Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Славачевская Юлия - Страница 37

Откинув в сторону глубокие сомнения в правильности поступка, пошел на второй этаж, чтобы услышать:

— Маш, давай я на улице посмотрю?

У меня отлегло от души: ей понравилось, она простила. Девушки начали перетаскивать ткани в сад и рассматривать — вернее, рассматривала Манвэлиэль, а Эрика только спихивала рулоны материи в одну кучу. Такое поведение вызвало естественные подозрения. Что она задумала? Не отрывая глаз от вороха ткани, эльфийка с любопытством спросила:

— Маша, а это действительно стоит целое состояние? — И, дождавшись ответного кивка, нравоучительно заметила, метнув в кучу фаербол: — Ну что ж, Маша, думаю, ты никогда не видела, как горят целые состояния? Восполняй пробел в образовании!

Застыв у окна, я видел, как девчонка вышла в сад подальше, склонилась в издевательском поклоне и закричала, как будто знала, что я здесь:

— Спасибо тебе, господин мой, не дал замерзнуть посреди лета!

И ушла. Не простила. Осознание этого резануло по сердцу, забирая надежду на легкое примирение. Когда меня нашла Манвэлиэль, я все еще стоял у окна и смотрел на костер, в котором сгорали мои чаяния.

— Вы уже знаете, Повелитель… — Она не спрашивала.

Я повернулся к ней, и она отшатнулась. Что такое? Не привыкла видеть, как Повелитель может испытывать тоску и боль? Оказывается, может, еще как. Я справился с собой и снова надел маску безразличия. Наблюдая за мной, Манвэлиэль прошептала:

— Эрика просто сильно на вас обижена. Может быть, вы еще раз попробуете, Повелитель?

Защищает ее, боится, что накажу. Такая преданность вызвала у меня кривую улыбку. Вопрос, кто кого наказывает… У моей жены пока преимущество.

— Я подумаю. Ступай, ты свободна, — отпустил девушку и принялся раздумывать дальше: «Почему ей не понравилось? Ах да! Она же носит свою одежду. Тогда что? Возможно, ей придутся по вкусу драгоценности».

Утвердившись в этой мысли, направился в сокровищницу, отбирать только достойное Повелительницы, самое дорогое, самое лучшее. И там понял, что сошел с ума. Каждую безделушку я представлял на обнаженной Эрике: в мыслях я застегивал ожерелья на тонкой шее, касался губами нежной кожи, прочерчивая дорожку из поцелуев. В мечтах возлагал на головку упрямицы диадему и припадал к манящим губам. Я совсем обезумел! Пора признаться в этом хотя бы самому себе. Проведя бессонную ночь в раздумьях и метаниях, утром я вызвал к себе Айлонора. Небрежным жестом ткнув в сторону сундука, велел:

— Отнеси ей.

Айлонор намного старше меня и когда-то был моим учителем, поэтому мы с ним на «ты». Я до сих пор изредка прошу его совета и всегда прислушиваюсь к его объективному мнению.

— Думаешь, она возьмет, Повелитель? — не слишком-то и скрывал беззлобную усмешку мой боевой учитель.

— Надеюсь. Я должен попытаться, — отозвался я, пытаясь скрыть свои истинные чувства.

Но обмануть того, кто знает тебя с детства, очень сложно. Айлонор покачал головой и посоветовал:

— Не лучше тебе самому все это преподнести и просто побеседовать с женой по душам?

— Я не могу просить прощения! Я прав. И я — Повелитель! — сорвалось с языка. Помолчав, спросил: — Что ты думаешь о ней?

Воин задумался. Осторожно подбирая слова, начал говорить:

— Эрика не такая, как мы. Она живет по собственным правилам. И знаешь, эти правила мне чертовски нравятся. Наша девочка — дар богов, необычна и непредсказуема. — Хмыкнул: — Чего только стоят ее выходки с каргаалом и костром!

— Поверь, ты далеко не все знаешь, — вздохнул я, с тоской вспоминая пылающую шелковую ткань. — Она сбежала в дикий лес, подружилась с демоном, называет его «коняшкой» и катается на нем верхом, — вынужденно признался, наблюдая за реакцией учителя. Пытался разобраться, один ли я способен испытывать шок.

Оказалось, что нет. Айлонор уставился на меня в немом изумлении, а потом… заржал. Отсмеявшись, принял серьезный вид и сознался:

— Вот что я тебе скажу, Повелитель… ты можешь сразу казнить меня любым способом, посадить в колодки или выслать, но, пока я жив, я не дам тебе ее обидеть!

Я с упреком посмотрел ему в глаза: «И ты, предатель!» Уже этого перетянула. Ну вот что в ней есть такое, заставляющее нас относиться к ней с любовью и уважением? Словно она — особенная?

— Отнеси. — На душе неспокойно. Мрачные предчувствия замаскировал надменностью.

— Как скажешь, Повелитель, — более ни словом не возражая, подчинился старый воин.

После его ухода я вновь занял наблюдательный пункт на втором этаже. Спустя какое-то время Эрика вышла в сад.

Я напряженно ожидал развязки.

Походив среди деревьев, женушка начала развешивать драгоценные украшения на дереве, более того, делала она это с немалым энтузиазмом, явно получая от процесса громадное удовольствие. Вскоре после того как она закончила, к ней присоединилась Манвэлиэль, в изумлении рассматривающая дерево. А эта упрямица как ни в чем не бывало радостно пояснила:

— Ностальгия у меня! Новый год хочу…

У меня отвалилась челюсть. Возникло здоровое недоумение — что такое «Новый год» и где они берут столько золота и драгоценностей для украшения деревьев? Манвэлиэль что-то тихо шепнула ей на ухо, видимо пытаясь уговорить и заставить передумать. Образумить, в конце концов! Куда там! Малышка добилась обратного эффекта.

Слова эльфийки жгли ядом:

— Я сейчас заплачу от умиления. Можешь передать, чтобы он не мыл то, чего у него отродясь не было!..

А это она о чем? Я ее в купальни еще не водил…

И снова дерзкий вызов:

— Благодарствую, господин мой! Позволил бедной сиротинушке порадоваться!

Я скрипнул зубами. Р-р-р!!! Сейчас убью! И каргаал не поможет! Ну что мне делать? Натянуть на голову юбку и отдать ей кресло правителя? Биться головой об стену? Чего она от меня хочет?! Если решила свести с ума Повелителя дроу, то ей это удалось!

Я еще долго стоял у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу и бездумно глядя на сверкающее в заходящих лучах солнца дерево. Позднее послал в сад дроу, приказав собрать украшения и отнести их обратно в сокровищницу Повелительниц. Да, у нас есть и такая. Там женщины правящего Дома хранят свои безделушки.

Утром мне зачем-то понадобилось выглянуть в окно, и там я увидел… Да как она смеет?!! Между деревьями красовалась растянутая тряпка с оскорбительной надписью. Ну все! На сей раз она зашла слишком далеко! Меня заклинило, отказали все чувства, кроме кристальной ярости. Я несся по коридорам в покои жены, мечтая лишь об одном: поставить на колени и заставить умолять о прощении. Я хотел уничтожить мерзавку, убить, стереть с лица земли! Никому не позволено оскорблять Повелителя! Никому!

У дверей меня перехватил Айлонор и, видя мое состояние, попытался предотвратить расправу и вразумить невменяемого господина:

— Остановись! Успокойся! Ты пожалеешь потом!

— Уйди с дороги! — прорычал я, отшвыривая стража в сторонку. — Сам разберусь со своей женой! — И вошел.

Эрика стояла у окна с Манвэлиэль, которая при виде меня прикрыла девчонку собой, чем окончательно ввергла меня в неуправляемое бешенство. Но не успел я сделать и шага, как Эрика с абсолютно невозмутимым видом прочла мне строгую нотацию. По ее словам выходило, что она во всем права, а я невоспитанный кретин.

Не отреагировав на выпад, я с трудом смог выдавить из себя вопрос, давая последнюю возможность избежать катастрофических последствий.

Девчонка совершенно неискренне сделала удивленное лицо. Я пересек комнату и развернул ее к окну. Указал на тряпку, изо всех сил стараясь контролировать силу и эмоции. Последовавший ответ вызвал у меня шок и заставил задуматься:

— Хм, а где там написано, что это конкретно о вас?..

— Я тебя убью! — пригрозил по инерции, начиная потихоньку остывать.

На мою угрозу Эрика отреагировала удивительно спокойно:

— Можешь, но не будешь…

— Почему? — заинтересовался я и получил в ответ логическую выкладку.

Сказать, что она меня удивила, — значит не сказать ничего. Я действительно не ожидал от ограниченной женщины, да еще беспамятной иномирянки, столь трезвой оценки ситуации. В нескольких местах она ошиблась, кроме приведенных вслух способов расправы я бы нашел еще пару десятков способов и причин… но мне уже не хотелось в этом копаться. Обняв жену за плечи, я двумя пальцами приподнял ее подбородок, вглядываясь в глаза этого поразительного существа в надежде найти ответы на мучающие меня вопросы.