вернуться к своей мамочке. — Она громко шмыгнула носом.

Конор мысленно приготовился к маленькому шоу одной актрисы с вырыванием на себе волос, надрывными криками и ручьями слез. «Спокойно, — внушал он себе, — ты на службе! Крепись!»

Джессика, судя по выражению ее лица, была на грани срыва.

Нельзя было допустить провала операции. И тут Конора осенило. Он открыл дверь чулана и обрадованно воскликнул:

— У нас ведь здесь есть запасная подушка и плед, милая! Вот держи! — Он схватил спальные принадлежности в охапку и сунул их в руки Джессике. Она злобно прищурилась и молча положила подушку и плед на кушетку.

— Огромное вам спасибо! — Труди громко высморкалась в бумажную салфетку. Стекла в окнах задребезжали. — Я буду вести себя тихо, как мышка! Ступайте же спать, голубки!

— Если хочешь, я останусь с тобой, — предложила Джессика.

Но Конор бесцеремонно схватил ее за руку и сказал:

— По-моему, Труди хочется побыть одной, собраться с мыслями, всплакнуть. Не будем ей мешать, дорогая! Пошли спать… Ты ведь едва держишься на ногах от усталости! — Он сжал ей руку так, что она пошатнулась. — Я уверен, что Труди поймет нас правильно.

— Да, разумеется! Не обращайте на меня внимания, — сказала Труди, присаживаясь на кушетку.

Конор обнял Джессику за талию и почувствовал, что она словно одеревенела. Он был вынужден легонько ущипнуть ее за ягодицу. И только после этого она сдвинулась с места и начала подниматься по лестнице. Положив ей на бедро ладонь, Конор взял ее другой за грудь, чтобы она случайно не упала.

— Вы просто идеальная пара! — воскликнула с придыханием им вслед Труди и расхныкалась.

К счастью, они уже были у дверей спальни. Конор заслонил собой путь к отступлению. Джессика резко обернулась и обожгла его пламенным взглядом. Окажись на месте Конора преступник, он бы оцепенел и прирос к полу. У него же только слегка ослабла эрекция. Зато окрепла уверенность в том, что Джессике следует вернуться на службу в полицию.

Она фыркнула и решительно вошла в спальню. Конор проскользнул следом и затворил за собой дверь. И только потом вспомнил, что оставил внизу свой сотовый телефон. Связь с шефом была потеряна. Он подошел к окну и, к своему ужасу, убедился, что из него соседского дома не видно. Запахло провалом.

Он нервно взъерошил волосы. Присутствие Труди в их доме чрезвычайно осложняло ситуацию. Что же ему было делать? Не спускаться же за телефоном на глазах у непредсказуемой толстушки? Она могла выкинуть любой номер. Выражение лица Джессики не сулило ему ничего хорошего. Он уже готов был бежать к Труди и уговаривать ее лечь спать на кровати.