Паутина - Чубарьян Александр Александрович "Sanych" - Страница 46

В конце лета Эйзентрегер внезапно вызвал Лекса для разговора. Об этом ему сообщил поляк, только что сдавший нацисту очередной отчет.

Лекс вошел в комнату для совещаний, голограф, как обычно, тут же самостоятельно включился. Вместо Эйзентрегера на Лекса смотрела Алина.

Ее лицо по-прежнему было изуродовано шрамами, а голова обрита налысо, из-за чего Лекс не сразу ее узнал.

Изображение исчезло, через несколько секунд вместо Алины появился Эйзентрегер.

– Мои люди нашли ту девушку, о которой ты упоминал во время нашего разговора, – сказал он. – Мы поможем твоей знакомой. У нас есть хорошие специалисты в медицине. Мы сделаем ей пластическую операцию, и она будет очень красивой девушкой. Мы проведем полную диагностику, за мой счет, разумеется. Это всего лишь хорошая новость, которую я сообщаю тебе, в надежде услышать хорошие новости от тебя.

– Скоро услышите, – пообещал Лекс. – Спасибо за Алину, даже если не поможете, то все равно приятно.

– И еще одна хорошая новость для тебя и твоих друзей. Передай всем, что их письма доставлены адресатам.

Речь шла о недавнем подарке Эйзентрегера. В качестве жеста доброй воли он предложил каждому из хакеров отправить одно письмо по любому адресу. Письмо должно было быть бумажным, текст короткий: Со мной все в порядке. Работаю. Вернусь зимой. Дата, подпись.

– Письма были вручены синхронно?

– Да, поэтому понадобилось некоторое время. У нас очень хорошие специалисты во всех сферах. Надеюсь, что ты не исключение.

Выходя из зала совещаний, Лекс чувствовал, что никакой депрессии больше нет, а есть только желание свернуть горы и доказать всем, и прежде всего себе самому, что возможно все.

В коридоре столкнулся с Лиской. Она выглядела взволнованной, и от нее шел слабый запах алкоголя.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она.

Разговоры, разговоры, а я маленький такой. То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой. Вот что-что, а пустая болтовня сейчас Лексу была нужна, как телеге пятое колесо.

– Ты вроде уже говоришь, – попытался отшутиться парень, потом кивнул: – Ладно, пошли ко мне.

В комнате Лекса Лиска села на незаправленную кровать, потом встала, прошлась от стены к стене. Накручивая себя внутри и точно так же накручивая волосы на палец.

Лекс, сидя в кресле у компа, молча наблюдал за ней и думал, что, скорее всего, это будет не пустая болтовня, а что-то из разряда «поговорим по душам». У Лиски, видимо, очередной приступ депрессии, усиленный алкоголем.

Лиска наконец остановилась. Повернулась, посмотрела на него, рухнула на кровать и чуть дрожащим голосом спросила:

– Скажи… я тебя чем-то обидела?

– Блин… – поморщился Лекс. – Я же извинился за позавчерашнее…

– Я не про позавчерашнее. А вообще. Почему ты так ко мне относишься?

– Так – это как?

– Избегаешь меня, словно я тебе неприятна.

– Что за чушь… – начал было Лекс.

– Подожди, – остановила его Лиска. – Дай, я скажу сразу все. Ты избегаешь меня, грубишь, особенно в последнее время. Знаешь, если бы я знала, что ты так будешь себя вести, я бы ни за что не согласилась сюда приехать.

Лекс тяжело вздохнул. Сейчас было неподходящее время для того, чтобы выяснять отношения. Ссориться с Лиской ему не хотелось, поэтому он медленно досчитал до трех. Успокоился, выдохнул.

– Слушай, Лиска… у меня много работы. Возможно, в последнее время я был немного вспыльчив, но… Короче, извини сразу за все, что было не так…

– И за все, что будет?

– Что?

– За то, что будет, тоже извинить? Ну, заранее…

– Ладно, – кивнул Лекс. – Я признал свою вину, перевернули страницу, начали с чистого листа, хорошо?

Он хлопнул в ладоши, подтверждая тем самым, что страница перевернута и они начинают все заново, без ошибок. Закинул ногу за ногу и выжидательно уставился на девушку.

А она не такая уж и страшная. Ну, то есть не совсем во вкусе Лекса, но нормальная девчонка, без особых недостатков. Странно, тут столько парней, а она всех отшивает. Может, у нее ориентация другая?

Все эти мысли пробежались в голове Лекса и чуть было не сформировались в смешную, но не очень приличную шутку. Однако чистый лист есть чистый лист, и Лекс решил помолчать, давая Лиске право первой написать на этом листе какие-нибудь слова.

Молчание затянулось и стало, как говорят, неловким.

– Знаешь… – пьяно усмехнулась Лиска. – Я раньше думала, что невозможно представить ничего более скучного, чем прийти к кому-то в гости и услышать вопрос: «Хочешь посмотреть мои фотографии?» 

Я ненавидела, когда кто-то открывал папки на компе и устраивал слайд-шоу или, еще хуже, подсовывал толстые альбомы с фотографиями из своего детства и начинал перечислять, где сделаны фотки и кто еще на них запечатлен.

– Ты об этом хотела поговорить? – осторожно вставил Лекс, когда в ее коротком спиче появилась пауза.

– О том, что я хотела бы посмотреть твои фотографии.

– В силу своей профессии я не очень люблю фотографироваться. – Лекс развел руками. – Так что извини, я гостям фотки смотреть не предлагаю.

– А что предлагаешь?

– Не тянуть время, а переходить к делу. И давай начнем наш разговор с позитива. Письма переданы, в течение нескольких дней вы получите ответ. Ты рада?

Лиска, конечно же, этому сообщению обрадовалась. Ее лицо изменилось в течение секунды – только что было скорбным, а теперь столько позитива, что хоть на обложку журнала.

– Это Эйзентрегер сказал? Только что?

– Это все, что он мне сказал по этому поводу, – сразу предупредил Лекс. – Расскажешь об этом всем, кому сочтешь нужным. Остальные узнают завтра от Эйзентрегера.

– На один день я стану королем информации? Вау, круто…

Она восхищалась, но восхищение это было наигранным, поддельным. Собственно, она этого и не скрывала.

– Лиска…

– Да?

Она вроде встрепенулась, когда услышала, как Лекс ее позвал по имени.

– Ты это… спасибо тебе за то, что ты тут. Я очень этому рад. Подожди!

Заметив, что Лиска собралась то ли встать, то ли что-то сказать, Лекс поднял руку, останавливая ее.

– Слушай, я правда рад тому, что ты здесь. Но давай сразу договоримся вот о чем. Не надо делать меня единственной причиной, по которой ты тут.

– А почему…

– Подожди. Дай, я поясню кое-что. Тебе не нравится что-то, что происходит вокруг тебя. Ты пытаешься это изменить, а если не получается, то ищешь причину своей неудачи. Так вот, не ищи причину во мне. Я предупреждал, что работа в подобного рода секретных проектах тяжела. Поверь, здесь еще не так плохо, по сравнению с другими. На финальной стадии «Стакса» нас троих почти месяц держали под таким колпаком, что…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – перебила Лиска.

– Затем, что я давал тебе время подумать, хотя ты сразу сказала, что согласна. Так? Так. Стоп. Это только официальная прелюдия к разговору. А теперь поговорим как друзья. Мы же друзья?

– Ну, я надеюсь. – Лиска пьяно хихикнула. – А можно уточнить, что входит в твое понятие дружбы?

– Авторизация в скайпе как минимум. Скажи, зачем я здесь? Твое мнение как друга? Ты знаешь, почему я согласился на эту работу?

Лиска пожала плечами.

– Видимо, потому что ты автор «Стакса». И тебе нравится работать со своим детищем. Ты хочешь быть первым, потому что ты уже был первым и знаешь, каково оно. Леш, я понимаю, чего ты хочешь и почему ты здесь.

– Возможно. Ты про фотографии говорила… У меня есть одна фотография. Вот здесь. – Лекс дотронулся до головы. – На этой фотографии соседская девочка, Алина. Ей было десять или двенадцать лет, когда… в общем, пожар был, и она обгорела.

– Какой ужас… – прошептала Лиска.

– Ужас был в следующие шесть лет. У нее родители в этом пожаре погибли, и за ней тетка присматривала. Она после этого пожара ослепла, ходить перестала и… – Лекс покрутил пальцем у виска. – Ну, в общем, не человек, а овощ.

Лиска прижала ладошку ко рту.

– И ты держишь эту фотографию…