Цветы из бури - Кинсейл Лаура - Страница 40

Наконец он подошел к ней, положил свои руки ей на плечи и громко, как молитву небу, продекламировал:

— Выражаю свою волю. Я, Кристиан Ричард Николас Френсис Лангленд. Беру тебя, Анна Роза Бернис Тротмэн. В свои законные жены. С передачей собственности и владений. С этого дня и навечно. В радости и в горе. В здравии и хворобе. В богатстве и бедности. Я буду любить тебя и лелеять. Пока смерть не разлучит нас. — У него хрустнули пальцы на левой руке, которой он сам себе дирижировал. — Согласно. Священной воле Божьей. И в этом. Даю свое честное слово. Ха! — Он порывисто обнял Мэдди и засмеялся, гордясь тем, что одолел-таки полный текст клятвы.

Мэдди чуть склонила голову набок. Она не видела его лица из-за широких полей шляпки. Да и не хотела. Шляпка служила ей верной защитой от красивой улыбки и темно-синих глаз герцога.

Кристиан вернулся в реальный мир. Теперь он будет обручен с женщиной. Он станет мужем и не вернется в Блайтдейл Холл.

Быстрым движением Мэдди закрыла книгу, освободилась из его объятий и поднялась из-за стола.

— Я сообщу леди де Марли, что ты в состоянии принести клятву.

Она была тут же призвана к тетушке Весте. Леди де Марли лежала в кровати и ела ужин со специального подноса на ножках в окружении экзотических птиц и восточных фигур китайской спальни. Мэдди встала перед ней, опустив руки.

— Так вы считаете, что он способен сделать то, что требуется? — в очередной раз пригубив чай, требовательно спросила леди де Марли.

— Нужно еще немного поработать, тогда у него все получится очень сносно.

— Шесть месяцев, мисс Тиммс. Шесть месяцев — срок, который отвел нам Линдхерст. Лучше не тянуть до последнего, хотя советник объяснил, что ходатайство с изменениями вряд ли быстрее пройдет по бюрократическим инстанциям, чем предыдущее. — Она швырнула чайную ложку на поднос. — Давайте не будем ждать полгода. К разбирательству необходимо провернуть это дело и озаботить молодую жену вопросом рождения младенца. Вы хоть осознаете в полной мере всю важность задуманного?

— Вы говорите о женитьбе, леди?

— Я говорю о наследнике. Пока его нет. Конечно, всякий порядочный человек давно бы уже позаботился об этом, но что поделаешь, если у тебя безмозглая мамаша, которая каждый божий день много лет только и занимается тем, что пилит тебя насчет того, чтобы ты «исправился и женился»? Результат понятен: к алтарю тебя не затащишь. Кристиан презирает свою мамашу за ее приставания. И я могу понять его чувство. Но, с другой стороны, только окончательный болван, вбивший себе в голову иллюзию бессмертия, мог так наплевать и оставить ничем не защищенным свои владения. Впрочем, он и есть окончательный болван, о чем я не устаю ему говорить. А теперь еще…

Вдруг голос ее изменился, и она как-то неловко закашлялась. Пришлось замолчать и передохнуть. Мэдди поняла, что возраст дает о себе знать. Пришлось лихорадочно подносить ко рту чашку с чаем и делать несколько судорожных глотков. Чашка звякнула, когда тетушка своей бессильной рукой поставила ее на место.

С полминуты она приходила в себя, затем фыркнула и спокойно продолжила:

— Вот так. И произошло то, что должно было произойти. Кем он стал? Собственность и имение Жерво висят на волоске! — Она говорила теперь громко, компенсируя силой голоса вынужденную паузу. — Мы обязаны спасти то, что можем спасти. Если нет продолжателя рода, а сам Кристиан находится в таком состоянии, то герцогство передается под власть короны. Теперь вы понимаете, милая, насколько велики ставки? У Жерво нет наследника. А идиот, как известно, не имеет права жениться. Если мы не успеем женить его за оставшиеся шесть месяцев до нового разбирательства, которое, я уверена, закончится не в его пользу… Все будет потеряно.

Мэдди молчала. Потрясли слова тетушки Весты. Раньше она не подозревала, что для леди де Марли первостепенное значение имеет такая бездушная категория, как герцогство. А теперь она еще хочет насильно женить герцога, шантажируя его альтернативой возвращения в ужасные камеры Блайтдейла… Все это выглядело несправедливым и неприличным.

— Но… Анна Тротмэн? — неуверенно и робко спросила Мэдди. — Разве она хочет выйти за него замуж?

— Не забывай, девочка, что речь идет о герцоге Жерво.

— Даже с учетом…

Леди де Марли со стуком поставила чашку на поднос.

— Месяц назад мы обо всем договорились с ее отцом! Их семейка из мелкопоместных и нетитулованных. Когда-то, очень давно, они были связаны с герцогами Рутлендами, но не имеют от этого родства никаких прав на наследование. Мистеру Тротмэну вернули разве что членство в парламенте от какого-то незначительного провинциального округа в Хантингдоншире. Приданое за его дочерью — какие-то жалкие десять тысяч фунтов. А что они получают взамен? Великолепное имение, которое будет давать жене герцога пять тысяч двести фунтов годового дохода. Надеюсь, вы, милая моя, не станете возражать, что для дочери Тротмэна наш Кристиан — весьма выгодная партия? Я уверена, мисс Тротмэн уже возомнила себя страшно везучей молодой леди.

— Но она не знает…

Леди де Марли как-то сразу заинтересовалась тостом, который держала в руках. Стала его внимательно разглядывать, осторожно откусывать маленькие кусочки. После паузы она, однако, ответила:

— Ей известно, что Кристиан в свое время заболел. Однако мы решили с ее отцом, что вряд ли есть смысл посвящать девушку в подробности. Юное создание склонно давать волю своему воображению. Это было бы ни к чему.

— В таком случае, леди де Марли, этот брак не может считаться справедливым перед Богом.

— Ты просто нахалка!

— Я говорю, что думаю.

— Да к тому же грубая и невоспитанная! Надо же! Брак, справедливый перед Богом! Вы посмотрите на нее! Церемония будет проведена по всем правилам английской церкви — чего еще вам надо? Чепуха, милая моя! Ну, что ты еще придумаешь? Тебя волнует, как будет чувствовать себя бедняжка в кровати с нашим болваном? Пусть это тебя не беспокоит! Этот брак будет считаться честным и справедливым! Да и вообще, что ты в этом понимаешь?

— Я знаю, что истина и справедливость не могут иметь в своей основе стремления удержаться наверху социальной лестницы.

Леди де Марли с грохотом швырнула на поднос серебряный столовый нож.

— Негодница! Замолчи сейчас же! Ты что же, считаешь меня обманщицей?!

Мэдди перевела дух, но не потупила взгляда.

— Вы себя лучше знаете.

— Так вот, хорошенько запомни на будущее, девочка! Хватит! С меня достаточно твоей оскорбительной болтовни! Он герцог! Она станет герцогиней! И я не вижу препятствий, которые могут возникнуть! Конечно, существует риск. Может родиться неполноценный ребенок, но я уповаю на то, что в нашем роду не было умалишенных или безумных. Ни одного, если не считать его глуповатой мамаши. В этом я не сомневаюсь. Мистер Тротмэн в курсе дела.

Мэдди не сдавалась.

— Она отвергнет герцога, когда все узнает. Она станет унижать его.

— Вот этого она делать не будет! — резко возразила леди де Марли. — Я признаю, что вы великодушная сердечная девушка. И буду с вами столь же откровенной. Дело в том, что вы не принадлежите к нашему кругу, а потому не понимаете наших привычек, наших представлений о том, что ценно, а что нет. Мисс Тротмэн станет высокочтимой леди. У нее появится собственный дом. Вот этот. Свои слуги и горничные. Доступ к великим мира сего. Могущество. Состояние, которое она не сможет растратить, даже если захочет. Наконец, этот брак существенно поможет ее отцу в политической карьере. Будет обеспечено будущее всей ее семьи. Так вот, ради всего этого она будет добросовестно исполнять свой долг перед мужем. Ее родители прекрасно все понимают. Сейчас у нее могут быть в голове какие угодно мысли и чувства. Я уверена, что по здравом размышлении мисс Тротмэн окажется способной разглядеть все преимущества, которые даст ей это замужество.

— А герцог?

— Это уже не ваше дело.

— Но… Предположим, у него появится наследник. Тогда жене, возможно, захочется избавиться от такого мужа…