Выбор в любви - Митчелл Фрида - Страница 28

— Думаете?

Морин продолжала щебетать, но Энн ее уже не слушала, отдавшись своим мыслям. Да, вечер обещает стать незабываемым для обоих! Девушка до сих пор не могла поверить, что чувства, которые Ник к ней испытывал, были любовью. Да и как мог такой мужчина, как Ник Хартли, полюбить ее, Энн! Но чем бы это ни было, она заставила его испытать разочарование и боль, задела его гордость и мужское самолюбие. О Боже, что ее ждет…

Энн растерянно оглянулась, обнаружив, что снова одна. Морин куда-то исчезла — наверное, пошла приводить себя в порядок перед выходом в гости. Как можно было даже думать о том, чтобы уехать, не повидав его снова? — думала Энн, и мысль о том, что этого не произошло благодаря всего лишь стечению обстоятельств, вызвала у девушки тошноту и слабость во всем теле.

Пройдя в свою комнату и тихо закрыв дверь, Энн упала на постель и разрыдалась.

— Господи, как мне нужна твоя помощь. — Она произнесла эти слова вслух, потому что душевная боль стала невыносимой. — Сделай же что-нибудь, укажи мне путь. Я больше не вынесу…

Кажется, она совсем запуталась, и с каждым новым шагом положение все ухудшалось — как у поезда, сорвавшегося с тормозов и стремительно несущегося под гору. А вдобавок ко всему еще и обидела Ника, причинила ему боль! Теперь же ей предстояло провести с ним целый вечер, изображая из себя деловую особу, помешанную на карьере и любой ценой стремящуюся попасть в высшее общество.

Энн продолжала молиться, сбиваясь и начиная снова, и постепенно мысли ее прекратили дикую гонку по спирали, и в душе воцарились долгожданные мир и покой.

Когда в восемь часов Морин постучала в дверь, Энн уже была готова. Из-за усталости, которую девушка даже не попыталась скрыть, на лице ее почти не было заметно косметики. Спускаясь в гостиную, где все уже собрались, Энн чувствовала себя как в вакууме, а все происходящее вокруг казалось ей сном.

К реальности ее вернул первый же взгляд, брошенный на Ника. Тот был одет во все черное и казался еще выше ростом и мускулистее, отчего сердце Энн ушло в пятки. Серо-стальные глаза без всякого выражения осмотрели тонкую, хрупкую женскую фигурку в простеньком белом платьице с короткими рукавами и голубым поясом, удивительно подходившим под цвет глаз.

— Вы прекрасно выглядите. — Итак, они снова были на «вы». Энн не смогла угадать, что скрывалось за этой светской репликой, но ощутила, как напряглась Морин, вглядываясь в лица обоих. Чтобы повисшее молчание не превратилось в пытку, девушка попыталась ответить в тон:

— Благодарю вас, вы тоже. — Должно быть, он вытесан из гранита, подумала Энн. — И вы, Морин, — любезно улыбнулась она сестре Ника, так и не проронившей ни слова.

— Полагаю, с любезностями покончено! — не столько спросил, сколько констатировал хозяин дома. — Нам пора ехать. Нельзя заставлять родителей Грега думать, что мы забыли о приглашении, а, Морин?

Это был удар ниже пояса, но в данных обстоятельствах все, на что оказалась способна сестра, была жалкая улыбка.

— Ник, прошу тебя! Нельзя же так…

— Все, обещаю: буду нем как могила. — Он бросил быстрый взгляд на Энн. — А как насчет вас?

— Я… Да, конечно. Морин, я тоже не пророню лишнего слова.

Конечно, он вырвал у нее это обещание в отместку за сегодняшнее, подумала Энн, выходя вместе со всеми из дома. Ник хочет, чтобы она испытывала неловкость — и все из-за того, что произошло между ними днем! Того, что произошло днем… Воспоминание о прикосновении к мускулистому мужскому телу нахлынуло на Энн, и она почувствовала, как кровь ее наполнилась адреналином. Ничего подобного не вызвали бы и десяток чашек крепкого черного кофе!

Отлично, подумала Энн, задача состоит в том, чтобы с минимальными потрясениями пройти через сегодняшнее испытание. А на обратном пути объявить, что утром уезжает… Она постаралась не прислушиваться к тому, что на сей счет говорит сердце.

Пока обе его спутницы выходили через заднюю дверь на улицу, Ник крикнул в приемный покой:

— Джек! Мы уехали. Увидимся вечером, и спасибо, что согласились остаться в крепости, пока мы будем веселиться.

— Не стоит благодарности, — раздался из глубины дома голос Джека. — Приятно провести время!

— Такси? — Увидев перед домом машину с характерными шашечками, Морин застыла как вкопанная.

— Ты наблюдательна.

— Но мы же никогда не брали такси. — Было очевидно, что сарказм брата раздражает Морин.

— Возможно, этим жестом я пытаюсь убедить Энн, что мы не какие-нибудь дикари-отшельники, как, вероятно, выглядим со стороны. И что даже здесь, в глубине непроходимых лесов, существуют кое-какие признаки цивилизации. Кроме того, я заметил, что Клейтон неплохо разбирается в винах, а мне сегодня обязательно нужно хорошенько выпить.

— О… — В глазах Морин промелькнуло понимание. — Тяжелый денек выдался?

— Случались и получше.

Родители Грега жили на окраине соседней деревушки. Езды до их дома было всего миль пять, однако Энн, сидевшей рядом с Ником и ощущавшей прикосновение его бедра и руки, как бы случайно оказавшейся на сиденье, прямо за ее спиной, — эти пять миль показались всеми пятидесятью.

Наконец они прибыли. Машина въехала во двор и остановилась перед входом в коттедж, черепичную крышу которого уже позолотили лучи заходящего солнца. Дом со всех сторон был окружен цветами: розами, мальвами, львиным зевом, маргаритками всех цветов и оттенков! От пестрого великолепия у Энн перехватило дыхание. И вдыхая полной грудью волнующие ароматы, девушка почувствовала, как ее душа вновь наполняется покоем и умиротворенностью.

— Вам не помешает знакомство с подлинной английской деревенской жизнью. — Голос Ника вывел ее из созерцательного состояния, а от прикосновения его руки к ее обнаженному локтю по телу девушки прошла дрожь, как от удара током. — Вы ведь хотели повидать мир, верно? Если сможете еще и получить удовольствие от сегодняшнего вечера, то, считайте, половина ваших требований к настоящей жизни выполнена. — Откровенная издевка, звучавшая в его голосе, напомнила Энн о сказанном ею днем. Охватившее ее умиротворение как рукой сняло, и она гневно выпрямилась:

— Обязательно нужно было напоминать? Я… — Однако договорить Энн не смогла, увидев предупредительный жест Ника — пальцы, прислоненные к губам, — и только потом сообразила, что к ним подошла Морин.

— Что происходит? — спросила та, переводя взгляд с ухмыляющегося брата на покрасневшую от негодования Энн. — Простите, Энн, сегодня я на вас так насела со своей просьбой. Я понимаю, это было так неожиданно…

— Ничего, ничего.

Такси уехало, и в тут же минуту тяжелые дубовые двери дома распахнулись.

— А вот и твой возлюбленный! — провозгласил Ник, указывая на появившегося на крыльце Грега в окружении пожилой пары.

— Энн, познакомьтесь с моими родителями, — сказал тот, отступая чуть назад. — Моя матушка — тоже Энн, и отец — Клейтон.

— Здравствуйте. — Энн постаралась изобразить на лице вежливую улыбку, что далось ей не без труда. Девушка не могла понять, в чем причина внезапно охватившей ее слабости, — то ли в близком присутствии Ника, чья рука сейчас обвивала ее талию, то ли в лице не старой еще женщины, почему-то в одно мгновение приковавшем внимание Энн.

Мать Грега была низенькой — муж возвышался над нею, как великан, — и тонкой, почти эфемерной. Ее лицо хранило следы былой красоты, кожа поражала упругостью и свежестью, в светлых волосах седина была почти не заметна.

Сколько ей лет? На первый взгляд матери Грега можно было дать от сорока до шестидесяти. И только легкая паутинка морщин вокруг глаз да затаенная скорбь во взгляде указывали на то, что в прошлом этой женщины произошло нечто трагическое, унесшее прежнюю красоту. Энн не знала, почему ее так влечет это лицо, но противиться притяжению не могла, как ни пыталась.

— Прошу вас, заходите. — Мать Грега сделала приглашающий жест, и Энн почувствовала, как рука Ника еще крепче сжала ее локоть. Бросив быстрый взгляд на него, девушка увидела, что он также ошеломленно уставился на женщину в дверях.