Время твари. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 31

— Эй ты, образина рыжая! — рявкнул он. — Ну-ка, помогай! Гони их к речному берегу. Давай поворачивайся, а не то…

— Добрый господин! — завопил мужик, бухаясь на колени. — Добрый господин, пощадите!

— Встань, псина! — прикрикнул гвардеец и пнул мужика ногой. — Встань, сказал!.. Ах ты ж… трусливая тварь! Каждый раз одно и то же — никого работать не заставишь!..

Он бил его ногой еще и еще, но мужик только мотал головой и сотрясался от каждого удара, не в состоянии что-либо сообразить…

А в провалах стен и в окнах замковых башен мелькали еще гвардейцы, проворно вышвыривая во двор замка большие мешки, в которых что-то металлически звенело. Воины действовали слаженно и сноровисто — будто то, чем они занимались, давно уже стало для них привычным делом. С каждой минутой становилось все темнее — все, что могло гореть в замке, почти целиком сложенном из камня, уже догорало.

В проеме ворот, где косо торчала искореженная, но все-таки чудом уцелевшая створка, показалась группа людей. Их было пятеро. Остроконечные колпаки мерно покачивались в такт шагам. Они шли близко друг к другу, неторопливо и будто устало. Они не смотрели по сторонам.

Тор остановился (все это время он бездумно шагал по дороге, ведущей к воротам замка). Маги прошли мимо него. Только один, чуть приотстав, обратил внимание на юношу.

Темное сияние, исходящее от начертанного на лбу нечеловеческого глаза, легло на лицо Тора холодной тенью.

— Это ты? — бесцветным голосом проговорил маг. — А твой господин оказался редкостным упрямцем. Как и многие в этих краях… Почти все. Вот и пришлось ему заплатить больше, чем он должен был. Он отдал его величеству все, что имел. Я считаю это справедливым. А ты?

Не дожидаясь ответа, маг отвернулся и пошел вслед своим.

А юный мечник Тор круто развернулся и зашагал прочь от света — во тьму, которая казалась ему теперь много предпочтительней. Когда крики и стоны за его спиной стали почти неслышны, он побежал. Побежал, не разбирая дороги.

ГЛАВА 3

— Нет, я не понимаю! — вскричал Оттар и замотал головой так, что едва не грохнулся с седла. — Клянусь Громобоем, не понимаю! Объясни мне, брат Кай, как можно было пощадить этих мерзких созданий?! Ведь ты же мог их уничтожить?

— Да, — ответил болотник.

Рыцари ехали бок о бок. Ее высочество принцесса Лития впереди. Высокий разлапистый бурьян дикого поля, которое путники вот уже который час пытались пересечь и все никак не могли, цеплялся за бока их коней. Иссохшие буроватые стебли, густо покрытые колючками, словно стремились задержать путников. И казалось, не будет этому полю конца. На линии горизонта, правда, голубоватой тучкой висел далекий лес, но сколько уже проехали рыцари и принцесса по полю, продираясь через проклятый бурьян, а лес все не становился ближе.

Сэр Кай был облачен в доспехи. Пожалуй, никто в Гаэлоне никогда не видел подобной брони. Гладкие пластины, изготовленные явно не из металла, были подогнаны друг к другу каким-то очень хитроумным способом — как ни приглядывайся, не заметишь ни крючков, ни ремешков, соединяющих их. Но более всего поражал цвет доспехов. Пластины были не просто черными. Они напоминали магические зеркала, таившие в себе дух ночи. Черный шлем с глухим забралом, пристегнутый к широкому белому поясу, постукивал болотника по правому бедру. Вместо плюмажа шлем этот украшал пучок длинных, тонких и гибких игл. На боку рыцаря — слева — висел длинный меч с рукоятью в виде головы виверны, а треугольный щит, сделанный из того же удивительного материала, что и доспехи, был заброшен за спину рыцаря.

— Вот нацепил ты латы! — горячился северянин, с плохо скрываемой завистью поглядывая на доспехи сэра Кая. — И что с того? Чернолицые идут следом, рано или поздно они настигнут нас — будет бой. Сейчас-то тебе никакие их ножики отравленные не страшны, сейчас ты с легкостью отразишь нападение и… опять отпустишь врага восвояси! Они ведь не воины, они не будут биться до последнего. Сам говорил: укусят и спрячутся — ежели укус цели не достигнет… Отпустишь! Так?

— Совершенно верно, — улыбаясь волнению Оттара, ответил Кай.

— А они снова нападут! — убежденно проговорил северянин. — И снова ты, отбившись, не станешь их преследовать! Ну, может быть, случайно кого-то из этих гадов приткнешь…

— Нет, — возразил Кай. — Случайностей больше не будет. Теперь я знаю тактику чернолицых. Теперь я буду действовать наверняка. Ни один человек более не погибнет от моей руки.

— Наверняка он будет действовать… Да как наверняка-то, как? — закричал Оттар. — Наверняка — это башки им посрубать к свиньям собачьим! Вот это — наверняка! Если уж ты такой… этакий… ты бы хоть меня не усыплял в следующий раз! Я уж рассусоливать буду! Я буду драться!

— Ты погибнешь, если вступишь в бой с чернолицыми, — уверенно сказал Кай.

— А вот это еще проверить надо! Да сейчас не об этом. Ты, брат Кай, за мыслью моей следи. Вот раз ты их отпустил, два отпустил и три… А на четвертый раз — вдруг оплошаешь? Мой отец говорил: ежели долго маленьким молоточком в одно место стучать, в конце концов пророешь насквозь самую большую скалу! Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Кай. — Ни один человек не погибнет более от моей руки, — повторил он.

— Да почему? Почему?!

— Потому что болотники не сражаются с людьми.

— Тьфу на тебя!..

Принцесса, кажется, вслушивалась в разговор рыцарей, но сама ничего не говорила. Они с самого утра ехали по этому полю, около часа назад остановились на привал и немного отдохнули, пожевав ягод и кореньев, которые собрал накануне в лесу Кай. Там же Оттар с помощью силков поймал несколько куропаток, но зажарить их путники в этом поле не решились. Слишком уж сухим был бурьян, чтобы разводить посреди него костер. И то и дело задувал порывистый ветер, грозя подпалить все поле от единой неосторожной искры. А тратить время на вырубку от колючих кустов с прочными стеблями достаточной площади поляны не стоило. Поэтому голод терзал Литию, и от голода явственней чувствовалась усталость. Но сильнее усталости не давала покоя мысль о том, что ужасные убийцы идут по ее следу, а болотника, успевшего за два дня оправиться от последствий отравления, это, кажется, не сильно волнует. Да, теперь он знал, с каким противником ему придется иметь дело, и сейчас облачен в свои доспехи и вооружен… Но все же нисколько не намерен переходить к каким-либо решительным действиям, чтобы предотвратить неминуемую угрозу нападения чернолицых. Эти ублюдки для него нисколько не страшны…

«Да и вообще, — думала Лития, — способно ли хоть что-то напугать сэра Кая? Он всегда спокоен и уверен в себе. Потому что твердо знает свой путь и свой Долг. Я лишь раз видела его выведенным из равновесия и неспокойным…»

Принцессе невольно вспомнилось то жуткое время в зловеще притихшем после кровавого переворота Дарбионском королевском дворце. Сэр Эрл, одурманенный магическим зельем, был заточен в своих покоях. Сэр Оттар томился в подземной темнице. Другие верные рыцари короля Ганелона были или убиты, или ожидали казни от рук заговорщиков. Принцесса оказалась совершенно одна среди врагов. Она сидела в своих покоях в окружении перепуганных фрейлин и ждала решения участи.

Единственным человеком, который как-то мог помочь ей, был рыцарь Братства Порога сэр Кай. Но болотник оставался равнодушным к кипящему вокруг него водовороту событий. Ведь болотники не сражаются с людьми. Болотники не ввязываются в дела людей. Долг болотников — оберегать человечество от Тварей…

Тогда Литии удалось убедить сэра Кая в том, что, помимо Долга, которому он посвятил жизнь, у него еще есть долг перед своими друзьями — на тот момент страдающими в плену врага. Она сумела не озлиться и не впасть в отчаянье. Она сумела заглянуть в страшную бездну, в которой вырос и возмужал юноша. Она сумела — хотя бы мысленно — чуть приоткрыть завесу тайнытогоместа, родного для сэра Кая. У нее получилось увидеть в Кае не нравственного урода или предателя, а воина, закаленного в таких ужасных битвах с такими кошмарными Тварями, что все прочие опасности теперь навсегда будут казаться ему игрушечными и не стоящими внимания.