Тебе назло (СИ) - Риз Екатерина - Страница 69

Емельянов тоже оказался человеком приятным и компанейским. И с Генкой их явно связывало нечто большее, чем шапочное знакомство. Они говорили на малопонятные для меня темы, обсуждали какие-то дела и задумки, но были не слишком многословны, и я могла только одно — запоминать то, что меня заинтересовало сильнее всего, чтобы завтра, на свежую голову, Генку начать пытать, и получить ответы. Сейчас влезать в их беседу — дело абсолютно зряшное, оба не слишком трезвые и на женские капризы отвлекаться не будут. Время от времени я посматривала на девушку Галю, которая так и сидела, держась за локоть Александра, и, по всей видимости, скучала. Её даже музыка не радовала. Она с тоской поглядывала на танцплощадку внизу, но перебить Емельянова никак не решалась, что было весьма показательно — сразу становилось ясно, что у них за отношения. Я бы даже рискнула предположить, что девушка рядом с Александром этим вечером оказалась чисто случайно. Ему просто нужно было кого-то пригласить, и он пригласил. А теперь внимания на свою спутницу не обращает.

Я даже подтверждение своих догадок получила. Когда Генка ушёл в бар за стаканом воды для меня, не дождавшись официантку, а Галя, извинившись, отправилась искать дамскую комнату, мы с Емельяновым вдвоём за столом остались, и он всё-таки сказал:

— Я не знал, что вы вместе. Генка не говорил.

— Он, вообще, человек скрытный.

Емельянов, уже заметно захмелевший, на спинку дивана откинулся, а руки в карманы брюк сунул. Поза была дурацкая, как и всё, на что был способен пьяный человек. Уставился на меня в упор.

— А всё-таки? Всерьёз?

Я спрятала улыбку и кивнула.

— Замуж собираюсь.

Он головой мотнул.

— Что ж так не везёт-то? Я планы строил…

Я не на шутку заинтересовалась. Шампанское допила и поинтересовалась:

— Какие?

— Да хоть какие! Матром… — Он шеей дёрнул, горло прочистил и решил ещё раз попробовать: — Матримониальные.

— Это когда же успел?

— Ну, я в принципе. Натура у меня такая. Думаю, жениться всё равно надо, а все вокруг только и делают, что твердят — Василиса, Василиса. Вот и подумалось: а почему бы мне на дочке Филина не жениться? Это ведь хорошее дело, я прав?

Я рассмеялась и поразилась:

— Как романтично.

Генка за стол вернулся, стакан с минералкой поставил, а на нас посмотрел с подозрением.

— О чём беседуем?

Я руки на его плече сложила, прижавшись к Завьялову.

— Да вот, Саша жалеет, что ты его опередил. Он, оказывается, мечтал жениться на дочке Филина. И говорит это с таким восторгом, словно я этой новости обрадоваться должна.

— А что, не радует? — Емельянов к столу подался, на Генку посмотрел. — Ей предложение делают, а ей не нравится. Ты погляди?

— Чего глядеть? Я и без взглядов знаю, что у неё на уме, — хмыкнул Завьялов, а я решила его немного охладить.

— Вот уж не надейся.

Он на меня посмотрел.

— Не понял. Что за бунт на корабле?

Вместо ответа я губами к его щеке прижалась. В глаза друг другу посмотрели и заулыбались. А я внутренне расслабилась. Поняла, что отныне из-за Емельянова Генка напрягаться вряд ли будет. Чего, собственно, я и добивалась.

Потом мы пошли танцевать, у Емельянова, который высказался по поводу разрушенных надежд, наконец проснулся интерес к Гале, да такой сильный, что на танцплощадке его от девушки было не оторвать. Я Генке на ухо об этом прокричала, но он только головой помотал, про Емельянова ему было не интересно. Вместо этого поцеловал меня, и мне самой стало не до кого. Генка меня руками обхватил, от пола приподнял и развернул, а я рассмеялась.

Позже попросилась на воздух. В зале было накурено, людей полно, музыка орала, не мудрено, что голова у меня закружилась, хоть и выпила я совсем немного. Правда, до улицы я не дошла, поняла, что если не умоюсь, точно в обморок упаду. Ушла в женский туалет, оставив забеспокоившегося Завьялова за дверью, не сказала ему о том, что меня вдруг затошнило, немного посидела в прохладе дамской комнаты, радуясь работающему во всю мощь кондиционеру, лицо влажной салфеткой протёрла, и через несколько минут мне заметно полегчало. Вышла из туалета, Генке улыбнулась и заверила, что со мной всё в порядке.

— Давай всё-таки подышим, — предложила я. Мы на улицу вышли, Генка был пьян, его даже слегка покачивало, и, наверное, из-за этого он так за меня беспокоился. Алкоголь мешал прятать эмоции, и поэтому сейчас Завьялов в меня вцепился, и постоянно спрашивал:

— Вась, тебе плохо? Очень плохо? Давай домой поедем?

— Сейчас поедем, — успокоила я его. — И мне не плохо, всё уже прошло.

— Точно?

— Ген, кури спокойно, — не выдержала я в какой-то момент.

Я спиной к нему привалилась, щекой к его руке прижалась, которой он меня обнимал, и вдруг поняла, что мне давно уже не было так хорошо. Вот сейчас я как никогда до этого прочувствовала, что мы с Завьяловым вместе. И больше не надо прятаться, не надо врать и кидаться друг от друга в разные стороны, если появится кто-то знакомый.

— Не хочу больше возвращаться в зал, — призналась я спустя минут пять.

— Тогда поедем домой. Сейчас такси вызову. — Генка полез в карман за телефоном и снова покачнулся. Я засмеялась и поддержала его. Отобрала телефон.

— Я сама вызову. Сходи лучше за моей сумкой. Сходишь?

Он потёр подбородок и вздохнул, на лице были написаны сомнения.

— А ты здесь одна постоишь?

— Ну, конечно, постою!

Завьялов по сторонам огляделся. Всего в пятидесяти метрах от нас неслись по дороге машины, улица ярко освещена, а справа голубые ели в два ряда, скамейки — намёк на сквер, и автобусная остановка, на которой стояли обычные люди, и в сторону клуба, из-за стен которого доносилась ритмичная музыка, даже не смотрели.

— Я вернусь через минуту, — пообещал Генка. — А ты с места не сходи!

— Не сойду, — поклялась я.

Я бы и не сошла. Как бы я перед Завьяловым не храбрилась, но чувствовала я себя не очень хорошо. Тошнота прошла, голова вроде не кружилась, но осталась слабость, и у меня в прямом смысле тряслись поджилки, от неожиданно накатившей усталости. Вызвала такси и руками себя обхватила, когда подул прохладный ночной ветерок. В нетерпении оглянулась на двери клуба, Генку поджидая.

Такси подъехало уже через минуту, но не для того, чтобы нас с Завьяловым забрать, а чтобы новых клиентов в клуб привезти. Из автомобиля вышли двое серьёзных, как мне на первый взгляд показалось, молодых людей, а следом за ними, с переднего пассажирского сидения Стасик появился. Я когда его увидела, мне на месте провалиться захотелось. Даже отвернулась, надеясь, что он меня не заметит или в обычных джинсах, которые я носила довольно редко, не узнает. Но Стасика ко мне, как магнитом тянуло. Я даже с расстояния заметила, что он нетрезв, а движения какие-то лихорадочные и порывистые, и затосковала. Вот только пьяного и под кайфом будущего родственника мне сейчас не хватает.

— Вася! — заорал этот полудурок, перед крыльцом замер, и руки в стороны раскинул, словно ожидал, что я в его объятия кинусь. Я сверху на него смотрела, не в силах справиться с брезгливостью.

Дружки Стасика тоже притормозили, с интересом на меня воззрились, а я внутренне поёжилась от их взглядов. Снова на Стаса посмотрела, который уже по ступенькам начал подниматься.

— А чего мы здесь стоим? — Он глумливо усмехнулся. — Кого ждём?

— Уж точно не тебя, — мрачно ответила я, и в сторону отошла, когда Стас пошёл на меня, раскрыв объятия.

— Да? Не меня?

— Стас, знакомая твоя?

— Красивая знакомая.

Я на парней хмуро глянула.

— Мальчики, вы бы шли своей дорогой.

— А что такое? Не нравимся?

— Подожди, Тёмыч, ты не умеешь с девушками обращаться. Кто так напролом лезет? Надо девушку пригласить, угостить… — Мне подмигнули. — Пойдём?

Меня снова затошнило. Я на Стаса посмотрела, попыталась взгляд его поймать, но сделать это было проблематично, глаза у него были ненормальные.