Золотой плен - Кемден Патриция - Страница 38

Бекет собирался поднять голову, но Катье удержала ее ладонями. Она ощупывала его лицо, – точно слепая, точно все чувства, вся память сосредоточены у нее в кончиках пальцев. По нежной алебастровой щеке скатилась слеза.

Уткнувшись в ладони, он хрипло проговорил:

– На постоялом дворе я найму экипаж и горничную, чтобы ты могла явиться в замок, как подобает родственнице маркграфа. Мадам... – Он заставил короткое слово звучать тихой лаской.

Она провела его рукой по своей щеке.

– Милорд...

Бекет пустил Ахерона шагом. Весь поглощенный своей сильфидой, остановился у коновязи и, поддерживая за талию, помог ей соскользнуть на каменную подставу. И только выпустив ее из объятий, обратил внимание на необычную тишину вокруг.

Дверь со скрипом распахнулась; на пороге, подбоченясь, стояла Лиз.

– Молодец, сестренка!

– Ч-черт! – прорычал Бекет и выхватил шпагу.

Лиз небрежно махнула рукой. Из-за деревьев, обступивших постоялый двор, высыпали голубые мундиры.

– Не-е-ет! – завопила Катье, – Лиз, останови их!

– Будь проклята твоя кровь! – по-английски процедил Торн, и глаза его превратились в черные ледяные осколки.

Поднимая пыль, он развернул Ахерона. Воздух наполнили крики и проклятия. Жеребец взвился на дыбы перед наступающими французами, передние ноги замелькали в воздухе, и уверенность мигом слетела с бравых вояк. Размахивая шпагами, они в беспорядке отступили.

Катье кинулась к сестре, схватила ее за плечи.

– Прикажи им остановиться! Ради Бога, Лиз! Сестра усмехнулась и оттолкнула ее.

Один из солдат подкрался к полковнику сзади. Катье вскрикнула, предупреждая Торна об опасности. Он обернулся и проткнул француза шпагой. Напружинив задние ноги, конь лягнул ими другого атакующего, и тот повалился наземь с проломленной головой.

Ахерон рвался к спасительному заслону леса. Третий француз прицелился в Бекета из пистолета. Катье коршуном налетела на него, сбила с ног, но выстрел уже прогремел в воздухе.

– Бекет! – Увидев, как он дернулся, Катье бросилась к нему.

Полковник взглянул на нее через плечо. На рукаве мундира медленно расплывалось темное пятно.

Он вложил шпагу в ножны и перехватил поводья правой рукой. Потом отвернулся и пришпорил Ахерона. Конь скрылся в густом кустарнике.

– Поймать эту дуру! – приказала Лиз. Двое грубо схватили Катье за руки.

– Нет, пустите меня! Он ранен! – голосила она, вырываясь.

Ее подтащили к сестре.

– На этих блондинок не стоит силы тратить, – заметил один из державших ее солдат. – Только и умеют, что мяукать.

– Отпустите ее, – сказала Лиз, не отреагировав на его замечание.

Катье с ненавистью посмотрела на сестру.

– Что ты наделала? Зачем ты вообще здесь?

– Чтобы спасти мою маленькую негодницу. Но впредь на меня не рассчитывай. – Лиз глянула ей в глаза, встряхнула за плечи. – Из-за тебя, дуры, мы упустили его. Онцелус будет в ярости.

Катье отшатнулась, ее передернуло от омерзения. Произнося это имя, сестра вся точно подобралась, в глазах сверкнули пугающие искорки.

– Лиз... я...

– Да видела я, видела, как ты целовалась на холме со своим Аполлоном. Рыжий и кривоногий! Ну и Катье! Ну и скромница! Онцелус говорил, что ты солгала, но мне хотелось убедиться собственными глазами. И как я раньше не поняла, что все твои добродетели – сплошное лицемерие! – Лиз кивнула стоящему рядом солдату. – Карету!

Он бегом бросился на постоялый двор.

– Ах ты, глупышка! – Лиз больно стиснула ее руку и потащила за собой к появившемуся из-за угла экипажу. – Нашла кого обманывать – Онцелуса! Так знай, он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть свою собственность.

– Собственность? – Катье содрогнулась, выдернула руку. – Лиз, до чего ты докатилась?! Это же человек! Английский полковник! Как он может быть чьей-то собственностью?

– Садись. Клод ждет нас Лиз по ступенькам втолкнула ее в карету. – Онцелус должен получить то, что ему принадлежит, понятно?

– Ничего он не получит! – отрезала Катье. Она уселась на переднее сиденье напротив Лиз и оправила юбку. – И можешь не говорить, что твой Онцелус не любит проигрывать.

– Я и не собиралась. – С каким-то зловещим смехом Лиз наклонилась к ней. – Онцелус никогда не проигрывает.

Глава XII

Он ранен. Я нужна ему. Она откинула кожаный полог и высунулась из окна кареты, оглядываясь на лес. Но кроме густой зелени и теней ничего не увидела.

Карета была старая, скрипучая и нещадно подпрыгивала на всех кочках. Ехать в ней – одно мучение, но может ли оно сравниться с муками, терзающими душу.

Теперь он возненавидит ее. Навсегда возненавидит. Мысль острым ножом вонзилась в живот. Она стиснула зубы, не желая показывать свою боль сестре. Вот куда приводит ложь. А ведь она только хотела спасти его.

– Зачем, Лиз? Зачем ты приехала сюда? Зачем подстроила все это? – Катье пристально поглядела на сестру.

Лиз пожала плечами, развалившись на противоположном сиденье.

– Так хотел Онцелус.

Эль-Мюзир, про себя поправила Катье. Давно ли он стал любовником Лиз ? Может ли кто-то быть рядом с дьяволом и не поддаться его козням? Сможет ли Петер?

А Бекет? Туча закрыла солнце, и в карете сразу стало темно. Катье молитвенно сложила руки, чтобы отвести дурное предзнаменование. Бекет, я ничего не знала. Клянусь, не знала! Боже, как болит внутри! Точно мне все кости переломали.

– А ты где задержалась, сестренка? – Голос Лиз звучал весело и лукаво, но Катье чувствовала на себе ее цепкий, хищный взгляд, – Мы за полтора дня доскакали. Правда, у нас не было причин мешкать, а вы со своим любовником, видно, сбились с пути.

– Он не мой... – Катье осеклась, чувствуя, что заливается румянцем.

– Не твой? А чей же? Или это не ты целовалась с ним на холме?

Катье молчала, глядя на развязную позу сестры и на дерзкие блики, играющие в ее глазах, как на поверхности подсвеченного солнцем пруда.

– Но тебе еще многому надо научиться. Когда твой следующий любовник вот так тебя поцелует – стаскивай его с коня и в кусты.

Катье стиснула руки на коленях.

– Следующего не будет, Лиз, – тихо ответила она. Лиз удивленно взглянула на нее.

– Дура! Думаешь, теперь это возможно? Твое тело уже не позволит тебе оставаться той чопорной вдовушкой, какой ты была полтора года назад. Твой «рыжий» отнял у тебя больше, чем дал. Он отнял у тебя спокойный сон. – Лиз опустила кожаную шторку на окне кареты. – А, что с тобой толковать! Ты мне лучше вот что скажи: зачем наврала, будто у твоего любовника рыжие волосы? Ты что, хотела выдать его?

– Нет!

– Так ведь обманывать тоже надо уметь. Чтобы ввести в заблуждение, надо говорить правду. Если ты хотела убедить нас в том, что он коротышка, сказала бы, что голова его упирается в притолоку любой двери.

– Прекрати! – В ответ на издевки сестры глаза ее гневно вспыхнули. Видно, Лиз не переделаешь.

– А еще надо было сказать, что бедра его похожи на стволы могучего дуба, тогда Онцелус, может, и поверил бы, что он кривоногий.

– Хватит! Мне не пятнадцать лет! – выпалила Катье.

– Если ты хотела, чтоб мы подумали, что он француз или итальянец, почему не повторила ругательство, каким он наградил тебя, перед тем как умчаться? – Лиз откинулась на сиденье и захохотала.

Катье отвернулась и закусила губу, сдерживая ее дрожь. Лиз в своем репертуаре. Она хорошо понимает, что главное напутствие Бекета было обращено не к ней, а к сестре, и видит, как оно жжет ей душу.

Да, Лиз безошибочно умеет найти ее слабину. Даже когда они были детьми, она всегда ловко выведывала у Катье разные девчоночьи секреты. Но теперь на карту поставлено нечто большее, чем запрятанное под кроватью приворотное зелье.

Они выросли. Секреты у Катье уже не детские. А Лиз – любовница дьявола.

Колеса натужно скрипели. Катье ухватилась за сиденье и стиснула челюсти: зубы стучали от бешеной тряски. Подъем к замку очень крут, к тому же стены домов почти не пропускают солнце на узкие улочки, оттого булыжная мостовая покрыта склизкой непросыхающей грязью.