Пуля, начиненная гуманизмом - Стерлинг Брюс - Страница 4

– Да он, поди, давно уже мертв.

– По нашим сведениям, он все еще жив.

– Я не видела доктора Хаверкемпа вот уже многие годы. А зачем он вам?

– Предпочел бы не отвечать на ваш вопрос. Впрочем, достаточно и того, что он – преступник.

– Я... Э-э-э... – Сесилия, на секунду запнувшись, добавила: – Медицинские исследования, которыми занимался Хаверкемп, по-моему, были вполне законными.

– В своих исследованиях он проявил преступную халатность.

– И что же вы с ним сделаете, если поймаете?

– Пустим ему пулю меж глаз. – Сержант с усмешкой ткнул указательным пальцем себе в переносицу. – Вот сюда. Но пуля будет не свинцовая, а с зарядом гуманизма.

Сниффи счел, что услышал достаточно. Пора было сматываться из госпиталя.

Проскочить мимо солдат было нереально. Это же не олухи из добровольческих отрядов и банд, а настоящие профессионалы, каких здесь давно не видели.

Привезенная солдатами тележка с медикаментами стояла совсем рядом. Сниффи высмотрел на ней скальпель. Если удастся завладеть скальпелем, то можно будет прорезать дыру в задней стенке палатки и выскользнуть незамеченным.

Сниффи ползком залез под тележку и высунул руку, но нашарить вслепую скальпель ему сразу не удалось. Немного выждав, он сделал вторую попытку. Его рука уже коснулась холодной ручки скальпеля, как вдруг кто-то грубо сжал его запястье и выволок из-под тележки. Солдат-европеец!

– Кто этот мальчишка?! – рявкнул сержант.

Сесилия, охнув, взволнованно запричитала:

– Это мой сын Чип. Чип, радость моя, зачем ты залез туда?

– Прости, ма. Мне было интересно.

– Запомни, сынок, что именно любопытство сгубило кошку.

– Герр Шпитцлер не говорил нам, что у вас есть сын, – заметил сержант.

– Так он и не знал о моем сыне.

Сниффи решил, что настало время разыграть комедию, и, извиваясь в руках солдата, заверещал:

– Мистер, мистер ведь вы не сделаете мне больно? Ведь не убьете меня?

– Отпусти его, – скомандовал сержант.

Солдат выполнил приказ, но остался в шаге за спиной Сниффи.

– Спасибо, сержант. – Сниффи одернул футболку. – А то я уж испугался, что угодил в лапы к фашистам.

Сержант удивленно уставился на Сниффи.

– Сколько тебе лет, парень?

– Двенадцать, сэр.

– Следовательно, ты не можешь знать, каким был мир прежде, чем доктор Хаверкемп сделал свое злосчастное открытие. Откуда же тебе известно о фашистах?

– Нам о них рассказывали в школе.

– Все школы давным-давно закрыты.

– Меня обучала мама.

– Он очень способный ребенок, – пояснила Сесилия.

– Да уж, не по годам способный мальчуган. – Глаза сержанта подозрительно сузились. – Мы покажем его герру Шпитцлеру.

С истошным воплем Сниффи бросился на четвереньки, воспользовавшись замешательством солдат, молниеносно прополз под ближайшей койкой и понесся к выходу.

Сниффи выбрался наружу. Здесь у него было явное преимущество перед европейцами: он знал местность, а они нет. Через полторы минуты бега зигзагами между палатками и хижинами он оказался на краю футбольного поля, выкатил из кустов свой велосипед, вскочил в седло и погнал к Восточной площади.

Ему было совершенно ясно, что бейсбольная бита более не защитит его. Беспощадные враги уже знают, как он выглядит! Теперь ему отчаянно нужен пистолет.

Достигнув территории Торговой Палаты, Сниффи почувствовал облегчение. Членом банды он, конечно же, не был, но ее руководитель – генерал Рокфеллер – приходился ему, как-никак, родным дядей.

Университетская Оборонная Лига заодно с европейцами, поскольку позволила вертолету приземлиться на своей территории. Наверняка европейцы попытаются объединить свои силы и с отрядами Национальной Гвардии. Следовательно, Сниффи лучше всего держаться поближе к банде Рокфеллера.

Штаб-квартира торговцев была самой крупной крепостью в Западной Роли, а возможно, и во всем штате Северная Каролина. Сюда вела лишь единственная дорога с юга, со всех остальных сторон улицы были заминированы и перерыты двойным рядом траншей, повсюду были замаскированы пулеметные гнезда. Некогда штаб торговцев был обычным многоквартирным домом, но теперь все окна в нем были заложены мешками с песком, и имелись лишь узкие бойницы, из которых можно было вести прицельный огонь. На крыше располагались зенитки, надежно защищающие от непрошеных гостей с воздуха. Периодически из подземного гаража выкатывались грузовые форды, превращенные в броневички, объезжали владения торговцев и вновь скрывались под землей.

Количество вооружения в штаб-квартире торговцев заставляло многочисленных покупателей относиться к ним с уважением. А покупателей сюда каждый день наведывалось немало. Часто к торговцам приходили люди с трясущимися руками и остекленевшим взором, а выходили бодрыми и счастливыми. Наведывались сюда и богачи, но даже им приходилось оставлять личные автомобили, не доехав как минимум квартал, поскольку торговцы не желали, чтобы в их владения прикатила бомба на колесах, как это когда-то случилось.

Вертолетов в небе видно не было, и Сниффи быстро пересек лужайку и соскочил с велосипеда у крыльца штаб-квартиры торговцев. Его терзал страх, ему явственно казалось, что его тощую шею стягивает удавка. Чувство было не из приятных.

В тени крыльца стояла очередь покупателей, вдоль нее прохаживался вооруженный автоматом охранник в черных очках и с подозрением вглядывался в лица.

Сниффи кивнул охраннику, взбежал по ступенькам и, никем не остановленный, вошел в холл. Здесь за огромным столом сидел торговец, обменивающий деньги покупателей на ампулы с омолаживателем. Лицо торговца лоснилось от пота, из-под мокрой подмышки виднелась кобура с кольтом 45-го калибра. Сейчас он тараторил стоявшему перед ним сгорбленному коротышке привычной скороговоркой:

– Товар у нас как всегда отменный. Бери и радуйся жизни! Минимальная такса – десять серебряных четвертаков. Если намерен обменять жратву, пройди к столу справа.

Штаб-квартира торговцев была оснащена чудом новейшей техники – кондиционером воздуха, не только символизирующим преуспевание предприятия, но и указывающим на то, что у торговцев достаточно денег даже на бензин для автономного генератора. За многочисленными закрытыми дверями скрывались бесценные сокровища: ящики с настоящим виски, водкой, ликерами; целые комнаты ломились от видеоаппаратуры; в других хранились аккуратно смазанные десятискоростные велосипеды и запчасти к ним. Были здесь комнаты битком набитые спортивной одеждой, костюмами-тройками и даже меховыми шубами. Хранящееся в иных комнатах добро можно было почуять, и, судя по запахам, там были не только консервы и бобы, но даже настоящая колбаса.

Сниффи направился прямиком в глубину здания. Перед дверью в офис Рокфеллера сидела его секретарша, Линдзи. Когда-то Линдзи была женой самого губернатора Северной Каролины. Лет ей было не меньше восьмидесяти пяти, но выглядела она всего лишь на тридцать. Драгоценностей на ней было столько, что в былые времена позавидовала бы любая танцовщица из Лас-Вегаса. Золото, изумруды, бриллианты – все настоящие. Ее боготворили все парни из банды торговцев. Или по крайней мере, делали вид, что боготворят, поскольку она, отличаясь несносным нравом, была приближена к главарю банды. Сейчас она была занята разговором с тремя громилами, которые то и дело выжидающе поглядывали на дверь офиса.

При появлении Сниффи Линдзи вскочила, на ее лице засияла деланная улыбка. Похоже, в ней столь глубоко укоренилось желание нравиться всем мужчинам, что она заигрывала даже со Сниффи.

– Сниффи, дорогуша, как у тебя дела? Давно же мы с тобой не виделись!

– Линдзи, мне срочно нужно к генералу.

– Боюсь, сейчас он занят, – проворковала она. – А ты уже слышал?

– Слышал что?

– К нам прибыли европейцы. Вроде бы швейцарцы. Они сейчас беседуют с генералом. У них с собой настоящая видеокамера. Они снимут о нас документальный фильм, а потом прокрутят его у себя по телевидению!