Пронзенное сердце - Кинг Сьюзен Фрейзер - Страница 3

Эмилин остановилась. Огромный конь замер в нескольких шагах от нее. Она взглянула вверх на темную голову, мощную грудь, перевела глаза на прикрытую накладкой ногу всадника. И увидела свою пропавшую стрелу. В бедре рыцаря.

Девушка, застыв от ужаса и изумления, смотрела на еще покачивающееся в ноге нечаянной жертвы оперение. Ткань вокруг острия потемнела от крови. Медленно-медленно Эмилин подняла глаза к лицу рыцаря. Из-под темных густых бровей на нее смотрели глаза такие же холодные, как военные доспехи.

— Выходи из леса! — коротко приказал мужчина. Его глубокий голос сразу наполнил лесное пространство.

Эмилин в полной растерянности продолжала смотреть на стрелу. Но в уме уже зародилась мысль об ужасе содеянного. Едва дыша, с тяжело бьющимся сердцем, она сделала шаг по направлению к лошади. Рыцарь возвышался над ней, как скала.

Всего одно мгновение он смотрел на Эмилин, затем медленно засунул меч обратно в ножны.

— Девушка, — наконец произнес он, — мне необходимо срочно вытащить стрелу. Без твоей помощи не обойтись.

Эмилин не могла скрыть удивления. Лицо под капюшоном оказалось красивым, черты правильные, хотя давно не бритая щетина и угрюмый взгляд явно не могли его украсить. Рыцарь выжидающе поднял бровь. Девушка переводила взгляд со стрелы на лицо своего нового знакомого.

— Сэр, — наконец еле слышно проговорила она, — я не смогу до нее дотянуться.

— Мои доспехи тяжелы, — с трудом ответил рыцарь. — Если я спешусь, то, вряд ли смогу потом опять сесть верхом с этой раненой ногой. Так что постарайся. И причем как можно быстрее, девочка! Он показал на довольно широкий пень. — Залезь туда!

Эмилин молча повиновалась. Выполняя приказание, она на мгновение задумалась, посмеет ли кто-нибудь ослушаться. Но ведь это именно она и подстрелила его. Девушка залезла на пень и терпеливо ждала, пока рыцарь поставит коня поудобнее.

— Возьмись за стрелу, — приказал он, и девушка крепко сжала оперение. Сняв кожаную перчатку, незнакомец просунул свою руку под ее, чтобы надавить на ногу. Его прикосновение оказалось прохладным. — Когда я скажу, дергай резко и сильно!

— Сэр! — опять пролепетала Эмилин, кусая губы.

— Если бы ты не появилась, мне пришлось бы делать это самому.

Кивнув, она ухватилась покрепче и набрала побольше воздуха в легкие. В этот же самый момент мужчина тоже глубоко вдохнул. Девушка подняла глаза и увидела, что он внимательно ее разглядывает, а в серых глазах горит какой-то странный огонь.

— Тяни! — скомандовал он. Она дернула изо всех сил. Мужчина выдохнул, но к звуку дыхания явно добавился и подавленный возглас боли — наконечник стрелы сдвинулся в ране. Теплая кровь полилась на руки.

Эмилин увидела, что наконечник слишком широк, чтобы пройти сквозь кольчугу и толстую ткань одежды. Она тщательно освободила зубцы от сети металлических колец. Рыцарь мрачно и напряженно молчал.

Наконец ей удалось полностью вытащить стрелу и зажать рукой кровоточащую рану. Девушка достала из рукава полотняный платок, рыцарь взял его и попытался сам остановить кровотечение. Брови его были нахмурены, тень от опущенных ресниц начертила на щеках черные печальные полумесяцы, губы болезненно сжались.

В левой руке Эмилин растерянно держала окровавленную стрелу. Конечно же, она не могла прямо сейчас, на глазах у своей жертвы, обтереть ее и сунуть на место — в колчан.

Спешившись, рыцарь взял у нее стрелу и внимательно осмотрел оперение.

— Никаких намеков на имя владельца. Это явно охотничья стрела, с наконечником для мелкой дичи! — Он пристально взглянул на девушку. — Скажи мне правду — ты знаешь, что-нибудь о том человеке, который в меня стрелял? И где он?

— Стрелял в вас? — Эмилин нервно закусила губу.

— Здесь не было видно ни воинов, ни разбойников, ни браконьеров. — Он наклонился — серые глаза холодны, как иней на каменной глыбе. Свободной рукой крепко сжал плечо девушки. — Что ты делаешь одна в этом лесу?

Хотя первым порывом Эмилин было вырваться из этих рук и бежать, разум, да и время, проведенное в святой обители на попечении у монахинь, призывали признаться. Но, открыв рот, она смогла издать лишь слабый, подобный мышиному писку, невнятный звук. Возможная реакция на правду приводила ее в истинный ужас. Ведь безжалостные рыцари, может быть точно такие, как этот, схватили Гая. А ее могут даже убить за это нечаянное преступление.

Легко держа стрелу двумя пальцами, рыцарь этой же рукой сжимал вожжи, а другой крепко схватил Эмилин за плечо.

— Отвечай! Ты пришла с отцом или братом, чтобы стрелять королевских оленей?

— Нет, сэр. Это строевой лес. Он принадлежит замку Эшборн. Ограда и канава не позволяют оленям проникнуть сюда.

Он взглянул туда, куда она указала. Сквозь деревья с трудом просматривалась живая изгородь, правда, необычно низкая. Она шла по внешней кромке леса. При должном уходе она могла вполне защитить от крупных животных, особенно оленей, которые часто обгрызали молодые деревца, а с больших деревьев, предназначенных для строительства, сдирали кору.

— Изгородь недавно подстригли: ведь король приказал сделать все ограды ниже. Кроме того, она сильно пострадала от зимних ветров и холодов. Так что спасибо королю Джону — скоро ничто не помешает оленям пастись здесь. А эта дорога ведет прямо к замку. Она очень старая, и сейчас по ней почти не ходят.

— Строевой лес, — задумчиво повторил про себя рыцарь. — И в нем никого нет, кроме тебя.

Эмилин набрала побольше воздуха. Она, наконец, решилась сказать правду. С резко бьющимся сердцем она выпалила:

— Вас ранил не разбойник и не браконьер, сэр. Это моя стрела. И пущена она моей собственной рукой. — Девушка напряглась, приготовившись убегать, но мужская рука крепко-накрепко держала ее за плечо. Молчание было долгим. А потом лес огласился мощным взрывом смеха.

— Что ты болтаешь? Черный Шип, бесстрашный разбойник, говорят, давно мертв, а кроме него никто не решится стрелять в меня! — Он наклонился и закричал еще громче: — Не пытайся выгородить свою семью, своего жениха или мужа! Говори правду, кто в меня стрелял! — Голос внезапно стих: — Не шути со мной, девочка! Мое терпение на исходе! Мне и так очень больно!

От страха Эмилин подняла руку, чтобы закрыть лицо — гнев рыцаря привел ее в полное смятение. От этого движения плащ распахнулся, и кожаный колчан, висевший на поясе, оказался на виду. А в нем — еще четыре точно таких же стрелы.

Рыцарь перевел взгляд с колчана на лицо девушки.

— Оказывается, ты сказала правду!

— Да, сэр! — едва пролепетала она в ответ.

— Но зачем же ты это сделала? — вопрос был задан голосом, скорее напоминающим рычание.

— Я вовсе не хотела ранить вас, господин рыцарь, — прошептала Эмилин. — Это получилось случайно. Я просто упражнялась в стрельбе. — Мужчина молча смотрел на нее. — Порыв ветра унес мою стрелу. Я целилась в дупло на березе, — добавила она, замирая от страха.

Рыцарь продолжал молчать, но рука на плече девушки стала гораздо мягче.

— Честное слово, господин, я еще очень плохо стреляю!

— Это точно, — усмехнулся он. — Никуда не годно! Девушка просительно наклонила голову.

— Я умоляю простить меня! Это так ужасно — ранить человека!

— Ужасно! — Он внезапно убрал руку с плеча Эмилин, и она сразу невольно потянулась, чтобы потереть его. Рыцарь, нахмурившись, наблюдал. Потом, глубоко вздохнув, наконец, заговорил.

— Ну, я обязан простить тебя. Не могу же я тебя зарезать, зажарить и съесть! А стоило бы! — Он протянул стрелу. — Беги отсюда, да побыстрее!

Медленно взяв злополучную стрелу, Эмилин слезла с пня, на котором все еще стояла, и, задрав голову, взглянула на рыцаря. Там, где щеки не были покрыты, щетиной, они выглядели румяными, а глаза блестели на солнце, как сталь. Даже резко выступившие морщины боли и гнева не могли сделать это лицо некрасивым — так искусно оно было вылеплено. Он же истекает кровью, ему больно! Неужели ему еще предстоит долгая дорога?