Свободный полет - Бадей Сергей - Страница 58

— Да что мы такого наворотили? — изумленно спросил Сема. — Мы же еще ничего не успели сделать?

— Это вы думаете, что не успели, — сердито отозвался Фориэль. — А вот у меня другие сведения. Я представляю, что должно случиться, что бы вы сказали сами: «Ну, мы и наворотили!».

— А конкретнее можно? — заинтересовался я. — Что за сведения и откуда они вот так вот, вдруг, появились?

— И ничего не вдруг! Утром я имел удовольствие встретиться с личным советником его величества. Он сообщил мне, что более двадцати оскорбленных мужей и отцов жаждут вызвать на поединок одного, а лучше, двоих прибывших в столицу эльфов, чье поведение заставило их жен и дочерей забыть нормы морали. Но этого мало! Почти тут же граф Колмир, присутствовавший при короле, заявил, что берет этих двух достойных и благородных эльфов под свою защиту. И тот, кто захочет нанести этим эльфам обиду, будет иметь дело с самим графом и его друзьями — графом Унгоро и бароном Танарисом. Это заявление вызвало удивление, но заставило притихнуть горячие головы. Одновременно с этим, о своей защите заявил Орден Сумрачных Походов. А кавалерами его являются отпрыски самых влиятельных родов королевства. И хотя, они еще ничем особым не прославились, но разнести под пьяную руку любой особняк по камушку, эти молодцы вполне способны. Подобные прецеденты уже были. И вы говорите, что ничего особого не натворили? Если началось такое волнение? Ты говоришь Владиэль, что Кетван пригласил тебя посетить таверну, в которой подается лучший эль? А знаешь ли ты, что Кетван — кавалер этого самого ордена? А таверна, совершенно случайно, не называется «У веселого Барбуса»?

— Ну, то, что Кетван кавалер, я помню, — нахмурился я. — И вроде бы название его ордена такое. Но вот название таверны, он мне пока не называл.

— Не вздумай давать согласие на то, что бы стать членом этого ордена! — предупредил меня Фориэль. — Впрочем, я буду тебя сопровождать и лично прослежу за этим.

— Только давай сядем в каком-нибудь укромном уголке, — внес свою лепту Семен, — подальше от этих алкоголиков. Лучше будем оттуда наблюдать.

Фориэль внимательно посмотрел на Сему и кивнул, соглашаясь с его предложением.

— Учти! — строго сказал он. — Если ты начнешь делать глупости, я вынужден буду предпринять самые решительные действия. Вплоть до магического вмешательства.

— Что-то типа полетов крыши таверны над городом? — деловито спросил я.

— Нет! — отрезал посланник. — Что-то типа полетов одного лже — эльфа и нескольких человеческих лоботрясов под крышей таверны.

И, заметив нездоровый интерес в моих глазах, добавил:

— Это еще не все! Сегодняшнее похмелье будет ничто, по сравнению с тем, что постигнет тебя в случае неразумных действий.

А вот это уже было серьезно! Пришлось дать торжественное обещание, что я ограничусь только дегустацией эля и дружеским общением с Кетваном.

— Да что вы имеете против этого ордена? — все же поинтересовался я.

— Ничего, — честно признался Фориэль. — Мы выше этого. Просто, если кто-то из эльфов вступит в человеческий орден, даже если это и не настоящий эльф, то весь наш народ здорово проиграет на этом. Ведь получится, что мы открыто признаем то, что и среди нас есть придурки.

Глава 39

Фориэль удовлетворенно щурился. По его мнению, посещение таверны удалось на славу. Надо ли говорить о том, что я придерживался противоположного взгляда?

Каждый глоток эля, который и вправду был отличным, я делал под пристальным взглядом этих двоих извергов. Они хищно гипнотизировали меня взглядом из своего угла, где был устроен наблюдательный пункт.

Кетван со товарищи, встретил меня у нашего особняка, и проводили нас в таверну, которая действительно называлась «У веселого Барбуса». Соорденцы Кетвана оказались веселыми парнями и неплохими собеседниками. Они быстро сообразили, что два эльфа осуществляют негласный надзор над третьим. Видимо, именно поэтому, предложений по вступлению в их славный орден не последовало. Вместо этого, звучали многочисленные тосты, прославляющие блестящего бойца с нечистью, второго блестящего бойца с нечистью, человеческо-эльфийскую дружбу и эльфийско-человеческую, соответственно.

Каждый раз, когда я выпивал чарочку (ну, не чарочку, а кружечку), напряжение в углу, занимаемом моими надзирателями, нарастало. Когда видимых последствий не наблюдалось, оно также неохотно спадало.

Мне пришлось рассказать о славном побоище во владениях барона Каронака, как это происходило, и об ударах, коими я потчевал упырей. Ну, что можно рассказать об ударах? Их же надо показывать! Именно к этому мы и приступили, когда первая неловкость была снята.

Хозяин таверны пугливо жался за каким-то столом, стоящим у входа на кухню. Было видно, что он не прочь туда улизнуть, но не может оставить без надзора то, что оставалось в зале. Середина зала была освобождена от мебели. Ее кругом обступили члены ордена и бурно приветствовали каждый мой выпад и взмах меча. Абсолютно трезвые Фориэль и Семен, пристально следили за мною. Они пока воздерживались от вмешательства. И правильно делали, между прочим. Я был не пьян. Так, легкая эйфория, и не более.

Короче, ничего экстраординарного в этот вечер не было. Таверна осталось целой, мордобой не произошел, я похмельем на следующее утро не мучился. Теперь предстояло второе па «Марлезонского балета» — обед у графа Колмира. Вот в отношении этого достойного вельможи, у Фориэля были существенные подозрения.

— Граф очень не глупый человек, — рассуждал посланник, расхаживая по комнате. — А вот вы, в пьяном виде могли выдать ему что-нибудь из того, что людям знать не полагается.

— Семенэль не мог, — коротко сообщил я.

— Почему?

— Потому, что он, пока не выпил, был трезвым. Поэтому — не мог. А потом, когда выпил, он сразу выпал в осадок. Поэтому — тоже не мог.

— Но ты-то в этот самый осадок не выпал! — прокурорским тоном изрек Фориэль.

— Граф и его товарищи оказались такими интересными рассказчиками, что я больше слушал и пил, чем пил и рассказывал, — покаянным тоном поведал я.

— Но ты, все же, что-то рассказывал? — продолжал допытываться Фориэль.

— Ну, я рассказал графу о его сыне. Как он славно держался в бою. Что твои, между прочим, уроки пошли ему на пользу.

— Мои уроки? — фыркнул Фориэль. — Да он брал у меня уроки. Но этот балбес ничего не смог усвоить из них! У него только одна тактика — берешь меч и крошишь, все что попадется, в капусту. Сверху вниз, и, изредка, справа налево.

— Ну, ты же понимаешь, что я такого не мог сказать графу, — хитро улыбнулся я.

— Все равно, на обеде ты должен внимательно следить за тем, что говоришь, — строго напомнил мне посланник. — В письме Мармиэля были и строки Владыки. Он особо указал на то, что твое инкогнито должно быть соблюдено.

— Но зачем? — удивленно спросил я. — Что тут такого?

— Политика! — многозначительно поднял палец Фориэль. — Если люди узнают, что ты не эльф, то возникнут ненужные вопросы.

— Как будто кто-то решится их вам задать, — ухмыльнулся я.

— Задать не решатся, — согласился Фориэль, — но вопросы останутся.

— Катрина? — граф удобно расположился в кресле, настроившись на приятную беседу после великолепного обеда. — Что-то знакомое… Уж не та ли это девица, которая так славно отделала одного моего бойца? Он, правда, бабник изрядный…, был. После этой девахи — ни-ни! Две седмицы встать не мог! Если бы я сам не видел, то никогда бы не поверил, что девушка может вот так вот, здорового крепкого мужика уронить. Так ведь не просто мужика! Он воин не из последних.

— А ей за это что было? — спросил Фориэль, расположившись в кресле напротив графа. — Все-таки, это твой воин.

— Мой, — согласился граф. — Но тут уж так. Нечего было ему к ней приставать. Я не одобряю такое. Если бы она его тогда не поломала, то я бы его не помиловал бы. Одно плохо. Это мой человек и только я имею право наказывать, или миловать. Но она так быстро ускакала, что я не успел ей втолковать эту простую истину. …Да! Точно! Ее звали Катрина. Но тогда получается, что вы ее здесь зря ищете. Нет ее в столице.