Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Жданова Светлана "Лисавета" - Страница 80

80

Да и не хотелось спугнуть эту минуту, когда он так близко. Когда еще мы вот так спокойно посидим лицом к лицу, не вспоминая прежние прегрешения, не ожидая удара в спину?..

Не знаю зачем, но я начала считать секунды. Раз, два… двадцать… пятьдесят семь. Сколько секунд в минуте?

Ты только не спугни, ты только не двигайся. Я сама подберусь поближе, уткнусь носом в шею, сожму в руке ткань твоей рубашки. Не сбивай своего дыхания и, умоляю, ничего не говори. Дай мне вот так посидеть рядом с тобой, дай мне побыть ласковой, обмани. Я почти забыла, как это — быть рядом и просто наслаждаться. Я почти забыла…

Сыграй еще раз свою роль, я так люблю ее.

Легкое прикосновение к щеке едва не разрушило мой маленький хрупкий мирок.

— Расскажи мне сказку, — неожиданно для себя попросила я. А голос-то у меня какой осипший! И когда расплакаться успела?

— Давным-давно на свете жила одна красавица, строптивая нравом, прекрасная ликом и до того проказница! Многие хотели сосватать девицу, но та лишь смеялась над вздыхающими под ее окнами юношами и взрослыми пожившими мужчинами. Уж и в сундуках у нее шелков и самоцветов накопилось, женихами подаренные, а ей все не так и не эдак. Вышла красавица по осени на крыльцо и, усмехаясь, говорит: «Кто принесет мне самую красивую шубку, за того и замуж пойду». Много зверя в ту зиму истребили охотнички до девичьих прелестей. А эта злодейка все губы кривит — одна шубка как из собаки сшита, другая едва ли не тоньше шелка, третью вообще только на печи стелить. Всполошился бог лесов — куда у него зверье девается, решил поглядеть, ради кого же столько жизней погублено. Взглянул. И тоже не устоял перед красой девичьей, статью, глазами лукавыми, косой медовой. Решил заполучить в жены прекрасную деву. И шубу принес ей невиданной красы — рыжую, богатую, теплую. Глянула красавица на молодого охотника — и меха вроде уже не нужны, по сердцу он ей пришелся. Да только как это, она — и сдастся? Взыграла гордость, посмеялась девица над охотником, говорит: «Что за зверя такого невиданного нашел? Не иначе, зайца в луковой шелухе вымачивал». «А вот какого зверя», — молвил обиженный бог, и в тот же миг превратилась красавица в лисицу.

— Ой, — прикрыла я рот рукой. — Как жестоко!

— Не бойся, в итоге все закончилось хорошо. Девушка-лисица поселилась в лесу и нарожала богу множество маленьких лисичек.

— Хвис? Тогда хорошая сказка. — Надо же, я как-то умудрилась пригреться в руках собственного врага… или уже не врага? Тогда кого? — А как у нас крылья появились? А почему мы только девочек рожаем? А хвост тогда у нас откуда?

— Это уже совсем другие сказки, Лисичка. Расскажу их в следующий раз. А тебе все-таки придется уехать в замок.

На меня как ушат воды вылили. Ну, нельзя же так — без перехода и предупреждения.

— Нет, пожалуйста! Я не могу!

— Да. Не знаю, кому ты там что обещала, но здесь тебе слишком опасно — Юстифа тебя уже приметила. Две хвисы на одной территории долго жить не смогут. Если будешь и дальше упрямиться, поедешь перекинутой через седло.

— Рей, не надо! — закапризничала я.

Ой, кажется, опять его не так назвала, вон как глазами блестит.

Но вместо очередной нотации меня за болтливый язык наказали весьма оригинальным способом — проведя влажную линию по губам.

Задохнувшись от ярких ощущений, едва не позабыла, кто я и что я. Но попытка поймать его губы закончилась неудачей: Рейвар, как ни в чем не бывало, выпрямился и посмотрел на меня серьезными карими глазами.

Опять дурой выставил!

Покраснев, как зрелая свеколка, я начала выбираться из этого сладкого дурмана мужских рук… и ног, в которых чуть не запуталась. И вообще! Запудрил мне мозги, изверг. Конечно, он же знает, как с такими дурочками влюбленными обращаться, сколько их там у него было, пока по миру мотался? А я так, очередная проходная. Да еще и хвиса, со мной можно даже не считаться. Правильно, чего там, с хвостом — значит, зверушка ручная… или вообще — курица, которая не птица.

— Никуда я не поеду, — резко развернулась я в порыве праведного гнева. — Ты моей жизнью не распоряжайся. Хватит уже, натешился. Поищи другую дуру, закидоны твои терпеть. — Горло, словно в тисках сжало, ни сглотнуть, ни выдохнуть. — Все, что мог, уже вытоптал, последнее оставь. Не подходи, — подняла я руку, когда он встал. Думаю, мы оба понимали — стоит ему меня коснуться, и я больше не смогу уйти. Что будет в результате с ним — я даже не хочу предполагать. Сможет ли он потом отпустить меня… или сделает это с той же легкостью, как и отдал некогда Бартоломео? Не хочу этого знать, не хочу! — Пожалуйста, не надо меня больше мучить, я очень устала.

Мне не хотелось реветь прямо здесь, хотя слезы уже распирали глаза, отчего окружающий мир подернулся солоноватой пленочкой. Я даже моргнуть боялась, дабы не пролить клокочущее внутри.

Так, вся моя одежда у Файты, но появиться у кибитки циркачей подобно моральной смерти, не выдержу я сейчас расспросов и утешений. В конце концов, сама виновата. Меньше надо было мечтать, лучше бы по сторонам смотрела да помнила — короткая дорога не всегда самая лучшая. А тот, кто рядом, не всегда друг.

Успокоившись, я пришла к циркачам. К тому моменту уже приняла решение — доигрываю в эти божественные игры и сваливаю домой, к Интернету с его дружбой на расстоянии, к привычному уюту родного дома, к санаторно-курортному отдыху раз в год, к большим городам, к горячему душу, к электрическому чайнику и новостям в восемнадцать тридцать. К родителям, которые всегда принимают ребенка таким, какой он есть, а свои попытки засунуть его в определенные рамки объясняют тем, что желают ему счастья. К своему домашнему зоопарку. К кнопочкам компьютера. Ох, датам столько всего! Пирожные в кафе с подружками, неожиданные поездки, перебрасывание попкорном в кино!

Вот. И зачем мне менять все это на какого-то Вареника, который и сам не ам, и другим не дам. Тьфу на него! Герой-любовник тут нашелся.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я опять по самые длинные ушки закопалась в тряпках. Эх, понеслась душа в рай! На этот раз мы выбрали для меня шутовские штаны, сшитые из ярких лоскутов, надевать которые было сущим наказанием из-за хвоста, белую рубашку с широкими рукавами и в довершение ко всему — зеленую жилетку с тысячью карманов. Файта помогла мне забрать волосы в два высоких хвоста и нарисовала широченные стрелочки у глаз, отчего они стали еще более похожи на лисьи.

Мне понравился этот маскарад. Да и окружающим тоже. Теперь я могла спокойно запрыгнуть на спину Мики и закричать: «Покатай меня, ба-альшая черепашка», что четырехрукий с удовольствием делал.

Весь вечер мы с Нелли с удовольствием гоняли по лагерю полукровок, отрываясь на невинных ребятах за их сволочного командира. А что, это же просто шалости. Тут колышек у палатки ослабить, там хвои колючей на седелку подложить, кому за пазуху червяка запустить, а кому и целую лягуху, мне-то что — я их не боюсь. Правда, над поваром было решено не шутить, а то у него в руке нож и поварешка — опасное это дело! Зато дозорных можно подразнить, шишками в них покидаться. Так что когда уже при свете костров Мики решил показать полукровкам фокус с ножами, бросаемыми в мишень в виде хвисы, половина присутствующих очень хотели ему помочь. Еще и уговаривали меня:

— Лисочка, ну высунь язык, а?

А еще я снова не удержалась и позорно плакала, когда этот ушастый паразит пел. Кто ему вообще дал гитару? Вот садисты! Прямо по оголенным нервам и таким голосом. С такими интонациями, что мне выть хотелось… и в то же время дыхание замирало в груди и болело где-то там, в самой душе.

Вздох… Еще один вздох, На краткий миг моей судьбы. Нет, Решения нет. Куда иду? На край земли. Все… Все как всегда. И тот же день, и ночь без сна. Но, Но боль в груди. Твоей любви печальный свет. Да, Да, я уйду, Бросив на миг взгляд чрез плечо. Ты, Ты только жди. Я в дверь войду твоей судьбы.[4] вернуться

4

Стихи автора.