Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 91

В зале, довольно большом, гулком, ни души зрителей не было, только за столом сидели Христофор с полковником, о чем-то тихо разговаривали.

— Ага, пришел, гроза турок? — сказал, увидев меня входящего, полковник. — Садись, сейчас начнем уже.

Я уселся на скамью для зрителей, рядом Василь пристроился, который сейчас, похоже, был при исполнении — кем-то вроде судебного пристава. Или маршала, если по-американски. Минут через пять тяжелые двери в зал распахнулись вновь, вошли преподобный с братом Иоанном и молодая симпатичная девушка в кокетливом соломенном канотье, которая сразу уселась за конторку с пишущей машинкой. Похоже, протокол вести будет.

Преподобный сел на председательское место, Христофор с полковником по бокам пристроились, а брат Иоанн, как не имеющий полномочий, уселся рядом со мной, заодно и поздоровавшись за руку.

— Как дела? — осведомился он.

— Перебрал вчера малость, а так хорошо, — честно сознался я.

К моему удивлению, он сказал:

— Видел вас вчера в «Золотом тунце», проходил мимо, да времени не было присоединиться: дела.

Ну да, он, как я понял, даже не духовное лицо — почему ему нельзя? Звание «брат» разве что смущает.

— Приглашу с удовольствием сегодня, — шепнул я. — Вопросов множество, поговорить бы хотелось.

— Ну раз приглашаешь… — усмехнулся тот. — Договорились.

— Тише там, пожалуйста, — поднял голову преподобный, раскладывающий бумаги. — Встать, суд идет.

Суд оказался понятным и для непосвященного. Полковник вслух зачитывал показания матросов с «Чайки», перечислял улики, в том числе и «несомненные следы попадания снаряда в рулевую рубку яхты „Лейла“ с направления „от носа“», и так все подряд, подробно и детально. Стучала машинка, время от времени покашливал в кулак Христофор. Затем начали допрашивать меня полковник с преподобным, тоже очень детально, по каждому шагу и нашего боя с «Лейлой» в море, и по ее захвату. Потом так же мотали душу брату Иоанну, стойко отвечавшему на все вопросы. Потом «суд удалился на совещание», оставив нас в зале под присмотром девушки в канотье.

Когда все трое вернулись, преподобный огласил приговор:

— …и признать судно «Лейла», находящееся под надзором властей города Новая Фактория, призом и законным трофеем Алексия Александровича Богданова. Решение вступает в силу немедленно с его оглашения, охрана судна отзывается, а оно должно до истечения рабочего дня быть переведено на платное место в гавани города. Обжаловать данное решение можно в церковном суде Благовещенска.

Иоанн хлопнул меня по левому плечу, а Василь по правому, одновременно, да так крепко, что я чуть не свалился, а звук от этих хлопков вызвал полноценное эхо в полупустом зале. На этом суд и закончился. На выходе Василь сказал:

— Давай уж подвезу.

Я согласился, естественно. А брат Иоанн добавил:

— В два часа давай в «Медузе» — знаешь, где это?

— Таверна маленькая по пути в порт, так? — уточнил я.

— Именно.

— Буду.

Василь довез меня до «Чайки», а вот уже там началось светопреставление. Достаточно сказать, что и весь экипаж, и половина ополченцев дожидались решения суда. Случай был не рядовой, так что даже тем, кого, казалось бы, данное событие никак не задевало, было очень интересно.

В общем, до «Лейлы» шли толпой, с шумом, свистом. Дошли, встали. Встали и стоят, никто на палубу не идет, хоть сходни и переброшены, и часовой, увидев меня, просто попрощался и ушел.

— Хозяин, ты первый заходи и остальных приглашай, — сказал Игнатий. — Нам пока нельзя: удачи не будет.

— Вот как.

Прошел по мосткам, чуть пружинящим под ногами, встал на палубе. Да, вот теперь чувствую, кажется, что это уже моя. Все тридцать метров мои — во всяком случае, по документам вот такой размер получился. Большая, с просторной палубой, с двумя высоченными мачтами… она так и не меньше «Чайки», если присмотреться, просто та усадистей, с грузовым трюмом, а «Лейла» полегче, трюм только под припасы.

— Что встали? — обернулся я к стоящим у сходней друзьям, наблюдающим за мной. — Заходите.

Второй раз приглашать не потребовалось: все загомонили и радостно повалили на палубу. А я спустился в хозяйскую каюту — освоиться.

Небольшая, метра три в длину и метра два с половиной в ширину, но в ней места и для койки хватило, поднятой высоко над багажными ящиками, и для шкафов, и для книжных полок, и даже маленького стола с креслом перед ним. Мореное дерево, парусина, бамбуковые жалюзи на иллюминаторе. На стене фотографии тучного бородатого турка в феске — того самого, что я первым свалил на броде. Это на фиг, собираем — и за борт, он мне здесь не нужен.

Так, а под койкой вовсе и не ящики, а дополнительная койка. Вытаскивается, приподнимается и — опа — становится двуспальной. Хорошо, глядишь, и пригодится. Верно, на кой черт мне багажные ящики, когда все имущество несешь на шхуну в рюкзаке и сундучке?

К удивлению своему, обнаружил в каюте все трофейные карабины и револьверы: никто ничего не взял. Даже брат Иоанн оставил здесь то, что взял тогда для обороны, когда мы вдвоем на яхте сидели и ждали нападения вернувшихся турок. Ладно, пусть будут — экипаж вооружать пригодятся. Оружие, кстати, все хорошее, из дорогого, и не старое. Теперь на все вкусы, тут даже два дробовика есть помповых — длинный и короткий, а еще двустволка.

Заинтересовавшись, я взял со стола неожиданно большой двуствольный «дерринджер», открыл замок, откинул стволы… а интересно, стволы-то гладкие. И рассчитан он на охотничий патрон, что-то вроде калибра «.410». Хм… это зачем такой? На костяной рукоятке гравировка змеи. Что-то мне это все напоминает, что-то подобное я уже видел… Ну да, точно, snake slayer, проще перевести как «змеебой». Поглядел на свою ногу и спрятал двуствольный пистолет в стол. Пусть будет: со змеями мы уже знакомы.

Вера заглянула, огляделась, сказала:

— Здорово здесь у тебя! Только надо все лишнее выбросить и новое белье купить.

— Сделаем, — кивнул я, соглашаясь. — Держи… — Взяв со стола короткий и легкий карабин-левер под револьверный патрон, протянул его девочке. — Он тебе по росту удобней будет — видишь, какой короткий? И приклад, похоже, больше под тебя… примерь… ну точно, лучше и не бывает.

— Возьмешь меня куда-нибудь с собой? — неожиданно спросила Вера.

— Это куда?

— Ну в экспедицию.

Блин, Иван уже все всем растрепал. Не, не секрет вообще-то, но как-то я привык информацию придерживать, а тут такая милая открытость.

— А у тебя что, работы нет? — удивился я.

— Ну разок хотя бы, — явно собралась она заканючить.

— Если только разок, — хмыкнул я, продолжая перебирать стволы. — Пока других забот хватает. Яхте ремонт нужен, да и переименовать ее надо, я никакой Лейлы не знаю и дел с ней не имел.

— А как назовешь? — спросила Вера, усаживаясь в кресло.

— Как надо, так и назову, — усмехнулся я. — Гляди, какая любопытная. Всему свое время.

— «Аглая»? — задала она вроде как наводящий вопрос.

— Оставлю без комментариев, — не стал я колоться даже ввиду откровенной провокации. — Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

— Так то Варваре, — отмахнулась девочка.

Заглянул Игнатий, огляделся, хмыкнул, затем сказал:

— Выходи на палубу. Вроде пять человек экипажа тебе набралось, до Бухты дойдешь. Но надо по оплате решить, сам понимаешь.

— Понял, пошли, — кивнул я, двустволку с короткими стволами кидая на койку и подхватывая трость.

Едва поднялся в рубку, меня сразу Марьян остановил:

— Алексий, я до гарпунщика рулевым был, так что если хочешь…

— Погоди, не лящи, — оборвал его Игнатий. — Всему свое время. Эй, кто наняться на рейс готов, выходи сюда, обсудим. Вон за стол садитесь… а остальные пока брысь на палубу, нечего тут мешать. — Затем ко мне обернулся: — Глеб с тобой за шкипера пойдет, он согласился. А дальше уже искать придется. А команда — вот эти, — указал он на рассаживающихся за столом.

— Моторист-то есть?