Коснись зари - Кицмиллер Челли - Страница 40

— Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я взяла на себя смелость попросить дона Рикардо поговорить с тобой?

Хеллер опустила глаза, боясь, что тетушка заметит, какое действие оказывает на нее само упоминание его имени.

— Нет, разумеется, нет.

— Я видела, как он выходил… от тебя.

— И… что он сказал?

— Только то, что не смог переубедить тебя.

Хеллер начала намеренно небрежно бросать свои туалетные принадлежности в сундук.

— О да, он опробовал все… но мое сердце требует, чтобы я вышла замуж за Гордона, тетушка.

— Не пытайся обмануть меня! Ты прекрасно знаешь, что дон Рикардо любит тебя, и твое сердце…

Хеллер взмахнула рукой, прерывая ее, и в отчаянии опустилась на кровать.

— Тетушка, вы не правы, он не любит меня! — Она надеялась, что не ошибается: для всех было бы лучше, если бы он ненавидел ее, она вовсе не хотела причинить ему боль.

— Да нет же, нет! Он тебя любит, моя дорогая девочка, и более того, ты тоже любишь его!

Соленый бриз ворвался в комнату, и перед глазами Хеллер вновь возникло чарующее видение: дон Рикардо, стоящий перед окном. Ее горло сжалось.

— Позволь мне узнать, что ты сказала ему прошлой ночью?

— Тетушка, пожалуйста, я сейчас не хочу говорить об этом…

— Доброе утро, леди! — Лютер Мейджер бесцеремонно открыл дверь и по-хозяйски вошел в комнату, как будто уже имел на это все права. Поцеловав Хеллер в щеку, он небрежно спросил: — У вас все готово к отъезду?

Хеллер искоса посмотрела на него; в ее взгляде сквозило презрение.

— Берите сундук, шляпную коробку, чемодан и несите все вниз, в холл. Мы спустимся через минуту, — обратился Мейджер к появившимся следом за ним китайским мальчикам, служащим отеля.

— Вы можете также забрать и мой сундук, и шляпную коробку, — как ни в чем не бывало обратилась Абигайль к одному из мальчиков.

Хеллер удивленно посмотрела на нее:

— Как, вы тоже…

— Разумеется, я еду с вами, дорогая, — объявила Абигайль, демонстрируя улыбку Чеширского кота Мейджеру. — Я думала всю ночь и пришла к выводу, что это единственно правильный поступок. — Покачав предостерегающе пальцем перед его лицом, она добавила: — Надеюсь, мистер Пирс, вы не тот человек, который позволит другим допускать непристойные мысли о ваших отношениях с моей племянницей. Именно для того, чтобы укоротить злые языки, я и решила поехать с вами и действовать как наставник до того времени, когда вы поженитесь.

— Но вы не можете, тетушка…

— Очень даже могу, дорогая, — Абигайль ласково похлопала племянницу по руке, — и уже обо всем позаботилась. Когда я спустилась на завтрак, то поговорила с Алексом и объяснила ему ситуацию. Алекс просил меня телеграфировать ему через день или два — он должен быть уверен, что мы благополучно добрались. Разумеется, я пообещала ему это.

Хеллер не знала, огорчаться ей этим новым обстоятельством или вздохнуть с облегчением. В любом случае вряд ли ей удалось бы отговорить Абигайль от ее затеи. Видимо, Гордон Пирс тоже не мог ничего с этим поделать, поскольку даже не попытался остановить мальчиков, тут же подхвативших багаж Абигайль.

— Между прочим, Хеллер, дорогая, я сказала Алексу, что ты отдашь ему свой дневник…

— О да, конечно!

— Вот и хорошо. А теперь пойдемте. Я уверена, Алекс всем успел рассказать, что мистер Пирс завоевал твое сердце, племянница, и что мы отправляемся прямо сейчас. Вероятно, наши друзья уже собрались в холле, чтобы проводить нас.

Глава 14

Хоакин и Лино расположились в половине квартала от Маркет-стрит; они, с трудом сдерживая лошадей, с восхода солнца томились ожиданием. Часы уже показывали три минуты девятого, но проезжая часть по-прежнему была пустынна.

— Хороший день для длинной поездки: погода обещает быть теплой и солнечной, — заметил Лино, искоса поглядывая на Хоакина. Его товарищ был далеко не в лучшем настроении, когда возвратился в «Уот-Чир-Хаус» и объявил, что на рассвете предстоит им следовать за Мейджером на его ранчо.

Хотя Хоакин явно не спешил делиться информацией о своих отношениях с Хеллер, его поступки за последние несколько дней все объясняли. Без сомнения, он влюбился в огненно-рыжую маленькую бостонку. Лино надеялся, что Хеллер чувствовала то же самое; что же касается Роситы, Хоакин и так оплакивал ее смерть достаточно долго. Когда, готовясь оставить гостиницу, Хоакин рассказал ему о последовательности событий, закончившихся тем, что он и Хеллер занялись любовью, Лино чувствовал себя отцом-исповедником.

— Это не было насилием, Хоакин, — успокоил он друга, — потому что ты не принуждал ее.

— Возможно, но мне следовало догадаться, чем все кончится. Хеллер готова была пойти на что угодно, лишь бы убедить меня, что она хочет выйти замуж за Мейджера. Не знаю, чем он угрожал ей, но это испугало ее до такой степени, что теперь она вынуждена делать все, что ему взбредет в голову. Жаль, что она мне не доверяет, но скорее всего я сам сделал слишком мало, чтобы завоевать ее доверие. — Хоакин прошелся по комнате, пытаясь дать выход накопившемуся нервному напряжению. — Представь, она начала подражать шлюхе, да как похоже! Я даже сперва поверил ей, но потом понял… Должно быть, она думала, что ее поведение внушит мне отвращение и я уйду. — Он замотал головой. — Черт, все это так глупо!

— Кто может знать, что творится в голове женщины…

Лино не хотелось объяснять Хоакину, что причиной его страданий стала любовь к Хеллер; недалек тот день, когда он сам поймет это. Пока же самым лучшим, по его мнению, было сменить тему.

— Агенты Уэллс-Фарго посетили дом Мейджера, но если верить слуге, хозяина не оказалось на месте.

Хоакин улыбнулся.

— Так вот чем объясняется его столь поспешное бегство!

После обильного завтрака они оседлали лошадей и направились в сторону «Гранд-отеля», неподалеку от которого им предстояло затаиться в ожидании.

Лино снова посмотрел на часы. Уже почти четверть девятого! Он начал что-то быстро говорить Хоакину, когда фургон, запряженный парой гнедых, вывернул из-за угла, подкатил к входу в гостиницу и Мейджер, соскочив на землю, исчез в холле отеля.

— Все выглядит так, будто он отправляется на прогулку и поэтому не берет с собой много вещей, — заметил Хоакин, разглядев всего лишь один небольшой ящик и два среднего размера саквояжа, закрепленных на специальной платформе.

— Да, и к тому же наш путешественник уже не сможет вернуться домой за вещами, — добавил Лино. — Его имущество конфискуют. — Он покачал головой. — Мы разрушили все, что Мейджер здесь воздвиг, — его бизнес, его дом, его мечты и амбиции…

Хоакин прищурился.

— Есть еще кое-что — его социальный статус. Надеюсь, мое письмо позаботится и об этом. — Он расстегнул седельную сумку и извлек из нее конверт. — Это послание редактору «Альта». Кажется, я ничего не пропустил: Уэллс-Фарго, Сан-Квентин, Кантон Чарли, мусорная телега Дрэйка, экс-начальник тюрьмы по фамилии Хендерсон… Жаль, что меня не будет здесь, чтобы увидеть, как все это появится на газетной странице.

Лино рассмеялся, настроение его улучшилось.

— Сомневаюсь, что после этого Коммерческий совет пошлет мистеру Пирсу уведомление о возобновлении членства.

Тем временем служащие в красной униформе загрузили еще два сундука, саквояжи и шляпные коробки в заднюю часть фургона, а затем Мейджер помог вышедшим вслед за ним женщинам занять места внутри и сел сам.

Когда фургон проехал половину Маркет-стрит, Хоакин приблизился к входу в гостиницу и поманил одного из китайчат золотой десятидолларовой монетой.

— Отнеси это в газету и отдай редактору. Сообщи ему, что тебя послал Хоакин Мурьета.

Хоакин и Лино выехали вслед за фургоном из города, следуя на безопасном расстоянии. За всю дорогу Лино не произнес ни слова, и Хоакин был благодарен ему за это.

Слава Богу, Абигайль вняла его совету и поехала вместе с Хеллер. Интересно, какую женскую хитрость она использовала? Как бы то ни было, присутствие тетушки поможет в случае, если Мейджер решит уединиться со своей невестой. Единственный недостаток ситуации состоял в том, что теперь им нужно было защищать двух женщин, а не одну.