Виньетка (Влюбленный повеса) - Кинг Валери - Страница 18

Миссис Ньюстед кокетливо улыбнулась Торпу, полковнику Даффилду и, наконец, лорду Сомеркоуту. Под смех всей компании она шутливо прикрыла глаза рукой, пародируя бедную Генриетту. Не смеялись только Джейн и леди Сомеркоут. Выбрав карточку, миссис Ньюстед передала ее хозяйке дома, и та с трудом сохранила спокойствие, прочитав на ней имя своего мужа.

Джейн не отрываясь смотрела на лицо графа и не могла не заметить его радости. Он горделиво поправил крашеные локоны и влюблено посмотрел на свою партнершу.

— Надеюсь, что не разочарую вас, — самоуверенно заявила миссис Ньюстед, отвешивая ему поклон.

— Вы не можете разочаровать никого и никогда, мадам! — воскликнул граф. — Я уверен, что наша виньетка будет самой лучшей!

Миссис Ньюстед была явно не прочь продолжить обмен любезностями, но ее поспешно перебила леди Сомеркоут:

— Миссис Амбергейт, будьте любезны, ваш выбор!

Только сейчас, подойдя к столу, Джейн поняла, какая опасность ей грозит: осталось трое возможных партнеров, и один из них — Торп! Для подготовки спектакля необходимо уединение, а именно уединения с Торпом ей сейчас хотелось меньше всего. Джейн посмотрела на карточки, и сердце ее забилось. Один шанс из трех! Спасение или гибель! Что ей выпадет?

Она попросила леди Сомеркоут еще раз перемешать карточки, затем, отвернувшись, погрузила руку в кубок и вынула карточку.

— Лорд Торп! — объявила леди Сомеркоут.

Джейн пришлось собрать все свои силы, чтобы не позволить охватившим ее чувствам вырваться наружу. Торп стоял за спинами у всех, возле камина из белого камня. Джейн повернулась и вежливо поклонилась ему. Пользуясь тем, что его никто не видит, он в ответ подмигнул ей.

Мошенник!

Негодяй!

Джейн быстро вернулась на свое место, а леди Сомеркоут тем временем пригласила к столу миссис Улльстри. Ее жребий пал на полковника Даффилда, чему она была искренне рада.

— Я обожаю своего супруга. — Она ласково улыбнулась мужу. — Но мы слишком много времени проводим вместе, чтобы у нас хватило сил на изображение семейных радостей или печалей.

Мистер Улльстри был сама доброта, — так что никто не удивился, когда он встал и запечатлел на щеке супруги нежный поцелуй.

Леди Сомеркоут вынула последнюю карточку и сказала:

— К моей великой радости, вы — мой партнер, мистер Улльстри.

— И к моей, миледи, — с достоинством ответил он.

Каждая пара получила кипу бумаги, чернильницы и перья. Нужно было в течение часа придумать сюжет и рассказать остальным его суть, чтобы избежать возможных повторений. Основная же работа над предстоящим спектаклем должна была продолжаться несколько дней.

Джейн с Торпом отправили в оружейную, и она подумала, что эта комната как нельзя лучше соответствует их отношениям. В центре комнаты находился инкрустированный стол, на котором стоял тяжелый, усыпанный шипами стальной шар на резной деревянной подставке. Джейн положила на стол листы бумаги, а Торп разместил все остальное: серебряный поднос, перья и граненую чернильницу.

— Все готово, — сказал он, обводя взглядом старинное оружие, развешанное по стенам. Предлагаю такой сюжет: любовь — это вечная борьба. Мужчина борется с женщиной за то, чтобы…

— По-моему, гораздо интереснее, когда женщина борется с мужчиной, — перебила Джейн. — Но в любом случае нужно все хорошенько обдумать.

Джейн подошла к камину. Это был настоящий древний очаг, сложенный из камня, гораздо более темного, чем в гостиной. В камине ярко горело аккуратно распиленное бревно.

— Взгляните, — сказала она. — Интересно, почему этот камень такой темный?

Торп подошел и стал рядом с ней:

— Очевидно, это остатки старого замка, который перестраивал еще отец лорда Сомеркоута.

— Как же он потемнел от времени и огня! Наверное, этому очагу очень много лет…

— Думаю, не больше, чем этим пикам и мечам. — Торп еще раз оглядел комнату, за окном которой был виден кусочек сада и — в отдалении — тисовый лабиринт. — Вот хотя бы эта булава или вон тот двуручный меч — они вполне могли видеть крестоносцев…

— Или войну Алой и Белой Розы, — предположила Джейн.

Торп придвинулся к ней еще ближе:

— Герцога Нормандского, переплывающего Ла-Манш!

Джейн с улыбкой посмотрела на него:

— Ну разве мы не романтичная пара? Восстанавливаем предметы и события по мечам и камням.

Эти слова вырвались у Джейн случайно. Она сразу пожалела о них, но было поздно.

— Мы действительно можем стать прекрасной парой, — с готовностью подтвердил Торп, быстро обнимая ее за талию. — Вы потрясающе выглядите сегодня, Джейн. Фредди что-то говорил о Юноне, но он ошибается. Самая царственная богиня — Афродита, и вы…

— Пожалуйста, Торп! — Джейн уперлась рукой ему в грудь, испугавшись, что сейчас он поцелует ее. — У нас меньше часа на то, чтобы придумать нечто по-настоящему стоящее. А если вы приметесь целовать меня…

— Если начну, то не остановлюсь, это уж точно, — прошептал он, наклоняясь.

Но Джейн проворно нагнулась и ловко выскользнула из-под его руки. Торп засмеялся и легко поймал ее снова, на сей раз ухватив за талию обеими руками. Они оказались лицом к лицу. Джейн схватила его за руки, и ей вдруг почему-то стало весело. Торп обнимал ее так крепко, что у Джейн потемнело в глазах. Ей пришлось собрать все силы, чтобы не поддаться соблазну.

— Не надо! — шепнула она. — Вы совсем забыли о виньетке…

Торп улыбнулся, глядя ей в глаза.

— Вы ошибаетесь, моя дорогая, — так же шепотом ответил он. — Как раз о виньетке я не забыл.

Джейн внезапно вспомнила, как Торп в начале лета говорил, что их отношения похожи на виньетку — всего лишь быстрый язычок пламени, — и с силой оттолкнула его руки.

— Почему бы нам не начать виньетку со слов, которые вы сказали мне не так давно? Помните? Что-то вроде: «Три акта и фарс в конце — незавидный удел большинства любовных связей. А наш роман…»

— Напоминает виньетку, — закончил за нее Торп, и улыбка осветила его лицо. — Вы правы. Можно начать с этого.

Он быстро сел к столу, поднял крышку чернильницы и начал писать. Джейн некоторое время задумчиво смотрела в окно, потом негромко произнесла:

— Общий смысл мне видится так: мужчина и женщина не могут понять друг друга, потому что хотят от жизни разного. Для мужчины главное — удовлетворить свою страсть, тогда как женщина…

Опершись одной рукой о столешницу, Торп продолжал писать. Затем, слегка нахмурясь, спросил:

— Тогда как женщина хотела бы иметь мужа и детей?

— Совершенно верно. — Джейн до боли сжала руки.

В комнате вдруг стало очень тихо. Торп задумчиво глядел на лежащий перед ним шар, перо застыло в его руке. Казалось, он размышляет о чем-то, и Джейн очень хотелось знать — о чем.

Наконец Торп отложил в сторону перо и посмотрел на нее.

— Я обещаю, что больше не дотронусь до вас, пока вы сами об этом не попросите, — медленно произнес он.

Его слова окатили Джейн, словно теплая речная волна. Она была тронута, очень тронута! Ей показалось, будто он отдал ей свою шпагу, сдавшись на милость победителя.

— Спасибо, — шепнула она. — Это лучшее из всего, что вы до сих пор сделали для меня. Торп, я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Я очень ценю вас; что скрывать — мне хотелось бы принадлежать вам. Но стоит мне подумать о том, что последует за нашей близостью… Торп, я не могу стать вашей любовницей! Все это быстро кончится и что потом? Завлечь в свою постель нового мужчину? А затем еще одного, и еще одного, и еще… Я не хочу этого. Но знайте, я очень благодарна вам за ваши слова. Вы поступили не просто как джентльмен, вы поступили как друг…

Торп вдруг поднял руку.

— Вы не дали мне закончить, — резко произнес он. — У меня есть условие.

На этот раз Джейн показалось, что ее окатили холодной водой. Насколько она минуту назад была уверена в его искренности, настолько сейчас была уверена в невыполнимости его условия.