На переломе веков - Злотников Роман Валерьевич - Страница 38

И в этот момент произошло еще одно событие, ставшее для Девея впоследствии роковым. «Олимпия», продолжая циркуляцию, выскочила на мелководье и села на мель. Перед американцами встала дилемма: бросить один из самых современных и сильных кораблей своей эскадры и уйти, поскольку сражение явно не задалось, или, пользуясь все еще сохраняющимся подавляющим превосходством своего флота (даже флагманский корабль испанцев «Рейна Кристина» был лишен брони и обладал чрезвычайно слабой артиллерией), попытаться додавить испанцев. После некоторого размышления адмирал Девей принял промежуточный вариант. Рисковать и ввязываться в бой он не решился. Если уж на этом с виду пустом мысе у испанцев откуда ни возьмись появилась замаскированная батарея, то что там ждет дальше — вообще непонятно. А испанцы, вот сволочи, не собираются покидать порт и выходить для боя в открытое море. Поэтому он решил блокировать парой своих наиболее мощных кораблей все попытки испанцев приблизиться к месту, где сидит на мели «Олимпия», после чего снять с мели свой пострадавший флагман и уже тогда удалиться. Однако для этого сначала следовало подавить так сильно нагадившую им испанскую батарею. И Девей приказал остальным американским кораблям сосредоточить огонь на злополучном мысе. Испанцы тоже не сидели сложа руки и, где-то подрубив ветки и расчистив сектора, где-то просто перетащив орудия на новые места, сумели открыть ответный огонь по противнику. «Олимпия» же в перестрелке участия не принимала — сев на мель, она завалилась на правый борт так, что ее орудия лишились возможности вести прицельный огонь по берегу и оказались беспорядочно направлены в разные стороны. Однако капитан «Олимпии» решил разрядить главный калибр выстрелом, на чем ее участие в перестрелке и закончилось. Испанцы тоже перестали ее обстреливать, сосредоточившись на тех кораблях, которые вели огонь по ним самим.

Артиллерийская дуэль продолжалась до темноты, но, возможно вследствие того что американцы оттянулись от берега на четыре мили, а условия для стрельбы испанцев никак нельзя было назвать не то что идеальными, но и просто приемлемыми, не привела к серьезным результатам. Комендоры янки явно были опытнее испанцев, но те сидели в густых зарослях. Итогом перестрелки стало то, что американцы заставили замолчать три испанские пушки, а испанцы добились нескольких попаданий, на этот раз вызвавших всего пару небольших пожаров…

Вернее, один результат был. И серьезный. Более того, повлиявший на все течение этой войны. Пара американских двухсоттрехмиллиметровых снарядов, выпущенных из беспорядочно задранных вверх пушек кормовой башни «Олимпии», долетели до Манилы. Один из них разорвался на окраине, свалив дерево и ранив привязанную к забору соседнего дома козу, а вот второй… Второй попал для американцев очень неудачно — в дом. И ладно бы, ну подумаешь, погибли бы несколько испанцев, а то и вообще филиппинцев — эвон их в нескольких милях от Манилы, у Кавите, пачками убивают. Но, к несчастью для американцев, этот дом принадлежал не филиппинцам и не испанцам, а представительству «Ллойда», где в тот момент собрались на совещание несколько десятков подданных Британской империи, озабоченных важнейшей проблемой повышения страховых тарифов на морские перевозки вследствие начавшейся войны. После взрыва крупнокалиберного снаряда из двадцати семи человек в зале заседаний выжили шестеро. Все они остались прикованными к кровати инвалидами. Правда, двоим через два месяца пришлось покинуть свои кровати и выступить в парламенте на слушаниях, посвященных введению торгового эмбарго Америке…

Между тем, после того как стемнело и прекратился обстрел, американцы приступили к лихорадочным работам по снятию с мели «Олимпии». Но тут оживились испанские корабли, до сего момента и носа не показывавшие из бухты Кавите. Рисковать своими крупными кораблями Монтехо не стал. А вот малые безбронные крейсера испанцев попытались в темноте приблизиться к американским кораблям и атаковать. Американцы довольно быстро отогнали их, повредив почти все, но одна из выпущенных испанцами мин Уайтхеда добралась-таки до американского легкого крейсера и отправила его на дно. Он просто разломился на две части. Так что к трем часам ночи испанцы, несмотря на свою вроде как крайнюю слабость, выигрывали у американцев «по очкам». Потеряв всего один слабый корабль, они серьезно повредили сильнейший американский крейсер и потопили два других судна противника. Но Девей пока не считал это катастрофой. В конце концов, перед его эскадрой стояла задача не захватить Филиппины, а лишь защитить американское судоходство в этом районе. Он просто посчитал, что исполнит ее наилучшим образом, если уничтожит единственные имеющиеся здесь испанские боевые корабли. То есть все еще можно было исправить… Когда же американцам удалось около шести утра сдернуть «Олимпию» с мели и дать ход в семь узлов, американский адмирал стал рассматривать вопрос, а не закончить ли начатое дело. Даже со всеми потерями и без учета «Олимпии» его эскадра все равно значительно превосходила испанскую, а в том, что уже имеющиеся к настоящему моменту итоги сражения очень не понравятся Конгрессу, сомневаться не приходилось. Так что он, оттянувшись мористее, вызвал к себе капитанов всех кораблей, чтобы устроить совещание. И именно в этот момент, как ангелы мщения, появились крейсера Серверы…

На Тихом океане Сервера резвился почти месяц. Количество захваченных его крейсерами американских кораблей исчислялось десятками. Ну еще бы — его эскадра была самой мощной в этой части океана. К тому же, прибыв из России с новыми крейсерами и приняв командование над самой боеготовой эскадрой испанского флота, он сумел за короткое время резко поднять ее боеготовность. Он больше не писал безответных рапортов. Он не взывал ни к кому в Кортесах[25] или в высоких кабинетах. Он не выступал в газетах. Адмирал делал дело. В ход шло все — взятки, договоренности с нужными людьми, влияние родственников и друзей, которым он пользовался беззастенчиво, а также разжалования, порки и даже каторга. Похоже, Сервера принял близко к сердцу мои слова о частной инициативе частных лиц, когда-то подарившей Испании огромную империю. Поэтому сейчас в его руках находилась одна из лучших военных эскадр нынешнего времени — с полностью исправными и отлично оснащенными кораблями. Даже снаряды для орудий, принимаемые на борт, проходили тщательный контроль. Ей не хватало только боевого опыта. Но у Кавите она начала его получать. А потом продолжила…

«Ллойд», сразу после гибели сотрудников поднявший стоимость страховки американских грузов в Тихом и Атлантическом океанах до запретительных величин, вследствие чего американские грузы теперь страховали только американские компании, потирал руки, видя, как разоряются его американские конкуренты. Товаропоток между Азией и Америкой в течение месяца упал на полтора порядка; он бы вообще иссяк, если бы Серверу не отозвали в Атлантику, где ситуация разворачивалась противоположным образом. Однако испанцы были воодушевлены своей первой победой в этой войне и пока совершенно не собирались сдаваться. К тому же на Филиппинах оставалась еще эскадра Монтехо, которая вскоре должна была пополниться новым мощным боевым кораблем. «Олимпию» испанцам удалось-таки захватить, и сейчас они лихорадочно приводили ее в порядок…

После окончания приема у императора я пригласил Ивана Дмитриевича в свой автомобиль. Сытин был возбужден.

— Я думаю, ваше высочество, американцы сдадутся еще до Нового года!

Я усмехнулся. Если бы все было так просто… Нет, положение у них пока действительно складывалось аховое. Сервера со своей эскадрой наводил шорох на американские торговые суда у Атлантического побережья. Он изначально выбрал довольно интересную тактику. Вернувшись в Кадис и подремонтировав корабли, а также дав отдых команде, он, приняв под охрану конвой транспортов с боеприпасами, продовольствием и подкреплениями для Кубы, выдвинулся на Канарские острова, где присоединил к своей эскадре наконец-то закончивший ремонт «Пелайо», спешно введенный в строй «Эмперадор Карлос V» и несколько более-менее мореходных испанских миноносцев. После чего добрался до Праи, где и оставил все броненосцы, транспорты и «Кристобаля Колона», не обладавшего необходимым для его планов радиусом дальности, а сам двинулся к Карибам эскадрой из шести крейсеров в сопровождении одного угольщика.

25

Генеральные Кортесы — испанский парламент.