Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества - Конторович Александр Сергеевич - Страница 56

Три вечера после работы раскалываю дровину, вынимаю сердцевину (топором, только топором: оно, конечно, куда уж плотнику против столяра, однако тоже кой-чего могем), промазываю жиром пополам с глиной мелко тертой, стягиваю…

14 июля в мастерской собираем агрегат. Тащу к сараюшке, которую построил над бражкохранилищем. Навстречу попадается Брачующийся Бык Оленя.

— Тсеес-Лааш, мот ла со ни хуа? — прикалывается. Типа, это нечасто вырастает. Ну, я тоже могу.

— Со ни хуа? Это трубка мира, — и показываю, как курить. — Для наших предков, — показываю на небо. — Вставляет — только в путь…

Зануда

Деревообработка в нашей маленькой колонии дошла до степени легкого помешательства. Деревянный дом, деревянные укрепления, деревянная посуда. Когда я увидел записку на дощечке, то подумал, что это апофеоз. Как я ошибался…

Сегодня мне поручили сделать деревянный самогонный аппарат. Мда. Я и раньше подозревал, что начальник — дуб дубом, но сегодня окончательно уверился в этом, а также и в том, что он с дуба рухнул. Дерево ведь не обладает ни термической стойкостью, ни химической. И теплопроводность у него низкая. Но — медная трубка погребена в «стратегических» запасах, а с керамикой не то чтобы вилы (посуда у нас уже пошла), но туго. Девушки стараются, но получается пока, скажем так, не все, что хотелось бы.

Хотя предложение Хитрого Лося (индейское имя подошло ему гораздо лучше, чем форумный ник) было интересным: железный котел накрывали куполообразной деревянной крышкой с отводной трубой, прямой и длинной. Практически реторта. Якобы так буряты гнали «огненную воду», пока благодаря развитию транспорта не упились промышленным продуктом.

Дикие люди. Они делали это из капа. Его, во-первых, резать за… скажем так, паришься, во-вторых, столько ценного материала в стружки уйдет. Хотя с другой стороны — а куда еще они могли его использовать? Так что я не стал спорить с Хитрым Лосем, решительно выступившим на защиту своих соотечественников.

Подходящее дерево он, оказывается, высмотрел, пока шел с солеварни в форт. О носильщиках и охране тоже удалось быстро договориться, и мы еще до наступления вечера притащили в мастерскую обрубок дубового ствола с огромной опухолью — капом.

А потом я три дня по-всякому резал твердую свилеватую древесину, формируя здоровенную, чуть ли не полметра в диаметре, чашу. При этом стараясь поменьше наделать опилок и побольше крупных кусков, годных для поделок. А то из обычного дерева расчески у меня никак не получались — либо большие, как грабли, либо раскалываются при первом применении. А то и раньше. Хитрый Лось в это время выдалбливал из подходящего бревнышка деревянную трубу.

Всеслав

К обеду сдали работу Империалисту. В смысле — предъявили две ямы с рыбой. Которую еще, впрочем, надо неделю выдержать, потом немного отмочить и подкоптить. Коптильню, однако, построю там, где у меня сарай с бражкой. Не фиг строению пропадать. Сходил на склад, получил котел, два ведра и две стеклянных бутылки. Типа на нужды большой химии. Органической. Дров мне индейцы еще позавчера натаскали. Та-ак…

Заливаю бражку, разжигаю огонь, одеваю аппарат на котел… процесс пошел.

Первая перегонка немного воняла. Сивуха, а самое главное — запах того самого винограда. Время имелось, перегнал по второму. Получилось уже терпимо, и крепость ничего, градусов 50–60 примерно. Попутно нажег угля, процедил через него одну бутылочку. Ну и возникла проблема. Причем не детская. А именно — с кем выпить, чтобы убедиться, что продукт качественный? С начальством — не стоит, у нас все равны. А тут получается вроде как блат у кого-то. Сам — не пью и не собираюсь начинать. Был горький опыт, после развода допился до третьей стадии алкоголизма, хорошо хоть сил хватило остановиться. Но на донышко наливать и пригублять придется, однозначно. Мда, надо думать. Хотя — что тут думать, кто девушку кормит, тот ее и танцует. Кроме меня в изготовлении принимал участие товарищ столяр Александр, ник Зануда. Так что выпьем с ним, заодно и настроение человеку подымем.

Минут двадцать уходит на добычу закуси. Бутылку в ручей охлаждаться, две рыбы из ручья — нерест еще не кончился — потрошим, солим, обмазываем глиной, зарываем в угли. Туда же — несколько клубней медвежьей травы. Ну все, минут через тридцать можно приступать.

Александр сидел в мастерской и с грустной миной на лице вырезал из куска капа расческу.

— Коллега! Прошу вас почтить своим присутствием начало процесса дегустации нашей совместной работы! — Ого, что-то я мощно задвинул… у него аж лицо вытянулось. Не ожидал, наверное. Ну да, я больше тут либо матом, либо на нуму, либо ору. Почти выдавил из себя интеллигента, однако.

— Ну-у, хорошо. А когда?

— Да прямо сейчас, у меня все готово.

— Хорошо, только стаканчики возьму.

— Я первый, вы вторым, коллега. А то добрых людей хватает. Упадут на хвосты. Общество не поймет. Жду у сараюшки на ручье…

Разлили и выпили по первой. За знакомство. Нет, все же руки у Сани откуда надо растут. Из таких стопок и пить приятно, дерево он правильное подобрал.

— Ну как, ничего самогоночка?

— Пить можно.

— Во, и рыбка дошла. Давай закусывай, а то с отвычки в голову торкнет сверх нужного.

— Слушай, хорошая рыба! Почему на кухне так не могут?

— Секрет фирмы. В девяносто первом году научили. Тут или работать нормально, или готовить. А я не хочу. Давай по второй. За отсутствующих здесь дам.

— Х-хы… нет, хорошо пошла! А тут с дамами явно напряг…

— Да ну! Индианок немерено. Некоторые уже вовсю заженихались.

— А ты с ними все время пропадаешь, вон, мокасины, смотрю, курточка, и что себе не нашел?

— Я их нахожу по одной на ночь, когда захочу. Без проблем. Самое главное — не ошибиться.

— Это как?

— На украшения смотри. Чем больше украшений, тем выше социальное положение у дамы. И выучи три слова. «Нами» — это младшая сестра типа. Им вождь приказал через нас размножаться. Если не отказывает — валяй ее, как ту лису.

— Да вы, батенька, зоофил. Или это девушку так зовут?

— Не, это народное. Анекдот слышал? Ну, гуляют парень с девушкой по парку, парень запинается о ногу, которая из кустов торчит. Оттуда — матюгов вагон. Парень такой: «Как вы можете, я же здесь с девушкой». А из кустов: «А я что, по-твоему, тут лису валяю?» Слушай за индейцев дальше. «Бацтзи» — это старшая сестра, с ней только по обоюдному согласию и осторожно — могут женить. «Пиа» — это вроде как мать. Они уже страшные, но симпатичные тоже попадаются. Этих ни в коем случае — отрежут орган у столба пыток.

— И откуда ты все это знаешь?

— С кем поведешься, с тем и наберешься, однако. Ну, давай по третьей. За тех, кого нет с нами…

Зря я это. Самого колбасит, а тут, видимо, у человека резьбу и сорвало.

— Я все никак не могу понять, точнее даже — в голове не укладывается, где мы и что делаем. Или что с нами делают. И, главное, где все остальные. Здесь же должен быть Сан-Франциско с пригородами, а ничего этого нет, только мы бурундуков гоняем. Неужели и с Москвой так же?

— Сдается мне, что это со всем на свете… но мы-то здесь явно не зря оказались? И самое главное — живы. А пока живые, будем трепыхаться!

— Трепыхаться-то будем, куда денемся… У меня ведь ТАМ мама осталась, пенсионерка, девушка, на которой надеялся жениться. И вдруг хлоп — и я здесь. А они где? Клим и Спесивцевы про ядерную войну говорили — не верю. Не верю я в то, что их больше нет. И верить не хочу!

— У меня не лучше. И родня, и дети… блин, да вообще все пропало! Заметил, мы здесь в состоянии этакого охренения все. Или гонки за ништяками. Как-то это у психологов называется? Во, сублимация.

— Сублимация? Это, кажется, про половое влечение. Охренение — это другое… Да хоть горшком назови, только под кровать не ставь. Блин, и тут это вылезает. Понимаешь, я трепыхаюсь как-то по инерции или по команде. Дают — ем, посылают — иду. И поговорить не с кем. То работаем, то спим, а кто не работает, ищет в лесу врагов… Дело нужное — нравы тут дикие, скальпы я своими глазами видел, но как же это давит…